– Потому что мужчины – предатели, – сквозь зубы ответила она. – И какими бы волнующими не были их слова, прикосновения, признания, какой бы привлекательной не была внешность, они были, есть и останутся предателями. Но, как оказалось, даже с ними можно дружить, смеяться и трахаться. Главное соблюдать дистанцию, а это для меня уже не представляет никакой проблемы.
– Почему мы говорим об этом? – спросил Тео, глядя в её глаза с ощутимым раздражением.
– Очевидно, что ты хотел напомнить мне о целях, которые преследуешь. Но не стоило, – улыбнулась она с натяжкой. – Потому что они у нас одинаковые и изменениям не подлежат. И чтобы эти разговоры больше не выводили из себя ни меня, ни тебя, давай просто не будем вдаваться в подробности нашего прошлого и настоящего.
– Отличная идея.
Алексия выпила остатки сока и отправилась в душ. Разговор, что вылился в обсуждение совершенно неуместной темы, вдруг вызвал в ней необъяснимое желание разбить всю имеющуюся здесь посуду. Уже хотя бы потому, что слышать о себе, как об «исключительно сексуальном объекте» было не столько унизительно, сколько обидно. Вообще-то Тео для нее был точно в таком же статусе, напоминала она себе, но близость с ним имела особое для нее значение. Во-первых, он был первым мужчиной, с которым она переспала после двухгодичных отношений с кретином Игорем. Во-вторых, к этому вопросу она отнеслась весьма избирательно, отсеяв несколько привлекательных кандидатов. Ну, а в-третьих… В-третьих… Она бы ни за что не позволила прикоснуться к себе мужчине, который не обрушивал бы на нее лавину настолько опаляющей страсти, как Тео. Спать абы с кем только ради того, чтобы позволить себе растаять в мужских руках – никогда.
Затягивая пояс махрового халата, Алексия вдруг задумалась: сколько часов у них оставалось с Тео наедине? Почему-то после столь подозрительного и слишком раздражающего разговора, решение вернуться в их первое бунгало уже не казалось таким уж безобидным…
Точнее нормальным.
Привлекательным.
Безопасным.
Когда она вышла из ванной комнаты, Тео лежал в кровати. Алексия бросила взгляд на часы и с облегчением выдохнула. У них оставалось ещё двенадцать часов вдали от музыки, танцев и привычной жизни острова, правда, почему-то именно сейчас она не знала, как себя повести.
В этом бунгало была одна единственная постель и в ней уже лежал привлекательный мужчина. Снаружи он был горячее огня, но внутри же холоднее ледяных вершин. И то и другое было в нем невообразимо сексуально. Настоящий соблазн, которому невозможно противиться.
Алексия осторожно подошла к кровати, прислушиваясь к ровному мужскому дыханию. Голова Тео была повернута к окну, сквозь которое лился спокойный лунный свет. Он опускался на его обнаженные плечи, мускулистую грудь, покрытую темными волосами. Луна ласкала его пальцы, выпуклые дорожки вен на руках… Издав тихий, почти безмолвный вздох сожаления, Алексия развязала пояс и сбросила халат на пол. Она легла на свободную часть кровати, прикрылась краешком простыни и повернулась спиной к Тео, отгоняя от себя непрошеные мысли. Но те, будто вездесущие трудяги-муравьи, выползали изо всех щелей и приносили отнюдь не пользу.
Почему, если мужчина обладал невероятным обаянием, а интимная жизнь с ним была сравнима со взрывом настоящей бомбы, он обязательно и непременно должен быть потребителем? Причем таким, который обожает разнообразие! Блондинка, брюнетка, рыженькая, светленькая, смугленькая, с зелеными глазами, с карими, худенькая, аппетитная пышечка, в короткой юбке, в облегающих джинсах – но каждую из них он обязательно должен трахнуть! Все его заслуги вполне способна оценить одна единственная, но нет же. Им нужны полные залы восторженных женских воплей, потому что только так они способны потешить свое самолюбие. Впрочем, данная формулировка больше подходила её бывшему, потому что у Тео был совершенной иной характер и склад ума. Это отлично передавал его напористый и глубокий взгляд.
Внезапно другая половина кровати прогнулась, и к её спине прижался Тео. Он опустил на нее тяжелую ногу, завел руку вперед и нежно обхватил пальцами шею. Алексия чувствовала биение его сердца и глубокое дыхание над самым ухом.
– Ты очень сладкая и вкусная Алексия, – прошептал он, зарывшись носом в её волосы. Алексия откинула назад голову, закрыв от наслаждения глаза. Его дурманящий шепот был похож на скольжение шелка по шее. – Как вишня в шоколаде с каплей опьяняющего рома.
– Всего лишь с одной каплей?
– Последние несколько часов я только и ем эту вишню, – усмехнулся он и прикусил мочку её уха. – Я уже давно очень пьян.
Она прижалась к нему ягодицами, завела руку назад и вонзила пальцы в короткие мягкие волосы. Тео расправил простынь, под которой они оба были обнажены, и медленно провел рукой по её бедру. Пальцы неспешно скользнули по внутренней стороне, и Алексия чуть приподняла ногу. Тео вошел в нее медленно и возбуждающе. Его рука легла на гладкий треугольник и средний палец легонько надавил на основание клитора.
– Ты сводишь меня с ума, – шептали его губы. – К тебе невозможно не прикасаться.
Алексия разжала пальчики и отпустила его волосы. Рука медленно скользнула вниз, сжала затвердевшую грудь, вынудив Тео издать возбуждающий и глубокий стон.
– Мне нравится смотреть, как ты прикасаешься к себе.
– А можно здесь остаться навечно? – промурлыкала она, щекоча длинными ногтями сосок.
– Со мной?
– С тобой, – напряглась она, когда его палец усилил давление, но бедра продолжали двигаться всё в том же неспешном ритме. – Я задыхаюсь.
– Давай останемся. Разве нам может что-то помешать? Мы ведь любим нарушать правила.
Алексия приподнялась на локте и снова завела руку назад. Притянув к себе Тео за волосы, чтобы почувствовать его горячие губы на своей шее, Алексия поерзала на месте, не в силах терпеть настолько неспешные движения. Но Тео, прикусив воспламенившуюся кожу, продолжал сдерживать и свои, и её порывы.
– Нет, девочка, я хочу, чтобы ты помучилась, – шептал он урывками. – Ты кончишь, только когда я буду очень глубоко в тебе.
Зажав между пальцами клитор, Тео начал медленно массировать его, доводя Алексию до настоящего безумия. Пытка была настолько невыносимой, что ей хотелось рыдать от бессилия. Всякий раз, когда Алексия предпринимала попытки захватить инициативу в свои руки, Тео крепко сжимал её в тисках, точно удав, который душил жертву перед долгожданной трапезой.
Неспешность пытала её. Мужская ласка и власть возбуждала. С каждой минутой нежного и по-настоящему наказывающего секса, мужской член увлажнялся и скользил в ней быстрее и проще.
– Пожалуйста, Тео, – просила она глухим шепотом, с силой сжимая простынь. – Пожалуйста…
Он вовсе остановился. Повернул к себе её голову, обхватив подбородок, и горячо поцеловал влажные губы. Ей казалось, что она совсем обессилила. Язык отказывался повиноваться, голова была тяжелее каменной глыбы. Весом своего тела Тео вынудил её лечь на живот. Он согнул правую ножку в колене и снова с сокрушительной медлительностью вошел в её горячее и влажное лоно. С каждым толчком он уходил всё глубже, будто пронзая мечом обмякшее тело изнутри.
