Дом Амурского – брежневская пятиэтажка, с потёками и трещинами на фасаде, никак не выдавал, что в нём проживала звезда Российского кинематографа. Да и внутри стандартной двухкомнатной квартиры всё было очень скромно: пожилые обои, деревянные перекошенные двери, пожелтевший потолок, скрипучие полы и разнокалиберная мебель.
– Ну, вот, собственно, и Лёнечкина берлога, – сказала Лиза, обводя гостиную рукой.
Женщина подошла к столу, собрала пустые бутылки с дорогими этикетками и, стыдясь, сложила их в валявшийся на полу пакет. Посмотрела на деревяшки и щепки от сломанной мебели, растерянно оглянулась – куда их убрать?
– М-да, – разочарованно крякнул Берёзкин.
Сестра погибшего передумала убираться, села на краешек продавленного кресла, предлагая служителям закона осмотреть квартиру самостоятельно.
– А я думал, что кинозвезды по-другому живут, – сказал старший оперуполномоченный, когда обошёл все комнаты – небольшую кухню, ванную и спальню.
– Все так думают. Считают, что Лев Амурский купается в роскоши и живёт в пентхаусе, в стеклянном небоскрёбе или на Рублёвке в Москве. Воображение рисует эдакого светского льва с хорошими манерами, проводящего досуг с книжкой и рассуждающего о трудах Ницше. А Лёнечка был не такой.
– А какой он был? – спросил Архипов.
– Играть, актёрствовать он любил, да. Ради съёмок и получение хорошей роли мог пойти на что угодно. Но в жизни он был…
Лиза Амурская на мгновение задумалась, уставившись стеклянными глазами в давно немытое окно. Регина заметила, как трудно ей было подобрать слова. Что её мучает? Боль утраты или что-то другое?
– Скажем так, он был транжира. Да. Деньги у него сквозь пальцы лились. Я живу в доме родителей. Когда он получил первые гонорары, я уговорила его купить эту квартиру. Тогда он меня ещё слушал. Иначе всё спустил бы на друзей или в карты проиграл.
– Азартный игрок? – уточнил Берёзкин.
– И это тоже, – махнула рукой Лиза. – Он больше любил возлияния, шумные компании, пустить пыль в глаза, мол, банкет за мой счёт, друзья. После смерти родителей мы жили скромно, а потом он вырос и хотел беззаботной жизни, чтобы не думать о каждой копейке. Возле него вечно крутились подозрительные типы. Месяцами пропадал на съёмках, а как вернётся, так всё – святых выноси.
– Значит, это квартира теперь Вам достанется? – спросил Архипов, уставившись на Лизу в упор. Выдержит ли она его взгляд?
– Мне. Наверно. Но Вы же не думаете… что это я…, – женщина не закончила вопрос. Встала с кресла. Голову втянула в плечи. Глазища Амурской испуганно уставились на следователя, она перевела взгляд к Берёзкину, к Регине, ища поддержки, и вернулась обратно к Архипову.
Регине стало её жаль, да и Руслан уже пожалел, что задал такой неудобный вопрос, отвёл взгляд первый. Амурская была готова разрыдаться. В то же время Ростоцкая чувствовала, что женщина что-то недоговаривает. Клептоманка подошла к ней.
– Лиза, Вы не волнуйтесь. Никто Вас ни в чём не обвиняет. Мы просто задаём вопросы.
Регина доверительно прикоснулась к руке воспрянувшей женщины, и стены с пожелтевшими обоями сначала колыхнулись, а потом исчезли. Ростоцкая оказалась в воспоминании Лизы.
Лиза открыла дверь своим ключом, предварительно нажав на кнопку звонка. Прислушалась. Охов, вздохов не услышала, значит дам в квартире брата нет, и она не попадёт в неловкую ситуацию, как в прошлый раз. Даже вспоминать противно!
Женщина сняла обувь, хотя и не стоило этого делать – полы здесь давно никто не мыл, надела тапочки, прошла в гостиную и остановилась как вкопанная.
– А-а-а! Здорово мы тебя разы-ы-ыграли, да-а-а? – спросил Лёня злорадно. Язык у него заплетался, он растягивал гласные.
За столом сидела пьяная компания. Лизе показалось, что они все похожи на сборище свиней – сытых, откормленных хряков. Один ковырялся в зубах погнутым краем вилки, причмокивая, второй плотоядно осматривал Лизину фигуру, сглатывая накопившуюся слюну, третий просто косился, разливая водку в булькающие рюмки.
– А я слы-ы-ышу звонок. "Тихо!" – говорю ребятам. – "Лизка при-и-ишла. Ща её напугаем".
Брат залился гадким смехом. Золотые кудри висели паклей, на щеках красовалась трёхдневная щетина, майка-алкоголичка с пятнами от кетчупа и чего-то жирного обтягивала накачанный торс. Да уж, и это Лев Амурский, кинозвезда, герой-любовник, мечта девичьих грёз. А куда подевался её братишка, который после похорон родителей жался к ней, как потерянный щенок?! Где мальчик, которого она убаюкивала, когда он просыпался ночью от кошмаров? Когда она его упустила? Оберегала его от жизненных невзгод, жалела – и так ему досталось, а он этого не оценил. Считал, что так оно и положено.
Лёня отсмеялся и серьёзно на неё посмотрел.
– А ты пожрать чё-ни-и-ить принесла?
– Нет, – ответила Лиза и прошла на кухню.
– Так сгоняй! Я денег дам, – крикнул ей вдогонку брат.
Компания хряков загоготала.
– Я серьёзно. Лиз, сходи в магазин, а? Не пойду же я в таком виде, – сказал актёр уже на кухне, оттягивая грязную майку.
– Тебе не нужно в магазин. Хватит пить. Тебе нужно выгнать этих, – сказала Лиза, указывая в сторону гостиной, – и лечь спать. Братик, миленький, приди в себя! Куда ты катишься?
– А куда мы спрятались? – игриво спросил толстый кучерявый хряк с плотоядной улыбкой, заходя на кухню.
Он подошёл к женщине и начал её лапать. Лиза пыталась отлепить жадные руки с ягодиц. Она смотрела на брата и не могла поверить своим глазам. Лёня даже не шелохнулся, не защитил её, хуже того – ехидно лыбился.
– Знаешь что? Не учи меня жить, сеструха. Учёные уже. Жизнь научила: не делай добра, не получишь зла. Я, может, тоже, как батя с мамкой, завтра подохну, так хоть дай мне оторваться по нормальному. Напоследок.
– Что ты такое говоришь?! Лёня, опомнись! – взывала к его совести Лиза.
– Жирдяй, я тебе денег должен. Карточный долг – это святое дело. Бери её в счёт долга, – сказал Лёня и вышел из кухни.
Лиза собрала все силы, оттолкнула хряка и выбежала из квартиры.
Регина отпустила руку сестры актёра, воспоминание женщины задрожало и исчезло. Она опять очутилась в гостиной рядом с Архиповым и Берёзкиным, с удивлением наблюдавшими за ней. Догадываются о её способностях? Сцена, которую она "увидела", была гадкая, однако она наводила на некоторые мысли. Лиза Амурская была оскорблена и обижена. Возможно, она не так невинна, как кажется на первый взгляд.
– Вот, глянь, может, пригодится, – сказал старший оперуполномоченный, протягивая следователю рыжий блокнот с кокетливой девчачьей застёжкой.
– Лиза, Вы не знаете, чьё это? – спросил Архипов, листая книжицу.
