– Кстати, – весело сказал он, – меня зовут Квиллан. А вы так и не сказали своего имени.
– Верно, – равнодушно ответила Миднайт.
Квиллан присвистнул:
– Ладно, раз не хотите назваться, тогда не возражаете, если я буду называть вас «миледи»?
Миднайт вздохнула:
– В сложившихся обстоятельствах, нет. Только помни о нашем уговоре. Все вопросы задаю я.
Юноша хитро усмехнулся уголком губ:
– Могу поспорить, что вы воровка и хотите ограбить слепых жителей нашего города.
Миднайт остановилась и посмотрела на черноволосого юношу. Было явственно видно, что она разгневана.
– Я всего лишь пошутил, – быстро сказал Квиллан, поднимая руку, чтобы предотвратить отповедь чародейки. – Но, – вскоре добавил он, – даже если бы вы были воровкой, я бы и тогда согласился вам помочь. Надоело, что меня обворовывают все кому не лень в этом городе.
– Ты слишком молод для подобных заявлений.
– Возраст тут ни при чем, – горько заметил Квиллан. – Вы же видели, в каком состоянии находится приют для бедных. Если бы мой отец не погиб на войне как герой и не оставил бы нам приличную пенсию, мы с матерью сейчас жили бы в этой грязной дыре, а не работали бы добровольцами.
Миднайт представила себе Квиллана, одетого в лохмотья, с потухшими от голода и лишений глазами. Чародейка нахмурилась и отогнала от себя эту мысль.
– Я не воровка, но я хорошо тебе заплачу. Просто делай свое дело, и проблем не будет.
Квиллан улыбнулся и откинул со лба прядь волос.
– С чего начнем? – спросил он.
– Как насчет городских храмов? – ответила Миднайт, стараясь говорить небрежно. – Любое культовое сооружение, которое тебе известно.
– Это легко, – сказал Квиллан. – Давайте начнем с храма Торма. Это всего…
– Мне кажется, что этот храм я могу найти и без проводника, – сказала чародейка, показывая на изящные шпили.
– Верно, – сконфуженно пробормотал Квиллан. – Тогда давайте пойдем к рынку. Это недалеко отсюда, и там когда-то был небольшой молельный дом.
Они шли молча. Чем ближе Миднайт с Квилланом подходили к рынку, тем многолюднее становилось вокруг. Вскоре чародейке ударили в нос ароматы съестных припасов и запахи приготовляемой пищи, она услышала, как торгуются покупатели, а продавцы зазывают в свои магазины.
– Впереди справа лавка мясника, – заметил Квиллан, когда они вышли на переполненную площадь. – В этом здании когда-то находился храм Вейкин, богини Торговли. Вы знаете Деву Свободы?
Миднайт вздрогнула:
– Немного. Золотоволосая женщина, у ног которой лежат львы.
– Говорят, что она является среди нас в таком виде. Но я ее никогда не видел, – ехидно сказал юноша. – Поэтому не могу сказать, правда это или нет. Тантрас ведь облагодетельствован присутствием лорда Торма.
Волшебница удивилась язвительности юноши, совершенно не вязавшейся с тем восторгом, с которым о присутствии Торма рассказывали солдаты в порту.
– Разве ты не последователь Торма? – спросила Миднайт.
– Обычно нет. Но могу быть при необходимости, – сказал Квиллан.
«Мне лучше сменить тему», – решила Миднайт, заметив, с каким гневом он произнес имя бога Преданности.
– Что ты можешь рассказать о храме Вейкин? – спросила волшебница.
– Перед ним стояли статуи Вейкин и ее львов. Одного из львов приобрели тормиты, чтобы украсить свой храм. Я не знаю, что случилось с другими статуями и остальным убранством.
Чародейка и юноша пересекли многолюдную площадь. Миднайт остановилась перед лавкой мясника, но, прежде чем войти в тесное помещение, подождала, пока толпа немного рассеется. Она повернулась к Квиллану и положила руку ему на плечо:
– Надеюсь, что за те деньги, которые я плачу, ты будешь служить мне не так вероломно, как ты служишь богам.
Прежде чем юноша успел ответить, позади чародейки раздался голос:
– Вероломно? В наше время это слово редко произносится в Тантрасе. Во всяком случае, с тех пор, как здесь появился бог Преданности!
Чародейка обернулась и увидела старика с копной белых волос и жидкой белой бородой. Он держал небольшую цитру и водил рукой по струнам, извлекая поток чудесных звуков, перекрывавших гул толпы.
– Вероломно, – повторил старик. – Это слово напомнило мне один лимерик, который я услышал в Синих Водах. Не хочешь ли послушать? Уверяю тебя, в нем содержится огромный смысл.
Миднайт пристально посмотрела на менестреля. Она была уверена, что раньше уже видела его. Старик бросил на нее быстрый взгляд и спросил:
– Тебе плохо? Может, нужен врач? А хочешь для успокоения сердца послушать балладу? Или красивую романтическую историю?
Голос у менестреля был мелодичный и сладкозвучный. Чародейка покачала головой.
– Прости, – тихо сказал она, качая головой. – На мгновение мне показалось, что я тебя знаю.
Менестрель провел рукой по волосам и улыбнулся.
– Да? Интересно, – усмехнулся он, придвинулся поближе к Миднайт и прошептал: – Вот тебе и маленькая загадка. Все старые попрошайки выглядят для вас, молодых, на одно лицо. – Вдруг старик широко раскрыл глаза. – Слева, красавица! – крикнул он, показывая костлявым пальцем на талию Миднайт.
Миднайт посмотрела вниз и увидела, как чьи-то ловкие пальцы тянутся к ее кошельку. Одной рукой она схватила карманника за кисть, а другой, сжатой в кулак, ударила незадачливого вора в лицо.
Желтоволосый преступник отлетел, сбил с ног двух пожилых женщин, потерял равновесие и отчаянно замахал руками. Миднайт подошла к съежившемуся карманнику, которого уже держал Квиллан.
Менестрель спокойно стоял рядом и наблюдал.
– Сегодня не твой день, негодяй! – крикнул Квиллан.
Он ударил вора коленом в спину и прижал к земле. Схватив карманника за обе руки, юноша завел их ему за спину, наклонился к вору и прошептал ему на ухо:
– Лежи спокойно, если не хочешь стать калекой!
Вор прекратил сопротивляться. Тем временем вокруг Квиллана, желтоволосого мужчины и Миднайт начали собираться местные жители. Торговцы и крестьяне осыпали воришку проклятиями и забрасывали гнилыми овощами. Вскоре сквозь толпу протиснулся, неся в руке окровавленный топор, дородный мужчина с красным лицом и короткими черными волосами с проседью. Это был мясник, которому принадлежал перестроенный храм.
– Да это Квиллан Денсери, – с искренним удивлением воскликнул мясник. – Что ты принес мне на этот раз?
– Сам посмотри, – сказал Квиллан, залезая за пояс на талии вора и вытаскивая оттуда три кошелька с деньгами.
Мясник поднял топор.
– Может, это ты последние две недели грабил моих покупателей? – Он схватил карманника свободной рукой за волосы и дернул вверх. Вынужденный смотреть в загорелое лицо мясника, вор застыл и стиснул зубы. – Знаешь, какой ущерб ты нанес моему делу? Сколько моих верных клиентов теперь боятся ходить ко мне и переметнулись к этому бандиту Лойану Трею на южный конец города!
