– Мы оттуда удрали, – с горечью сказал Агис. – Но не благодаря тебе. Краем глаза он видел, что все, кроме Каро, глядят на него, как на сумасшедшего.
– Я ведь тебя предупредил, что не заключаю с тобой перемирия, – начал оправдываться Тихиан. – Если помнишь, я даже порекомендовал тебе соблюдать осторожность.
Хотя Агис и должен был согласиться с таким утверждением, он не стал с большим доверием относиться к своему старому другу.
– По-твоему, это оправдывает использование меня в качестве приманки?
– Ты же сам связался с бунтовщиками, – возразил Тихиан. – Никто тебя не заставлял, и не вини меня, если у тебя возникали какие-то неприятности.
– Ты и пирамиду с черными обсидиановыми шарами показал мне лишь для того, что вернее заманить Союз в ловушку?
– Нет. Все так, как я говорил. Как ни трудно было разглядеть выражение лица в маленьком кристалле, Агису показалось, что Тихиан напуган. – Скажи, как Те, Кто Носит Маску, отнеслись к этой новости?
– С какой стати я должен тебе что-либо рассказывать? – поинтересовался Агис.
– С такой, – ответил Тихиан, – что мое предложение все еще остается в силе.
– Ты уже извини, если я отнесусь к твоим словам с недоверием.
– Ты не можешь взять и просто так махнуть на меня рукой! – заволновался Тихиан. – Ты ведь даже не представляешь, что я для тебя сделал! Калаку хорошо известны твои заигрывания с Союзом Масок. Если бы я не заявил, что собираюсь использовать тебя в своих целях, ты давно был бы мертв!
– От всего сердца благодарю тебя за предусмотрительность, – с сарказмом сказал Агис.
– Если кристалл Каро у тебя, то ты не можешь не знать, что Рикус и Ниива сбежали. Они направились к твоему поместью. Они ищут там Садиру, но об этом ты знаешь не хуже меня. – Тихиан поднял указательный палец. – Вот столько дней мне бы потребовалось, что их поймать. Но, как видишь, они все еще на свободе. Я сохранил их побег в тайне. Я не послал за ними ни охотников, ни циклопов. Я даже убил стражников, которые обнаружили, что камера гладиаторов пуста.
Последняя деталь, наконец-то, убедила Агиса, что Тихиан говорит правду. Желая сохранить что-либо в тайне, Верховный Темплар всего поступал именно так.
– Что бы там ни хотел Союза Масок от моих гладиаторов, – между тем продолжал Тихиан, – это все еще возможно. Никто, кроме одного верного помощника, не знает, что они покинули мое поместье.
– Очень мило с твоей стороны, – сказал Агис, действительно обрадованный, что охотники за беглыми рабами не будут гоняться за их группой. – И тем не менее, ты изо всех сил боролся с Союзом Масок. В конце концов, на чьей ты стороне?
– Я там, где моя выгода, – честно ответил Тихиан. – К сожалению, на меня давят со всех сторон. Если я не добьюсь успеха в борьбе с врагами короля, Калак, не задумываясь, меня прикончит. Кроме того, мне делается плохо от одной мысли о том, что случится по окончании Игр.
– Значит, ты готов убить короля? – спросил Агис, решив проверить своего друга.
– Это невозможно, – ответил Тихиан.
– А если все-таки возможно?
Тихиан на мгновение прикрыл глаза рукой.
– Я не стану никому мешать это сделать, – сказал он после паузы.
– Вот и все, что я хотел узнать, – улыбнулся Агис, собираясь спрятать кристалл.
– Подожди! – крикнул темплар. – Для того, чтобы я мог поддержать вас вплоть до вашего нападения на Калака, я должен знать, где последний третий амулет.
– Так я и думал, – вздохнул Агис. – Тебе нельзя доверять.
– Ты не прав, – заметил Тихиан. – Можешь не сомневаться, я очень забочусь о собственной шкуре. Постарайся только, чтобы наши пути совпадали… – Верховный темплар на мгновение задумался. – Пусть Садира объяснит Тем, Кто Носит Маску, что в их собственных интересах сообщить мне, где спрятан третий амулет. Я полагаю, вы найдете способ передать мне эти сведения.
Ничего не ответив, Агис прикрыл камень ладонью. Он рассказал о своей беседе с Тихианом, а потом вернул кристалл Каро.
– Может, в самом деле сказать Тихиану, где лежит амулет? – предложила Садира. – Я знаю, где он спрятан. – Ты сумеешь связаться с Верховным Темпларом? – спросила она у Каро. Когда гном кивнул, она быстро объяснила, как проще всего найти амулет. – Все равно они были не слишком сильны, – пожала плечами девушка. – Так, несколько заклинаний, чтобы оттянуть завершение строительства.
– Скажи, – Агис повернулся к своему старому слуге, – как давно ты шпионишь для Тихиана?
Гном потупил взор. Его высохшие стариковские губы дрожали то ли от страха, то ли от чего другого – Агис не знал.
– Недавно, – ответил Каро. – С того дня, когда владыка Тихиан конфисковал рабов. Верховный Темплар отпустил меня. Он обещал после Игр дать мне свободу.
– А твой фокус? – спросил Агис. – Он не изменился?
– Нет, – покачал головой гном. – Вплоть до того момента, как я его нарушил, я стремился верой и правдой служить Астиклам.
– Почему же ты все-таки изменил своей цели? – спросила Ниива.
– Я бы умер на строительстве пирамиды, – ровным голосом ответил гном.
– Мне не хотелось окончить свои дни, так и не узнав свободы.
– Мне очень жаль, что все так получилось, – сказал Агис. – Если бы я только понимал, что значит для тебя свобода, я бы немедленно отпустил тебя на волю.
– Мне не нужно ваше сочувствие, – с горечью отозвался Каро. – Убейте меня – и дело с концом.
– На твоем месте я бы не торопился умереть, – заметил Рикус. – Разве ты не возродишься в образе банши?
Старый гном покосился на Агиса, и кривая усмешка прорезал его морщинистое лицо.
– Это так, – кивнул он. – Я вернусь, уже как банши, в поместье Астикла… на место моего позора…
– Ну, тогда я надеюсь, что мы еще не скоро встретимся, – сказал Агис.
– Что это значит? – насторожился Рикус.
– Каждый человек рождается со стремлением к свободе так же, как он рождается со стремлением к еде и питью. Об этом знает каждый, кто когда-либо владел хоть одним рабом.
– Как, впрочем, и каждый раб, – вставил Рикус.
– Отнять у человека свободу, – продолжал сенатор, глядя на морщинистое лицо Каро, – это то же самое, что лишить его пищи или воды. Без еды и питья человеческое тело постепенно умирает, без свободы умирает его душа.
– Ну и что? – спросил мул. – Когда это аристократа заботили души их рабов?
– Меня заботят! – пылко воскликнул Агис. – За всю жизнь я не убил ни одного раба.
– Значит, ты рабовладелец, каким немного, – сказала Садира.
– Возможно, – согласился Агис, – но во всем остальном я ничуть не лучше остальных. Теперь я понимаю, что был форменным лицемером. Потому-то Алый Рыцарь и не пустил меня в Алую Церковь.
