С другой стороны, Келемвор был полной противоположностью Сайрику. Его поступки и невыраженные эмоции заводили Миднайт. Лишь, когда он пытался спрятать свои чувства, он превращался в выведенного из себя глупца, который уже не обладал многими своими сильными сторонами. Возможно у них есть совместное будущее.
Время покажет.
Она приблизилась к Келемвору и Адону, которые все еще продолжали спорить.
“Мы поделим все поровну!” – крикнул Келемвор.
“Но это и есть поровну! Ты, я, Миднайт, Сайрик, и Сан, без которой…”
“Даже и не вздумай снова упоминать свою Сан!”
“Но…”
“Делим на четверых”, – спокойно сказала Миднайт, и оба мужчины повернулись к ней. “Адон, ты можешь сделать со своей долей все что захочешь. Можешь даже пожертвовать ее в храм”.
У Адона опустились плечи. “Я не хотел показаться жадным…”
Келемвор казалось, хотел это оспорить.
“Возможно тебе нужно отдохнуть”, – сказала Миднайт, и юный жрец покорно кивнул.
“Да, пожалуй ты права”.
Адон встал и пошел на другой конец лагеря, высвечивая свой путь факелом. Затем он уселся на один из камней, и словно оправдывая себя, стал что-то бормотать насчет Сан.
”Как ты себя чувствуешь?” – спросила Миднайт. “Как тебе пришлась еда?”
“Могу я сказать откровенно?” – спросил Келемвор.
Миднайт улыбнулась. “Пожалуй, нет”.
“Тогда я чувствую себя так, словно сложил целый замок из этих камней”.
Она кивнула. “Я ощущаю себя примерно также”. Она указала на сокровища, лежавшие перед ними. “Ну что, поделим?”
“Да. Всегда приятно иметь дело с острым умом и разумной головой, когда дело касается подобных вещей”.
Миднайт бросила на него взгляд, но он не сводил глаз с сокровища. Перед ними, на пне огромного дерева, лежала целая куча драгоценностей. Здесь были рубины, немного украшений, и один странный артефакт. Миднайт склонилась над ним, чтобы рассмотреть получше. Затем радостно вскрикнув, она схватила магический предмет, и ухмыльнулась Келемвору.
“Я думаю, что мы разделим наше сокровище на пятерых!”
Келемвор подозрительно посмотрел на нее, – “Что ты имеешь в виду?”
“Это арфа из Миф Драннора. Эльминстер известный коллекционер подобных вещичек. Если все пойдет не так, как мы задумали, то мы сможем добиться встречи с ним с помощью этого предмета”.
Келемвор задумался над этим. “Но сколько она стоит?”
Миднайт не сдавалась. “Мы не узнаем, пока кто-нибудь не сделает нам предложение”.
“Ага. Вполне логично”.
“Говорят, что каждая из арф обладает магическими свойствами”, – сказала Миднайт, поглаживая инструмент. Арфа была старой, хотя несомненно когда-то это была очень прекрасная вещь. Она была сделана истинным умельцем, украсившим ее костью и золотой инкрустацией, а темное красное дерево отражало огонь, словно все еще сверкало своим первоначальным блеском. Миднайт провела рукой по струнам, и звук последовавший за этим был скорее похож на странный, негармоничный поток гремящих нот, которые все усиливались, заставляя латы Келемвора дрожать так, словно его атаковала невидимая сила.
“МИД…”
Внезапно все застежки, удерживающие броню Келемвора, расстегнулись и все его доспехи рухнули на землю.
“…НАЙТ”
Келемвор сидел, прикрытый лишь одной тонкой туникой, его доспехи лежали вокруг бесполезной грудой металла. Миднайт несколько секунд судорожно хватала ртом воздух, затем рухнула, зайдясь приступом смеха.
“Ну, смотри!” – нахмурился Келемвор.
“Пожалуйста!” – обескураживающе ответила Миднайт.
“Нет, я имел в виду…” Воин посмотрел на доспехи и вздохнул.
Миднайт села и сделала глубокий вдох. “Это должно быть Арфа Метилда. Насколько я помню, она разрывает все путы, открывает все замки, разбивает все оковы…все это вместе взятое”.
“Понятно”, – сказал Келемвор, усмехнувшись. “Думаю, настало время обсудить обещанную мне награду. Что скажешь?”
Миднайт вскочила на ноги и отпрянула. “Думаю, что нет”, – сказала она, ее сердце заколотилось, словно после многомильной пробежки.
Она отвернулась. Она слышала как Келемвор встает и ощутила прикосновение его руки к своему плечу. Чародейка закусила свою губу, не сводя взгляда с пламени костра. Его вторая рука нежно обвила ее талию и она задрожала, борясь со своими собственными желаниями.
“Мы говорили всего об одном поцелуе”, – сказал он. “Один поцелуй. Что от него может случиться?”
Чародейка откинулась назад в руки Келемвора. Воин нежно отвел прядь волос с ее шеи и обеими руками прижал ее трепещущее тело к себе. Миднайт накрыла его руки своими.
“Ты обещал, что расскажешь мне…”, – сказала она.
“Расскажу что?”
“С тобой что-то произошло в замке. Ты заставил меня пообещать, что я дам тебе награду, если ты продолжишь дело. Это не имеет никакого смысла”.
“Это имеет смысл”, – сказал Келемвор, отходя от нее. “Но некоторые вещи должны оставаться в секрете”.
Миднайт обернулась. “Почему? Скажи мне хоть что-нибудь по-крайней мере”.
Келемвор отошел в тень. “Возможно я должен освободить тебя от твоего долга. Последствия перенесу только я. Тебе не стоит беспокоиться об этом. Возможно так будет…”
Миднайт не знала, была ли это игра света и тени, или плоть Келемвора действительно стала темнее, а по его коже под кольчугой прошла рябь.
“…лучше”, – сказал воин, его голос звучал низко и гортанно. Все тело Келемвора начало сотрясаться, и казалось он словно скрючился от боли.
“Нет!”
Миднайт бросилась к нему, обхватила его лицо руками и поцеловала. Его брови казались более густыми, волосы растрепанными и темными, словно исчезла вся седина, а в его колючих зеленых глазах сверкали изумрудные огоньки. После поцелуя его тело расслабилось и он оторвался, словно пытаясь что-то сказать.
Она осмотрела его лицо. Оно было точь-в-точь таким, каким она и запомнила его. “Не говори”, – сказала она. “Ты не должен ничего объяснять”.
Она поцеловала его снова, и на этот раз он крепко прижал ее к себе, полностью оказавшись во власти эмоций.
Сайрик, не замеченый ни Миднайт, ни Келемвором, бесшумно приблизился к ним. Он видел как они поцеловались вновь и как Келемвор поднял чародейку в воздух. Воин нежно опустил ее на ложе из золотых монет и Миднайт обвила его шею своими руками. Засмеявшись, она потянулась к застежкам своей одежды.
Сайрик вернулся назад, низко склонив голову. Пока он шел к лагерному костру, в нем закипала ярость, разжигаемая все сильнее, доносившимся смехом парочки.
“Я покараулю”, – сказал Сайрик Адону, уставившись в костер, – “Иди спать”.
