Сабина шевелит рукой. Гладит.
Должно быть электричество. Я всегда легко вспыхиваю, особенно если женщина настолько красива, как жена моего брата. Раньше между нами был ток. Мы легко взламывали коды друг друга и получали удовольствие. А теперь Сабина трёт мою грудь, а я, выдохнув, отдергиваю её руку.
Вот говно!
Дело не столько в том, что её муж — мой брат. Это, конечно, тоже. Важно, безусловно, и подло.
Но в первую очередь дело во мне.
Как эта пигалица меня прозвала? Тритоном?! Вроде бы эти земноводные впадают в долгий анабиоз. Мой случай.
Нагнувшись, подхватываю с пола бутылку воды.
Пью, смотрю на невестку и чувствую, как по подбородку течёт вода.
— Ведьма, — из пересохшего горла вырывается нечто напоминающее сдавленный хрип.
— Что? — расстраивается Сабина, и её красивое лицо перекашивается от обиды.
— Не ты, — показываю глазами на потолок. — Она — ведьма!
— Да забудь ты про неё, она секретарша, это же не твой уровень. Ты видел её брови? Они же неухоженные. Ты не можешь жениться на женщине с такими бровями, — вмиг успокаивается Сабина и тянет меня к себе, теперь уже без страха и сомнения.
Почему-то её тонкие и казавшиеся раньше изысканными конечности сейчас напоминают щупальца осьминога.
Снова убираю женские руки и иду мимо. Поднимаюсь по ступеням.
— Ты не можешь так со мной, Герман!
Разбираться желания нет, как и что-то доказывать. Не могу так не могу.
Но мне сейчас не до неё.
— Мужу позвони, спроси, сможет ли он вернуться к завтрашней церемонии.
Сабина что-то лопочет. Взбегаю по ступеням и закрываю дверь, отрезая её голос. Понимаюсь ещё выше. Подхожу к двери нашей спальни. Стучу.
— Кто бы это ни был, меня нет дома.
Улыбаюсь, услышав знакомый голос.
— Открой, женщина. Это вообще-то моя комната. Дом моего отца.
— Герман Игоревич, я-то надеялась, что ко мне пришёл Рчард Гир, а это опять вы.
Вздыхаю, стукнув в дверь кулаком.
— Он уже старый. Зачем тебе семидесятилетний мужик? Или восьмидесятилетний? Сколько ему там? В любом случае песок уже давно сыплется.
— У меня крёстная есть, она в Ростове живет, так она мне с детства говорила, что лучше Ричарда Гира мужчин не существует. Я привыкла доверять родне, а вот сомнительному фиктивному жениху — нет.
Оборачиваюсь. Сабина за мной не пошла, батя всё так же рубит дрова, вокруг вроде бы никого нет.
— Открой дверь. Иначе я её вынесу.
— Я занята. Я выбираю подвенечное платье.
Опершись рукой о дверь, снова улыбаюсь.
— Значит, всё же пойдёшь за меня?
— А куда я денусь? Деньги-то не пахнут.
Мне не нравится, что мы треплемся через дверь. Но внутри горячо оттого, что она болтает со мной как ни в чём не бывало. Она такая отходчивая.
— А брачная ночь будет?
— А то как же? У меня — на кровати, у вас — на полу. Всё как обычно.
Рассмеявшись, снова бью рукой по двери.
— Открой.
— Нет.
— Почему?
— Потому что жених не должен видеть платье невесты до свадьбы.
— Кстати, ты его в телефоне выбираешь, что ли?
— Нет, конечно, ещё не хватало глаза портить — надо же тщательно все мелочи рассмотреть. Я роюсь в вашем компьютере, Герман Игоревич. Как же иначе-то? Выбор платья — это вам не хухры-мухры!
Встрепенувшись, снова стучу в дверь.
— Ты давай это заканчивай, Анна. Это личные вещи, вообще-то.
— У вас тут такие фильмы в секретной папочке, Герман Игоревич, у меня даже ногти на пальцах ног покраснели. Это ж надо! Они там такое творят.
— Аня!
— Что Аня?! Это вам должно быть стыдно, а не мне. Но знаете, что меня реально порадовало? Что всё стандартно. Без аномалий и вывертов. Бывает, вот такое откроешь, а там тётки восьмидесяти лет или вообще, прости господи, мужики с собаками, у вас же всё по старинке. Молодые красивые девушки и крепкие красивые парни с большими...
— Аня! — не могу перестать смеяться. — Ну откуда ты такая взялась?!
— Из вашей приёмной. К слову, вы же понимаете, босс, что я вас пущу только после церемонии. То бишь сидеть под дверью придётся до завтрашнего утра. Жених и невеста не должны ночевать в одной комнате.
Опять оборачиваюсь. По-прежнему никого нет.
— То есть мне идти искать себе другую ночлежку? А ничего, что мои вещи внутри комнаты?
— Так вы езжайте с Сабиной выбирать костюм, она же обещала помочь. Или вы в трениках собрались на мне жениться? Я понимаю, что брак фиктивный, но не до такой же степени. Я вам «да» не скажу, если вы будете стоять рядом со мной в штанах с лампасами.
Опять ржу. Чудо какое-то. Никуда я с Сабиной не поеду, не хочу. Но Ане я об этом не скажу, пусть помучается.
— Поеду, конечно, как же иначе. У неё отличный вкус.
Пауза. Улыбаюсь. Уверен, сейчас она скажет какую-нибудь гадость.
— Это точно. Вон какого Гавриила урвала. Красавчик.
Ухмыляюсь. Развернувшись, опираюсь о дверь затылком. Впервые за долгое время меня это не цепляет.
— Ты точно уверена, действительно хочешь, чтобы я ушел?
— Абсолютно.
— И мы не должны видеться до свадьбы?
— Точно.
— А как же шашлыки?
— Я буду худеть к церемонии.
— Супер.
Опять тишина. Как же надоело разговаривать через дверь.
— У вас какое-то странно приподнятое настроение, босс. Мы расстались на довольно грустной ноте, а вы как будто счастливы. Сабина нашла машину времени, сохранила свою невинность и подарила её вам?
Усмехаюсь и, громко вздохнув, отвечаю ей:
— Очень смешно. Аня, ну очень. Я тебя не по назначению использую в нашем офисе. Нам бы комедийный уголок.
— Спокойной ночи, босс, встретимся завтра у алтаря.
— Давай, Нюрася, одиннадцать утра. Самое время лечь спать.
— Не понимаю вашего ёрничества. Невесте надо хорошо выспаться перед завтрашним трудным днем. А ещё…
Я почти что ухожу искать себе комнату, когда она меня окликает:
— Не могли бы вы сделать так, чтобы свидетелями были ваши друзья Дубовские? Они мне очень симпатичны, Герман Игоревич.
— О как, — удивившись, качаю головой. — Ещё какие-то указания будут?
— Эм-м. Думаю, я всё же поем шашлыков.
