Местные, видя левира на моих руках, испуганно отскакивали в сторону, осеняя себя крестом. Я вышла на свободное пространство, встала рядом с животным.
— Не убивайте, прошу вас. Отдайте его мне — я с мольбой всматривалась в их нахмуренные и решительные лица.
— Не берите грех на душу. Мы уйдем прямо сейчас. И вы нас никогда не увидите — говорила я, пристально смотря в глаза старейшего.
— Это опасное животное — покачал головой старик.
— Опаснее этого? — спросила я, кивая на левира.
— Нет. Но…
— Вот и отдайте — резко перебила я его, сжав губы.
Толпа загалдела, послышались злые выкрики:
— Выметайся отсюда.
— Сама пришлая и левира принесла.
— Пока тебя не было, всё было спокойно.
Я кивнула головой:
— Обязательно выметусь, но одна не уйду. Если не отдадите, то обязательно вернусь со своим левиром и уничтожу ваше селение — довольно жестко сказала я. И, не давая им время на размышление, резко приказала: «Тряпку мне!».
Кто-то из толпы кинул мне под ноги грязную тряпку. Я засунула левира за пазуху. Наклонилась к животному, которое мгновенно оскалило пасть.
— Пойдем со мной — шепотом проговорила я — Убьют ведь — я осторожно дотронулась до его бока. Он вздрогнул и перевел взгляд на меня, открывая зубы в беззвучном оскале. Осторожно поднесла раскрытую ладонь к его носу. Во-первых, показать, что в руках ничего нет. Во-вторых, животные чувствуют эмоции на уровне звериного чутья. Если страх, то адреналин, возбуждающий инстинкт «догнать и уничтожить».
Он шумно вдохнул носом мой запах, прикрыв глаза. Затем недоуменно рассматривал моё лицо, переводя взгляд на толпу и опять на меня. А в глазах уже потихоньку оживала надежда.
Я осторожно накрыла его тряпкой и попыталась поднять его. Он вздрогнул, мышцы напряглись.
— Шшшш, все хорошо — тихонько сказала я. Уши встали торчком, словно он слушал меня. — Сейчас осторожно тебя подниму, и пойдем, куда еще не знаю. Там свобода, там воля — я говорила и говорила тихим спокойным голосом. В это время взяла его на руки и слегка прижала к себе и выпрямилась. Толпа внимательно следила за мной. Что еще толпе надо? Хлеба и зрелищ, что бы было о чем посудачить длинными вечерами. Я медленно пошла в сторону калитки. Дойдя до нее, обернулась. Старейший смотрел на меня, прищурив глаза:
— Ох, девонька, кто ж ты такая? — задумчиво сказал он. И, едва я шагнула за калитку, отдал приказ — Закрыть калитку!
***
Выдохнув, быстро пошла подальше от селения. Остановилась, чтобы осмотреть животное, прислушиваясь к звукам. А то мало ли. Осторожно положила его на землю и развернула тряпку. Кровь уже запеклась на ранах. Нужно осмотреть раны. Животное ослабло от кровопотери и стресса.
— Хилый ты какой-то.
Вот так и буду пока что называть его. А то один без имени, теперь и второй безымянный. Не дело это. Я аккуратно полила воду на раны, очистив от грязи. Вроде ничего смертельного, а там посмотрим. А ты кто, интересно? Опять мальчик. В смысле особь мужского пола. И уже не маленький. Оклемается чуток и пусть себе идет своей дорогой. Не собирать же возле себя страждущих и голодных. У самой будущее какое-то неопределенное.
Нужно идти. Иди туда, не знаю куда- так у меня получается. У животного от стресса и ранений не было сил, чтобы передвигаться, придется и этого тащить, блин. Не бросишь ведь. Шла и бухтела шепотом:
«Спасительница, Мать Тереза. Следующего кого спасешь? Слона какого-нибудь раненого? И попрёшь на горбу, только на четвереньках. И вообще я устала. На море ей захотелось. И как море, теплое? Не обгорела еще? А что так?» — ехидничала я.
Настроение у меня неважнецкое, вот что. Нужно настраивать себя на позитив. Значит так. Руки-ноги целые. Ничего не болит. Питомцев приобрела. Могла бы мимо пройти и они погибли бы. Так? Так. Значит я молодец? Большой молодец!
Осмотрелась вокруг. Красота. Неведомые птички поют, бабочки летают, большие и красииивые. Они садились на голову и одежду, складывая крылья. «Ещё и вас тащить, что ли?» — усмехнулась я.
Одна подлетела к лицу, замерла на уровне глаз, размахивая своими большими крылышками, как веером, нагнетая легкий ветерок. Я следила за ней глазами. Она помелькала передо мной, а потом уселась на нос. Мои глаза собрались в кучку, рассматривая необычный рисунок. Представила себя со стороны и улыбнулась.
Вечерело. Пора устраиваться на ночлег. Может вон в высокой траве? Вытоптала себе лежанку, приминая траву. Достала малыша и положила его рядом. Ого, мелкий то подрос чуток. Шерсть покрывало уже больше половины его голого тела.
— Вот и хорошо, вырастишь большим как твоя мама и меня покатаешь. Покатаешь ведь? Не все ж мне тебя таскать — говорила я, укладываясь. Спасенное животное положила с другого бока. Он приоткрыл глаза, оценивая обстановку, облегченно вздохнул и опять закрыл глаза.
***
Проснулась резко от ощущения, что на меня кто-то смотрит. Я стала оглядываться, вглядываясь в темноту. И замерла от ужаса. Два красных глаза, светящихся в темноте, которые не мигая уставились на меня. Я в ужасе застыла, что делать? Отбиться нечем. Осторожно протянула руку к сумке, в надежде найти хоть что-нибудь потяжелее.
В это время проснулось мое раненое животное. Он встал на свои короткие лапы, вздыбил шерсть на загривке и громко завыл, смотря прямо в светящиеся глаза. Я в ужасе смотрела на него — его глаза тоже светились!
Ё-моё! И кого теперь бояться сильнее?
Вдалеке раздался короткий рык и, невидимый зверь ушел, а я продолжала всматриваться в темноту, потихоньку приходя в себя. Это что же, Хилый прогнал врага?
Я осторожно легла, обдумывая ситуацию. Животное в это время крутилось на месте, выискивая местечко поудобнее, затем пролез ко мне под бок, посмотрел на меня. Свет в его глазах начал гаснуть, приобретая обычный цвет. Он как ни в чем не бывало лизнул мою руку, свернулся и уснул.
Офигеть! Глаза светятся. Надо было спросить в селении, что за зверь то такой. А то пру на себе всякую гадость, без роду и племени. Зато смелый. Защитил, значит. Вот и молодец. Значит всё не зря. Не спасла бы, сейчас бы погибла, возможно. Значит, всё что я делаю- правильно! И вообще- все не так, как нам кажется. И уснула.
Проснулись, когда солнце было в самом зените.
— Ну, мы и поспать, братцы. Так мы никогда до места не дойдем». Достала из сумки узелок с едой. Хлеб, кусок сыра, зелень и вяленое мясо. Животным досталось мясо и сыр, мне все остальное. Пора идти. — Хилый, сам сможешь идти? Он мотнул головой. Понимает, что ли? Внимательно смотрела на него. Я шла потихоньку по тропе, Хилый бежал рядом.
— Ну не можешь ведь ты всю дорогу на мне ехать. Взрослый ведь, не маленький. Раны не смертельные и уже заживают, причем прямо на глазах заживают. Так что больным не прикидывайся. — И, спасибо, что спас нас сегодня ночью. Испугалась- жуть. Как увидела глазищи, так и онемела от ужаса. Это наверно кто-то из твоего вида был, да? Вот знала бы, взяла с собой нож большой, пистолет купила или у Ромки меч отобрала. Ага. Еще и пулемет бы с собой захватила в поезд.
