Кинозал.
Значит, можно спрятаться между рядов.
Алиса нашаривала ногой ступени, одной за другой. Придерживаясь за боковины кресел, пока не дошла до восьмого ряда, и тогда пошла не вверх, а в сторону. Когда добралась примерно до середины ряда, опустилась на пол. Оставалось только ждать и слушать, о чем захочет рассказать здание. Наверное, будь здесь Марко, он молился бы своему богу, который неизменно его выручал. Бог без Марко был бесполезен. Алиса могла рассчитывать только на благосклонность места. Она коснулась пальцами пола и, как несколько дней назад в больнице, беззвучно попросила: «Поговори со мной».
Кинозал молчал. Воздух в нем стоял нетронутый, пронизанный покорностью, какая бывает у людей, сломавших что-то в теле раз и навсегда. Смирившихся и безразличных.
Сначала здание кормило ее только этой тишиной. Потом Алиса почувствовала, как по загривку бегут мурашки. Через несколько секунд раздался звук приближающихся шагов. Кто бы ни шел снаружи, он взял след. Шаги топтались на площадке за дверью: громко, нагло, даже не притворяясь, что хотят скрыть погоню. Скрипнула дверь.
Алиса задержала дыхание и вжалась в пол.
Шаги приблизились к первой ступеньке.
Может быть, все-таки нужно было попросить бога. Может быть, Марко настолько ему нравился, что небесной протекции хватило бы и на его спутников.
«Господи… если ты слышишь».
– Э-ге-гей? – спросила темнота мужским голосом по-русски. – Лиса-Алиса?
Алиса моргнула. Сдавленно выдохнула в собственную ладонь. А потом всхлипнула.
Спасибо, господи!
Глава 27
Трое мужчин обосновались в панорамном ресторане на тридцать пятом этаже заброшенной башни со всем возможным шиком. Овальный стол у окна, не видавший посетителей еще с девяносто девятого года, сейчас был застелен матерчатой скатертью и заставлен фарфоровыми тарелками с остатками домашней еды. Алиса узнала традиционную сербскую фасоль с копчеными колбасками и сарму. Рядом на крытой салфеткой тарелке лежала выпечка и хлеб. Стояли бутылки со «швепсом» и «пепси». На изящном декоративном комоде у перегородки, которая отделяла кабинки со столиками, нашелся алкоголь: и домашний в пластике, и магазинный в стекле. Лампочки на потолочных панелях горели через одну и освещали замусоленную временем, но не потерявшую изящества отделку, пыльную щегольскую светлую мебель и немытые оконные стекла.
– Проходи, Лиса-Алиса. Присаживайся. Торжества тебе плеснуть в хрустальный мрак бокала? Мужики, это Алиса.
Двое незнакомых мужчин поднялись ей навстречу, вежливо пожали руку и представились по именам, а потом так же вежливо уселись за стол, вытерли руки влажными антибактериальными салфетками и принялись раскладывать еду по тарелкам. Ни слова не сказали, не выразили ни удивления, ни протеста, когда Алиса села с ними за один стол. Со стороны походило на семейный ужин, на который собрались трое братьев и четвероюродная сестра кого-то из дальних родственников, которая сидела на краешке стула и осматривала камуфляжную одежду, тяжелые военные ботинки и прислоненные к столу снайперские винтовки.
Вместо хрустального мрака бокала была обычная домашняя кружка, зато чистенькая. От домашней ракии Алиса отказалась, попросила коньяка. Первую порцию опрокинула залпом, вторую пила маленькими глоточками.
– Ты как здесь, Лиса-Алиса?
– А ты как здесь, Игорь?
Игорь, темноволосый и белозубый, с лихой косой челкой и черешневыми глазами, только ухмыльнулся.
– Ну, ты сама догадайся. А уж о чем не догадаешься, пожалуйста, не спрашивай, как договаривались.
– Договор был давно.
Игорь прищурился и косо потянул вверх уголок губ. От его кривой ухмылки стало неуютно.
– Хочешь за давностью лет аннулировать?
– Нет. Не хочу.
– Вот и правильно. Вот и умница. Ты пей, пей.
Алиса знала Игоря по Сирии. Они не должны были встретиться и уж тем более не должны были заключать никаких договоров. И никто не должен был спасать другому жизнь. Бойцы частной военной компании Беккера не попадали в ситуации, где их жизнь спасал кто-то, кроме других наемников из той же компании.
Про компанию Беккера ходили самые разные слухи и никто ничего не знал наверняка. Алиса слышала про нее раньше. Половина коллег пересказывала сплетни, которые ожидаешь встретить на страницах желтой прессы, а другая половина осуждала эти сплетни и советовала не гоняться за призраками, на которых дешевые издания раздувают пузырь своей незамутненной критическим мышлением аудитории. Да, такая частная военная компания действительно существовало, но по всем официальным данным, вела приличную деятельность, да и ту – давно: охрана нефтяных месторождений и крупных судов в беспокойных водах. Противоречивые сведения об участии бойцов Беккера в крупных военных конфликтах особо дотошные коллеги добывали по крупицам, но подтвердить их достоверность не удалось никому.
Алиса тоже не смогла бы добыть подтверждение всему, что Игорь выболтал в горячечном полубреду, пока она выхаживала его в руинах жилого дома в зоне Идлиб от осколка снаряда. Пока снаружи лютовал обстрел, Алиса поила Игоря из горсти дефицитной водой, проверяла жгут и укрывала своим жилетом, который Игорь норовил сбросить. Он частил туманными признаниями и был похож на умирающего преступника из детективного кино, который весь фильм отчаянно хотел быть пойманным и, наконец, дорвался до последней возможности выложить все тайное главному герою. Алиса держала его за горячую вялую руку и выслушивала суматошные рваные признания вперемешку с рваным стуком сердца. Потом он попросил что-нибудь спеть. Она напела шепотом песенку из «Простоквашино», путаясь в словах, и Игорь попросил еще. На песенке мамонтенка он всхлипнул и тоненько подвыл.
Жар начал отпускать, когда сирийская армия начала отступление и бои после пяти дней стали стихать. Игорь по глоточку тянул воду, а Алиса слизывала оставшиеся капли с ладони. Последней песенкой стали куплеты про Страну Дураков из фильма про Буратино. Игорь хмыкнул и сказал, что в профиль Алиса и правда похожа на Лису из сказки, и имя подходящее.
Договор они заключили после того, как стих обстрел и перед тем, как Алиса ушла в город, чтобы искать выход, а вернулась с двумя военными и носилками. Договор был простой: она больше ни о чем его не спрашивает и никогда не вспоминает услышанного, а он не сворачивает ей шею. Она в ответ сказала, что у него слишком трясутся руки. Он ответил, что найти ее позже не составило труда.
Нашел. Не свернул. Не нужно ничего спрашивать.
Было странно, насколько спокойно Алису приняли двое остальных. Почти так же странно, как сам факт, что трое профессиональных наемников сидят в заброшенном ресторане на вышке Нового Белграда и обстреливают местное население. Что и кого могло настолько интересовать на Новом Белграде в эти дни, чтобы платить солидные суммы за время и умения этих троих мужчин?
