Она оторвалась от своих воспоминаний, когда Драго приподнялся и снял с себя остатки одежды. Черные шелковые боксеры отправились вслед за его брюками на пол, и вид его обнаженного возбужденного тела поразил ее.
Занервничав, она облизнула губа кончиком языка, и из ее уст вырвался невольный возглас:
— О боже.
Драго грубовато рассмеялся.
— Сага, если ты будешь смотреть на меня как сейчас, я взорвусь, — его голос стал глуше, — это должно случиться сейчас, сага, я больше не могу ждать.
Когда он встал на колени с блестящими от желания глазами, сердце Джесс забилось чаще, и страх, что он слишком большой для нее, растаял. Никогда еще она не была так возбуждена.
Его кожа была теплой под ее ладонями, когда она провела руками по его груди. Ей нравилась близость другого человека. Она так редко это испытывала. Она не помнила, чтобы отец обнимал ее в детстве, а персонал в приюте был добрым, но не проявлял ласки.
Драго предлагал только секс, она это понимала. И она тоже этого хотела — утоления этой жестокой жажды, заставляющей терять разум от желания. Сердце ее забилось, когда он спустил с нее трусики и раздвинул ноги.
Наблюдение за его действиями еще больше возбуждало ее, и она застонала, когда он, найдя чувствительное место на ее лоне, заставил ее изгибаться в страстном призыве.
Его твердая плоть уперлась ей в живот, но, когда она обхватила ее пальцами, он издал хриплый возглас.
— Не сейчас, сага, — прорычал он и, подавшись вперед, вошел в нее, заставив ее жадно глотнуть воздуха. Почувствовав внезапное напряжение, он замер и удивленно посмотрел ей в глаза.
— Я сделал тебе больно? Не думал, что ты такая узкая.
Она вспыхнула:
— Немного.
— Если тебе не нравится, мы можем прекратить.
— Нет! — Почувствовав, что он готов остановиться, она сжалась и обвила его ногами. — Я не хочу останавливаться.
Драго закрыл глаза, стараясь сдержаться, когда ощутил мягкое бархатное прикосновение ее мышц, сводившее его с ума. Когда Джесс расслабилась, он проник глубже, сжав ягодицы, чтобы справиться с накрывшей его волной наслаждения, грозящей затопить его.
— Я не собираюсь останавливаться, — заверил он, слегка замерев.
Честно говоря, он и не думал, что сможет остановиться, когда его плоть была такой упругой, горячей и твердой.
— Видишь?
Он погрузился в нее раз, и еще раз, и каждый раз жестче и быстрее, пока не выработался ритм, доставлявший обоим удовольствие.
— О… — выдохнула Джесс, когда он просунул руки под ее ягодицы и притянул к себе так, что его твердая, как сталь, плоть впилась в самое чувствительное место у нее внутри. Волны наслаждения сотрясали ее, пока он глубоко и интенсивно погружался между ее трепещущими бедрами, и было очевидно, что он вот-вот потеряет контроль. Ее дыхание стало прерывистым, пальцами она хваталась за шелковые простыни, когда ее возбуждение достигло невыносимого предела.
Джесс не была готова к первому в своей жизни оргазму. Он полностью завладел ею. Волны невероятного наслаждения затопили ее. Почти одновременно она почувствовала, как дрожь сотрясает тело Драго, и он хрипло застонал. Этот звук был почти таким же невероятным, как и все, что только что произошло. Осознание того, что такой сильный мужчина потерял контроль в ее объятиях, наполнило ее невероятной нежностью. Она обняла его за шею и провела пальцами по волосам, когда он опустил голову ей на грудь.
Наступило затишье после бури, и только их постепенно успокаивающееся дыхание нарушало тишину. В тот момент, все еще прижимаясь друг к другу, Джесс показалось, что они совершенно одни в собственном волшебном мире.
Рано утром, как только тусклый свет забрезжил через занавески, Джесс тихо лежала в кровати, притворяясь, что спит, а сама украдкой наблюдала за Драго из-под опущенных ресниц.
Он лежал на спине, рассматривая портьеры над кроватью. Его твердый, как гранит, профиль не внушал оптимизма, и сердце ее упало. Она была дурой, подтвердив это прошлой ночью, когда оказалась в его постели, но не питала иллюзий относительно того, что это было больше, чем просто умопомрачительный секс.
Так почему же ее взор застилали слезы? Почему ей хотелось больше всего на свете, чтобы он притянул ее к себе и погладил по волосам?
Она страдала от недостатка любви всю свою жизнь, так почему же его равнодушие так ранит ее?
Возможно, он почувствовал, что она не спит, и повернул голову на подушке. Она быстро заморгала, чтобы скрыть слезы. Гордость была ее верным соратником. Ни за что на свете она не расквасится в его присутствии.
— Прежде чем ты что-то скажешь, я соглашусь. Прошлой ночью произошла ошибка, которая больше не должна повториться, — сказала она быстро. — Самым лучшим будет забыть обо всем.
Он нахмурился:
— Как ты можешь соглашаться, если я еще ничего не сказал? Ты что, читаешь мои мысли?
— Нет, ты просто выглядишь таким…
Ее сердце забилось, когда она посмотрела на его лицо. Драго выглядел великолепно и невероятно сексуально, шелковистые волосы ниспадали ему на лоб, а щеки покрывала легкая щетина.
Она не смогла скрыть легкого смущения, когда произнесла:
— Ты выглядишь сердитым.
Драго насмешливо посмотрел на нее:
— Да, это так, я зол на себя. И признаю, что это я совершил ошибку прошлой ночью. Но я не жалею о том, что произошло между нами, и буду не прочь заняться с тобой любовью в ближайшее время.
Вспышка страсти в его глазах вызвала в Джесс ответную волну.
— Тогда какую ошибку ты совершил? — спросила она неопределенно.
— Я забыл о презервативе. — Его челюсть сжалась. — У меня нет другого оправдания, кроме того, что ты так меня покорила, и я потерял свое благоразумие. Я так сильно хотел тебя, что забыл о безопасности. Это было глупо и безответственно с моей стороны, и я приношу свои извинения. Будь уверена, что я здоров. У меня нет привычки заниматься незащищенным сексом, — сказал он небрежно.
Самоуважение Драго серьезно пострадало, когда он понял, как глупо себя повел. Он нарушил одно из своих золотых правил. Господи, после того, что случилось с Витторией, он всегда тщательно избегал незапланированных беременностей. Он надеялся, что Джесс заботится о себе и использует свой метод контрацепции, но то, что он повел себя безответственно, сильно его огорчало.
Он нахмурился, заметив, какая она бледная этим утром. Ее слегка припухшие губы краснели на белом лице, а едва заметные синяки на плечах, к его стыду, свидетельствовали, что в порыве страсти он был немного груб с ней ночью.
Его голос осип от чувства стыда.
— Надеюсь, ты сообщишь в случае каких-либо последствий.
— Последствий не будет, — отрывисто сказала Джесс.
