Девчушка уставилась на него. “Так ты будешь или нет?”
“Да, конечно!” – все вопросы занимавшие его сознание о Мирмин Лхал и ее слугах были забыты под напором внезапно порснувшегося голода. Едва жрец сел на корточки, как на левой щеке почувствовал легкое жжение. Что-то теплое и влажно стекало по его лицу. Странно, – подумао Адон. Необычно жарко для такого раннего утра. Почему же я так сильно потею? Затем он посмотрел на девочку.
Плечи Джиллиан были вжаты, а коленки тесно сдвинуты друг к другу и она тотчас отвела взгляд от Адона.
“В чем дело?” – сказал жрец.
“Я приведу целителя”, – сказала Джиллиан, поднимаясь на ноги.
Адон провел рукой по лицу. Пота становилось все больше. “Я сам целитель. Я жрец Сан. Я плохо выгляжу?”
Джиллиан бросила взгляд на жреца, затем также быстро отвела его.
“Прошу, скажи в чем дело?” – сказал Адон, потянувшись к девочке. Затем он заметил, что на его руке была кровь. Его лицо покрывал не пот.
Адон задержал дыхание и почувствовал себя словно его грудь сдавило в огромных тисках. Его кожа похолодела и мир вокруг закружился в безумном танце.
“Дай мне свою миску”, – сказал он.
Джиллиан посмотрела на остальных и позвала одного из людей. Миднайт заемтив, что Адон очнулся, тотчас вскочила на ноги.
“Дай ее мне!” – закричал Адон, вырывая миску из ее рук и выплескивая ее содержимое на землю. Дрожащими руками он протер металлическое блюдо, поднес его к своему лицу и взглянул в это кривое подобие зеркала.
“Нет”.
Джиллиан рядом с ним уже не было. Перед Адоном стояла Миднайт и жрец, носящий на груди символ Тайморы.
“Этого не может быть”, – сказал Адон. Жрец Тайморы довольно улыбался, видя, что его подопечный проснулся без признаков болезни. Однако едва завидев выражение лица Адона, он быстро спрятал свою улыбку.
“Сан, прошу тебя…”, – сказал Адон.
Мускулы на лице целителя напряглись. Внезапно он все понял. “Мы сделали все что смогли”, – уныло произнес он.
Миднайт положила руку на плечо Адона и посмотрела на Сайрика и Келемвора, сидевших на другом конце лагеря.
Адон молчал. Он просто смотрел на свое отражение.
“Мы слишком далеко от Арабеля и богини Тайморы, чтобы использовать лечебные заклинания”, – продолжил жрец. “Также у нас нет снадобий. Нам приходится полагаться лишь на мази и природные средства, которые я смог создать”.
Край тонкой металлической миски начал медленно гнуться в руках Адона.
“Главное что ты жив, и возможно один из твоих единомышленников сможет помочь тебе там, где не сможем мы”.
Металл погнулся.
“Ты должен позволить мне осмотреть тебя. Ты вновь истекаешь кровью. У тебя расползлись швы”.
Миднайт наклонилась и забрала миску из рук Адона. “Мне жаль”, – прошептала она.
Целитель пригнулся, стирая кровь с лица Адона. Однако повреждения были не столь сильны, как он боялся, и расползлось всего несколько стежков шва. Когда целитель осмотрел шрам, он пожелал, чтобы они были в городе, где можно было бы найти санита. Или по-крайней мере он смог бы наложить более аккуратные швы.
Пальцы Адона скользили по потемневшему шву, следуя от левого глаза, вниз по щеке и так до самой челюсти.
Позже этим же утром, когда путешественники отдыхали в лагере, Сайрик вступил в спор с Брионом, молодым вором из компании Турбанда.
“Конечно я понимаю, что ты говоришь!” – кричал Сайрик на альбиноса. “Но как ты можешь отрицать факт существования своих собственных чувств?”
“Я сам смотрел в лицо богини Тайморы”, – сказал Брион. “Это все что мне нужно. Боги посетили Королевства, чтобы лично распространить свои сокровенные речи”.
“Ага, плати деньги и подходи”, – сказал Сайрик. “Возможно твоя богиня начнет всем рассказывать о своем благосостоянии”.
“Как я сказал…”
“Олух! Я уже слышал тебя”, – вскрикнул Сайрик.
“Пожертвования всегда необходимы…”
“То есть ты имеешь в виду, что это необходимое зло”. Сайрик потряс головой и отвернулся от Бриона.
“Это должно быть ужасно не верить ни в кого, кроме себя”, – сказал Брион. “Моя вера укрепляет меня”.
Сайрик затрясся от гнева, но в конце концов смог взять себя в руки. Он знал, что Брион не намеренно провоцировал его, но темноволосый, худощавый вор был необычно раздражителен с самого пробуждения. Возможно это было из-за уныния поглотившего лагерь из-за раны Адона, но часть его вновь хотела вернуться в горы и позволить судьбе подвергнуть его самым чудовищным испытаниям, которые только он мог вообразить. Даже Паучий Лес манил его, хотя Сайрик и знал, что единственное, что он сможет найти в этом месте – лишь смерть.
Впереди послышался звук, и земля под ногами путешественников вздрогнула. Сайрик увидел как вдоль всей дороги к Шедоудейлу из-под поверхности стекляных горных гребней к небу взмывают огромные кристалльные пики.
“Милостливая Таймора”, – сказал Брион, когда скалы разлетелись на тысячи кусков и отражая солнечный свет, заполнили все окрестности радужными переливами.
Затем, безо всякого предупреждения, из земли рядом с Сайриком вырвалось блестящее черное копье, размером с дерево. Вор был отброшен на землю, но быстро вскочил на ноги и ухватился за лошадь. Вся местность вокруг также разрывалась под напором эбонитовых копьев, взмывавших в утреннее небо на добрую дюжину футов.
“Пора уходить”, – сказал Келемвор Турбанду, и они оба бросились к своим лошадям. “Похоже нам все-таки придется пробираться через лес”.
Турбанд подбежал к своему отряду, отдал приказы, торопя их следовать к лесу. Прежде чем они успели покинуть это место, двое его людей и три лошади были нанизаны ни черные колья. Уцелевшие члены отряда бросились в темноту Паучьего Леса. Копья все еще продолжали вздыматься вверх, сотрясая равнину, и на северо-западе с гор скатывались огромные лавины из стекла.
Подъехав поближе к лесу, Миднайт поняла, что Адон пропал. Осмотрев окружающую местность, она заметила лошадь жреца, отчаянно лавировавшую среди смертоносных пик. Адона на ней не было. Миднайт бросилась к убежавшему животному и настигла его в середине равнины.
Сквозь облака пыли и грязи, она заметила как к лошади приближается какая-то фигура.
“Адон, это ты?” – позвала Миднайт.
Жрец неспешно взобрался на лошадь и неторопливым шагом повел ее прочь со смертоносной равнины. Он едва правил своей лошадью, и даже если он и слышал слова Миднайт или видел ее отчянные жесты, то предпочел проигнорировать их. Но даже когда в нескольких футах от Адона из-под земли выросло черное копье, он не обратил на это никакого внимания. Миднайт подъехала к жрецу и со всей силы ударила его лошадь по крупу. Та взвилась и бросилась галопом в направлении леса и относительной безопасности. Адон словно и не заметил этого. Он лишь сильнее вцепился в гриву лошади и впился ей ногами в бока.
