Глава 1. Лишённый
* * *
Привратник, возникший на дороге, стоял безмолвной глыбой, но я чувствовал пронизывающий взгляд из-под капюшона. Вот вроде бы и ждал этого события, а всё равно растерялся…
Кто он мне? Союзник или враг?
Мы стояли в довольно укромном месте, как раз в закутке между пустыми телегами. Но на всякий случай я оглянулся, пытаясь высмотреть в огнях фонарей охранников — далеко ли они?
— Ты… — начал было я, но Привратник вдруг мгновенно оказался передо мной и протянул руку.
Я попытался перехватить её, но это оказалось всё равно, что согнуть бревно. И не отскочить — всё тело словно парализовало.
Привратник сжал пальцы на моём горле, и я почувствовал, как ноги отрываются от земли. Захрипев, я попытался двинуться, но в глазах уже потемнело…
* * *
Видение, такое реальное, будто это я стоял под пологом чёрного шатра и смотрел из-под капюшона на группу людей, беседующих в центре.
На полу шатра была постелена ткань с изображением символа Чёрной Луны. Большая группа послушников, скрывающих лица, окружала высокого Второлунника и сидящих перед ним на коленях Эвелину и Афанасия, со связанными руками за спиной. Фонари, висящие на стенках полога, едва освещали всех присутствующих.
Священник, второе лицо церкви, был всё так же высокомерен и чванлив, и действительно напоминал какого-то верховного жреца кровавого культа. Он смотрел на двоих перед собой, как на какое-то недоразумение, которое почему-то тоже называется чернолунниками.
— Дети мои, — со вздохом сказал он, — Не заигрались ли вы?
— Вот и у меня, ваше святейшество, тот же вопрос, — донеслось от Афанасия, — Не заигрался?
— Дерзишь, брат, — Второлунник поджал губы, потом достал из-за пазухи тот самый бархатный мешочек.
Жреческие тонкие пальцы ослабили тесьму, извлекли на тусклый свет фонарей пробирку. Кажется, именно такие я и видел в лазарете у Соболевой.
Церковник поднял пробирку над собой, будто наблюдая игру света на тёмной крови под стеклом.
— Кто бы мог подумать, — удивлённо сказал он.
Послышался шелест где-то в тени у противоположной стенки шатра, куда не доставал свет. Оттуда вышел один из Стражей Рода, цвет его багрового плаща едва было видно в сумерках.
— Ты обещал информацию, — сказал оракул, — Откуда эта кровь? Где наследник?
Священник отпустил пробирку и перехватил, зажав в кулаке, будто хотел спрятать.
— Я помню договорённости, — проворчал Второлунник, — Ну, дети мои, откуда же у вас эта пробирка?
Эвелина и Афанасий, судя по склонённым головам, предпочитали молчать. Церковник лишь засмеялся:
— Вы же знаете, у Серых Хранителей много способов заставить говорить, — он залез другой рукой в карман, потом резко выпростал её, бросив горсть какого-то порошка в сторону пленников.
Заискрилась серебристая пыль, оседая на головы девушки и старика, и отец Афанасий даже чихнул.
— Откуда кровь? — повторил Второлунник.
— Из тела наследника, — подала голос Избранница и захихикала.
— Хм-м-м, — церковник оглянулся на Стража Рода, — Пыль псарэса требует умения задавать правильные вопросы. Где ты взяла эту пробирку, дочь моя?
— Из рук отца Афанасия.
— Да чёртова Пробоина! Ох, прости меня, Незримая… А ты, старик, где её взял?
— Из рук Эвелины, — Афанасий тоже прыснул со смеху.
Кулаки Второлунника бессильно опустились, и он несколько мгновений только сопел. Трудно одновременно иметь склонность к истерике и пытаться казаться величественным.
— В каком городе находится наследник, из тела которого эта кровь? — громко спросил Страж Рода.
Церковник резко оглянулся, недовольный тем, что в его властный разговор влезли, но снисходительно кивнул. Мол, пусть будет такой вопрос.
— В Ма… — Афанасий напрягся, будто пытался бороться, — В Мало… В Маловратске! Академия магов, — обречённо закончил он.
Внутренне я был готов к такому ответу, поэтому спокойно отнёсся к нему. Да и внутри этого Привратника, из глаз которого я смотрел, тоже находилась непонятная успокаивающая пустота.
— Прекрасно, — Страж Рода кивнул, а потом развернулся и удалился прочь, откинув шторку входа, — Царь будет доволен.
Церковник провожал его взглядом, пока тот не вышел, потом развернулся и с улыбкой прошептал:
— Эти дурни всегда думают, что они впереди нас на шаг, — он снова посмотрел на пробирку, — Кто бы мог подумать, что наследник и Последний Привратник будут в одном лице?
Я в этот момент подумал о Страже, покинувшем шатёр. Нет, понятно, что любые заговоры — это целый клубок интриг, но как связаны между собой Стражи Душ и чернолунники?
Ведь вся когорта Стражей повязана, это все одни и те же оракулы, мечтающие о настоящей власти. И они очень хотят сместить Царя, только сделать это так, чтобы царский трон сам по себе перестал быть символом.
Стражи Душ в Межедаре хотели ворваться в церковь к Афанасию. А здесь, судя по разговору с Второлунником, они вроде даже как сотрудничают… Или это вынужденная мера?
А церковник всё любовался на пробирку.
— Как ты можешь? — спросил Афанасий, подняв голову, — Как можешь идти против Писания и того, что завещала нам Незри…
— Молчать! — резко оборвал старика Второлунник, — Чему веришь ты? Непогрешимому слову нашего Перволунника или скрижалям, на которых половина текста канула в небытие?
— Канула в небытие? — усмехнулся Афанасий, — Или просто скрижали затёрли, не желая видеть истинную волю Незримой? Лицемеры!
— Это мы — лицемеры? — церковник с искренним возмущением коснулся своей груди, — Нет, брат, это тебя не волнует жизнь твоего Царя. Это тебя не волнует судьба Красногории. И это тебя не волнует судьба сотен тысяч людей!
— Я…
— Ты, брат, именно ты лицемер, — Второлунник вознёс руки к потолку, — О, Незримая, даруй мне сил вразумить их, исправить ошибки… О-о-о!
Эвелина вдруг звонко рассмеялась, откинув голову и чуть не завалившись на спину:
— Отшлёпай меня Незримая в день Суда, если в твоих словах есть хоть зёрнышко истины!
Второлунник вдруг перестал страдать, призывая к богине, опустил руки и разочарованно посмотрел на пленников.
— Ну, хорошо, — он ловко спрятал пробирку обратно, — Брат Афанасий, ты знаешь, что тебя ждёт.
— О, да, Серые Хранители умеют убивать во славу Чёрной Луны, — срывающимся голосом сказал тот.
— Зачем убивать? — Второлунник удивился, — Знаешь, государь недавно очень сетовал, что в нашей Церкви не осталось чистых душой праведников, а ведь именно их молитвы дают ему силы. Так что ты пригодишься…
