* * *
Судзуки встретил свою жену во время поездки в Хиросиму пять лет назад. Он был один и остановился в довольно дорогом отеле, располагавшемся в паре трамвайных остановок от центра города.
Завтрак со шведским столом накрывали в ресторане в европейском стиле на верхнем этаже. Там Судзуки и встретил женщину с тарелкой, полной еды. Женщину, на которой он впоследствии женился. Она стояла перед ним в очереди к столу. Омлет, куриный карааге
[31], мясные шарики, салат из зеленой фасоли с кунжутом, жареная белая рыба, сосиска – на ее тарелке громоздилась без разбора японская и европейская еда, демонстрируя полное отсутствие какой-либо продуманной тематики и логичной программы. Судзуки был впечатлен тем, что с тарелки ничего не падало на пол. Это было так захватывающе, что он забыл взять завтрак для себя.
В какой-то момент она, должно быть, почувствовала, что он на нее смотрит, потому что ответила ему взглядом. Ее лицо как будто говорило: «Что-то не так?»
Едва она поставила свою тарелку на стол, он увидел, что она вновь встала в очередь, на этот раз взяв себе плошку риса с карри и тарелку с самыми разными пирожными и десертами.
Ему было любопытно, но все же он не был готов попросить у нее объяснения ее завтрака. Однако сел за стол по соседству с ней. Решил, что просто вежливо укажет на ее тарелку и скажет: «Это впечатляет» – таким же тоном, которым мог бы спросить человека с забинтованной головой: «Вы ранены?»
Она совсем не рассердилась в ответ.
– Дело в том, что я… – начала она спокойным дружелюбным тоном. – Наверное, можно сказать, что у меня сегодня состязание один на один.
– Состязание… один на один?
– Я не имею в виду, что задумала какую-нибудь глупость вроде того, чтобы выяснить, сколько смогу съесть в одиночку.
– Ну, я не думаю, что это такая уж глупость.
– Глядя на какое-нибудь блюдо, я спрашиваю: «Хочу ли я это съесть?»
– Кого?
– Саму себя, разумеется. И если ответ «да», то я кладу его на свою тарелку. Вот и всё. Это просто я против самой себя. Так что это на самом деле не имеет никакого отношения к тому, сколько в итоге еды окажется на моей тарелке.
– Ну, я бы сказал, что это как раз имеет непосредственное отношение к количеству еды на тарелке, но все люди разные.
– А что ты выбрал? На мой взгляд, довольно скромно, – она показала пальцем на стол Судзуки.
У него было всего две тарелки; на одной лежал кусок хлеба, а на другой стоял йогурт.
– Если это все, что ты собираешься съесть, то ты мог бы с тем же успехом остановиться в каком-нибудь бизнес-отеле. Совсем не хочешь попробовать шведский стол?
– Я никогда не ем много на завтрак.
– Ты много теряешь. – В ее глазах читалось презрительное осуждение, как будто она смотрела на преступника. – Когда тебе предоставляют такое разнообразие еды, невозможно удержаться, нужно попробовать как можно больше. Ты просто должен это сделать.
«Ты просто должен это сделать». Теперь, когда Судзуки вспоминает об этом, он думает, что она произнесла эту фразу в их первую же встречу.
К тому времени, как он был уже готов встать из-за стола и уйти, ее лицо было бледным, и она держалась за живот. На ее тарелке оставалось еще больше половины еды, так что все это выглядело как гора, от которой откололся небольшой утес.
– Эй, хочешь что-нибудь из этого? – спросила она у Судзуки. Ее тон растерял всю свою прежнюю самоуверенность.
– Что, передумала?
– Я думала, что состязаюсь с самой собой, но вышло так, будто это была я против большой толпы. Меня превзошли численно.
– Похоже на то.
– У меня было такое чувство, что если я смогу съесть все это, то смогу пережить и любую неприятность, которую предложит мне моя жизнь. Переваришь еду – переваришь и повседневные невзгоды, как-то так…
– Ну, переваривание еды и противостояние жизненным проблемам – это немного разные вещи.
Они начали встречаться спустя месяц, а через полтора года поженились. На медовый месяц поехали в Испанию. Она сделала то же самое на завтраке в испанском отеле: «У меня состязание один на один».
* * *
– В «викинг»-ресторане? Вы имеете в виду, как в отеле, на завтраке?
– Да, именно. В ресторане отеля, где был шведский стол.
– Вы соблазнили свою жену, когда она выбирала еду за шведским столом?
– Ну, я бы не сказал, что соблазнил ее.
– Если вы получите сегодня работу, уверена, что ваша жена будет гордиться вами. – Манера Сумирэ довольно прямолинейна, она явно не слишком беспокоится о том, что может случайно задеть собеседника за живое, но Судзуки это не раздражает. Однако ему не хотелось бы обмануть ее ожидания и умерить ее пыл, сказав ей, что его жена погибла.
В это мгновение звонит телефон. Его желудок скручивается спазмом.
– Извините, мне звонят. – Судзуки достает свой телефон из кармана и поднимается.
– Наверное, начнут сейчас кричать: «Хватит там есть пасту и прохлаждаться, немедленно возвращайся в офис!» – добавляет он, стараясь, чтобы его голос звучал шутливо.
Подходит к дверям и подносит телефон к уху.
– Скорее приезжай, – раздается в трубке резкий голос Хиёко.
– Говоришь так, будто вызываешь своего любовника.
– Если ты чувствуешь себя так уверенно, что готов шутить, думаю, тебе не составит труда сейчас же приехать сюда. Ты что-нибудь выяснил? Этот человек – Толкатель? Сколько еще раз я должна буду задать тебе этот вопрос? Ладно, не важно. Возвращайся и расскажи мне, где он живет.
– Не сейчас.
Все, что он может, – это тянуть время.
– Не знаю, что ты там себе думаешь и что собираешься делать, но ты не располагаешь бесконечным временем. У нас уже есть подозрения, что этот человек – Толкатель. Знаешь, мы не полиция и не суд. И если кого-то подозреваем, мы его наказываем. Если есть вероятность, что кто-то виновен, – значит, он виновен. Так что возвращайся немедленно. Тогда ты сможешь рассказать нам, что тебе удалось выяснить.
– Если я так сделаю, вы просто выбьете из меня признание.
– Думаешь, мы применим к тебе силу?
– Я ошибаюсь? – недоверчиво спрашивает Судзуки.
– Конечно же, мы не станем делать ничего подобного. В этом нет никакой выгоды.
– А что насчет тех двоих? С ними всё в порядке? – вспомнив о парне с девушкой, спрашивает Судзуки.
– О ком это ты?
«О ком это я?»
– О тех двух молодых людях, которых ты вчера усыпила наркотиками. Парень и девушка, которых мы затащили на заднее сиденье машины.
