- Ну, так что? - Огму не терпелось услышать ответ.
- Мы все знаем, что произошло бы, если бы в свое время мы позволили Кайрику сохранить «Кайринишад», - ответила Мистра и строго посмотрела на Талоса, который небрежно откалывал щепки от стула.- Мне остается только удивляться, почему Талос и Шара пытались помочь ему вернуть книгу.
- Да, - сказал Огм. - Я бы тоже хотел услышать ваши объяснения.
Разрушитель пожал плечами:
- Нужно же чем-то заняться.
- Что касается меня, - прошипела Шара, - я всего лишь старалась помочь. Наверняка вы все понимаете, что наша единственная возможность спасти Безумца - это выманить его из логова священной книгой.
- Подозреваю, ты не столько стремилась спасти Кайрика, сколько заручиться его поддержкой в собственной войне против Лунной Девы, - сказал Огм. - Опасную игру ты затеяла, Предвестница Ночи… очень опасную.
- Тем более нужно уничтожить его, - сказал Темпос и, протопав по залу, остановился перед Келемваром, который до сих пор отмалчивался. - А ты что скажешь, Повелитель Мертвых?
Не успел Келемвар ответить, как Огм перегнулся через Мистру и обратился к нему:
- Хорошенько подумай, Келемвар. Вспомни, кто ты есть, а не кем ты был. Здесь не место старым обидам.
Из всех божеств, собравшихся в зале, бог Смерти сильнее всего ненавидел Единственного. Давным-давно Келемвар, Кайрик и Мистра, которая в то время звалась Миднайт, жили в Фаэруне как смертные. К их компании примкнул священник по имени Адон, который теперь стал верховным жрецом Церкви Мистры. Затем настали Времена Бедствий, когда два бога украли Камни Судьбы и Владыка Эо так рассердился, что изгнал богов с небес. Благодаря странному повороту событий четверо смертных нашли каменные таблички. Кайрик тут же смекнул, что за них можно потребовать все что угодно, но его трусливые друзья не разделяли его взглядов. Они попытались остановить Кайрика, тогда Единственный был вынужден убить Келемвара. Эо наградил Кайрика, сделав его богом Смерти, а тот, в свою очередь, помог Миднайт стать богиней Магии. Снедаемый ревностью, мертвый дух Келемвара затаился на многие годы, пока не настал момент мести: он покинул свое убежище и возглавил восстание душ против Единственного. Вот так Келемвар сверг Кайрика и захватил Трон Смерти, вновь завоевав изменчивое сердце блудницы Мистры.
Все это припомнил Келемвар, когда с ним заговорил Огм, и его ненависть разгорелась жарче прежнего.
- Я поддерживаю Темпоса, - сказал он. - Кайрик должен умереть.
Темное повернулся к Мистре:
- Ну а ты, богиня Магии? Каково будет твое слово?
Мистре показалось, что Повелитель Битв чересчур уверен в себе. Он давно все тщательно обдумал, и теперь его гнев был не таким уж спонтанным, как он старался представить.
- Я скажу, что не нам это решать, - ответила Мистра и, бросив взгляд на Келемвара, увидела удивление на его лице. Но она знала, что он не будет пытаться ее разубедить. Их отношения не были похожи на отношения Чантии и Летандера; в отличие от той пары, они предпочитали не смешивать обязанности богов со своей личной страстью. - Когда возникнет вопрос Равновесия, Владыка Эо…
- Дал нам ясно понять, что мы должны действовать по своему усмотрению, - договорила за нее Шара.- Это и есть залог Равновесия. Примкни к Темпосу или Чантии, только не оставляй все как есть.
Мистра взглянула на Огма, надеясь найти хоть какую-то поддержку у этого темнокожего божества. Его мнение часто оказывалось решающим в спорах Совета, а Мистра любила к нему подольститься, так что он обычно ее поддерживал. Только не на этот раз. Огм выдержал ее взгляд, покачал головой, после чего отвернулся, так ничего и не сказав.
Мистра вновь повернулась к Темпосу, чувствуя, что именно он внушил ей слова, которые она собралась произнести.
- Я слишком часто была свидетельницей предательства Кайрика, чтобы теперь ему помогать. Я не совершу такой ошибки, и раз уж я должна сделать выбор, то я поддерживаю тебя, Темпос. Уничтожь Кайрика.
- Так я и думал.
Темпос отвернулся, не спрашивая мнения Огма, так как оно уже было ему известно. В своем высокомерии Огм ни за что не согласился бы разрушить то, что он мог, по его мнению, контролировать.
- Мы снова стремимся забежать вперед, - запротестовал Тир. - Едва только коснулись обвинений, а Повелитель Битв уже требует назначить наказание.
- Нам только и нужно обсудить наказание! - загремел Келемвар. - Никто не подвергает сомнению состояние Кайрика. Вопрос только в том, как нам с ним поступить.
Не услышав ничьих возражений, Темпос прошел мимо Чантии и Летандера, собираясь получить последний нужный ему голос. Он остановился напротив Сьюн Огневолосой, которая в этот момент любовалась своим отражением в отполированном золотом щите. Выбор Повелителя Битв всех удивил. Пристрастия богини Любви менялись, как ветер, но в своем презрении к уродству войны она оставалась постоянной.
Тем не менее, Темпос, казалось, был совершенно в себе уверен.
- А что ты скажешь, прекрасная богиня? Сьюн ответила на комплимент ослепительной улыбкой, затем снова повернулась к золотому щиту и заговорила, обращаясь к собственному отражению:
- Мы должны что-то предпринять. Я согласна, что Кайрика занимает только его собственная персона и никто другой.
- Да, но что же нам предпринять? - поинтересовался Летандер.
Властелин Утра поднялся с кушетки и подошел к Сьюн, окутав ее золотым блеском своей улыбки. Темпос поразил остальных богов тем, что промолчал, позволив Летандеру высказаться.
- Было бы гораздо гуманнее помочь ему найти свой путь, разве ты не согласна. Сияющая Звезда?
Лесть Властелина Утра заставила Чантию презрительно хмыкнуть, а Сьюн, в свою очередь, одарила богиню Земли ледяным взглядом. Богиня Красоты вздернула подбородок и удостоила Темпоса одной из своих самых восхитительных улыбок.
- Думаю, что Безумец должен быть уничтожен,- проворковала она. - Даже когда Кайрик был в своем уме, он никогда не понимал силы красоты.
- Благодарю тебя. Прекрасная. - Темпос повернулся к Незрячему Тиру. - Итого шесть голосов за уничтожение - абсолютное большинство, при отсутствии Кайрика.
Не успел Темпос договорить, как Зал Полярной звезды начал сотрясаться, потом вдруг стал плоским и расплывчатым, - казалось, кто-то потянул за ниточку, распуская сотканный гобелен. Потолок потрескался и осыпался, колонны и стены растаяли в воздухе. Послышались возгласы удивления, но ни один из богов не ударился в панику. Зал не часто исчезал, но каждому члену Совета было известно, что за этим последует: так заявлял о своем присутствии Эо.
Боги начали парить в огромном море пустоты, окруженные со всех сторон мерцающей бесконечностью звезд. Постепенно они отдалялись от тысячи граней своего разума, отвечавших на непрерывные мольбы тех, кто им поклонялся, выполнявших божественные обязанности и неусыпно следящих за Фаэруном. В конце концов, осталась только суть их интеллекта, бесцельно парящая в вакууме, таком обширном, что никто из богов не мог оценить его размеры.
