Честно, я очень волновался за священника с мальчишкой…
— С ними всё в порядке, — Эвелина вдруг встала, а рванула меня за гриву в сторону вихря, — Давай Тим, не тормози! Ныряй в Вертун!
Вертун… Так вот как он выглядит, когда не закрыт бетонной сферой. Интересно, кто его закрывает? Хотя нет, тут всё понятно. Другой вопрос, сколько Безлунных погибнет, пока они запечатают Вертун?
Я обернулся, взглянув последний раз на Эвелину. Как она меня исцелила? Да и что, вообще, за жжёный псарь тут происходит?!
Хотя, если честно, догадка у меня уже витала в мыслях. Только я боялся озвучить это озвучить, до последнего отбрасывая нерациональное, ведь это просто невозможно.
Я верю в псионику, даже верю в магию, и сам чувствую потоки энергии во Вселенной. И я могу представить себе неведомый высший разум, но чтобы именно… боги?
— Филиппо тебе всё расскажет. Да и вообще, исцеление ещё не закончено, дальше твоя воля нужна, но я хорошо развлеклась с тобой… Ух! — и тут она отвесила мне звонкий шлепок по задней ляжке, — Пошёл, давай!
Последние слова она уже закричала с нотками тревоги. И я понёсся, словно ветер, не отрывая взгляда от огненного сгустка впереди. В нос бил запах палёного дерева — ценный магострел я из зубов так и не выпустил.
Стало темнеть, а значит, Луна действительно уходила. Ух, шлёпни меня Незримая, я понял, что не успеваю, и стал выжимать из тела максимум. Давай, Тим, давай!
Самый сильный всплеск энергии всегда при уходе Луны. И поэтому, скорее всего, меня и торопили. Зов Красной Луны в крови уже испарялся, я чуял, что она исчезает, словно отрекается от меня.
Передо мной уже не было «угольков», все уже вошли… Вихрь стал съёживаться, подёргиваясь чёрными всполохами, будто раскалённый металл вдруг стал остывать.
Ну же, ещё пара рывков…
«Иной», — голос Эвелины прозвенел у меня в голове, — «Бывают честные враги, с которыми и друзей не надо».
Времени задумываться над словами не было. Когда я влетел в Вертун, это было ощущение, что пытаюсь протиснуться в слишком тесный лаз.
Ещё через миг всё тело опять скрутило болью. Но в этот раз темноты не было — меня поглотила яркая вспышка.
* * *
Свет никуда не исчезал. Горячий, назойливый, насыщенного багрового цвета, он жёг мне зрачки и совсем не желал потухать.
Я понял, что мои глаза закрыты, и свет слепит их через веки. Одновременно с этим пришло и ощущение тела… Обычного человеческого тела, только лежащего на раскалённых углях.
Зашипев, попробовал двинуться, но тут же понял, что я не совсем в порядке. Переломов у меня вроде бы не было, но кожа была словно обгоревшей и реагировала на каждое движение, а все мышцы будто палками побили.
И всё же я могу двигаться, а это хорошо… Там, в шатре перед Эвелиной, у меня было состояние намного хуже. А здесь это так, курорт, можно сказать, просто перегрелся на пляжу.
Кое-как я повернулся набок, уперевшись ладонью в раскалённый сыпучий грунт. Было слишком горячо, и я вернулся в исходное положение, чтобы передохнуть и снова попытаться.
Наконец, я утвердился на боку, глаза стало жечь поменьше, и я попробовал их открыть. Твою же псину, мне под веки будто песка сыпанули.
Я застонал, пытаясь разлепить две наждачные бумажки, в которые превратились мои веки. Ну же, ну!
Пустыня… Насколько хватает глаз, дюны до горизонта, залитые ярким солнечным светом. Здесь так ярко, что мне стало ещё жарче, чем до этого.
Чтобы перевернуться на живот, я потратил несколько минут. Потом столько же, чтобы сесть.
Я голый. Абсолютно. Зато рядом лежит магострел, и, повинуясь первому порыву, моя рука подтащила его поближе.
Вокруг пустыня, и сейчас, судя по высоте солнца, самый разгар дня. В горле такая же сухость и пустошь, и мысль о том, что не предвидится даже капли воды, делала жажду ещё невыносимее.
Не понаслышке я знал, что такое — настоящая пустыня. Чтобы в ней выжить, таких условий, как у меня, недостаточно. Нужны одежда, вода, укрытие и хотя бы примерное направление движения.
Осознание нависшей надо мной проблемы грозило вызвать панику, и я отогнал эти мысли прочь:
— Давай, Тим, — кое-как мои губы разлепились.
Не губы, а две пересохшие болячки, которые стукались корками друг по другу, извлекая звуки. Так, ладно, об этом думать некогда.
Пустыня, значит… Она у нас какая? Восточная же, мне все уши об этом прожужжали. Ну, раз Восточная, то она на востоке от… от чего? От Красногории, я так полагаю.
А значит, двигаться надо на запад. Цивилизация, пусть и магическая, только там. Вот только где он, этот запад?
Некоторое время, щурясь и прикрываясь ладонью, я смотрел на солнце, пытаясь понять, где север и юг. Немного помогла тень, которую я сам же отбрасывал на песок.
Наконец, определив направление, я повесил лямку магострела на шею, потом с криком упал на локти. И пополз, постанывая от ожогов каждый раз, когда руки погружались в раскалённый песок.
Да, Тим, давай, собери уже чакры в кулак! Немножко злости можно добавить, подбросим адреналина в кровь, а то Одержимый там притих вообще, работать не желает.
Неожиданно злость вправду добавила сил, и я даже сделал попытку встать. От удивления я на миг забыл про всё на свете.
Злость точно была моя, а вот сила… Сила явно принадлежала Одержимому, но я не чувствовал его самого. Василий да, тот будто ожил, но из-за состояния организма сейчас находился в стадии «что, вашу Луну, тут творится».
Задумываться, что случилось с Легионом, я не стал. От него было больше проблем, чем пользы, но сейчас всё было просто идеально.
Но вот чакры… Лишь мельком оглядев свои энерго-потоки, я увидел, что «Вето» не было в нижней чакре. У меня чуть дыхание не перехватило, пока я не заметил, что «кирпич» сместился на уровень выше, и теперь находился во второй земной чакре.
Да, ну твою же мать, что за издевательство?! Сейчас бы помедитировать, чтобы вконец разобраться, что мне даёт это самое «недо-Вето», но до конца медитации в этой пустыне я превращусь в жареного пса.
Злость и вправду придала мне сил идти несколько часов. Через некоторое время просто впадаешь в транс, и… шаг, ещё шаг… снова шаг, и снова шаг.
Ноги варятся в сыпучем кипятке, лямка магострела уже не просто режет плечо, а практически располовинила туловище, да и раскалённый ствол винтовки до крови натёр спину.
День казался бесконечным, но вскоре солнце всё же слезло с зенита. Каким бы псиоником или Иным я не был, всему есть предел, ведь даже магу, чтобы колдовать, нужен хотя бы глоток воды…
Стало ещё жарче, и я упал в тень бархана, с бессильной злостью думая, что боги ничем не отличаются от командования. Забросят в какую-нибудь задницу без снаряги и поддержки, а там сам разбирайся.
