Он достал и положил рядом с кроватью букет. Выйдя, попросил сестру найти под него вазу.
Огневский вернулся в свою палату, но у входа его уже ждала Мэу.
– Ваша догадка сработала! – объявила тайка. – Пойдемте, нужно готовить операцию.
Информотдел отработал отлично. Искусственный песок лаосского производства и правда использовали для засыпки пляжей, и всего на двух участках побережья. Первый на Пхукете – это слишком далеко, не стали бы преступники каждый раз ездить по двенадцать часов туда и обратно. А вот второй находится где надо – на Тайском заливе к востоку от Паттайи. До Бангкока оттуда часа три, вполне приемлемо.
Андрей рассматривал спутниковый снимок – пляж длинный, густо застроенный в той части, что ближе к городу. Зато его дальняя, восточная оконечность, пустынная, изрезанная скалами.
Эта местность для отдыха подходит плохо. Строить неудобно из-за скал, а главное, у моря там есть серьезный недостаток: зимой, в самое горячее для туризма время, в воде разводятся медузы – мелкие, но неприятно жалящие.
В итоге никто не решился вкладывать деньги в строительство на сомнительном участке – кроме одного паттайского бизнесмена. Тот, видимо позарившись на дешевую землю, выстроил на прибрежных скалах шикарный комплекс. Два белоснежных здания в четыре этажа, с панорамными окнами над самым обрывом.
Видимо, ставка была не на пляж, а на шикарный вид и люксовый уровень заведения. Но, похоже, не вышло – проработав один сезон, “Eagle Cliff Resort” [Курорт «Орлиная скала». – англ.] на следующий не открылся.
Изящный комплекс, окруженный садом, пустовал уже третий год. Согласно документам, в нем остался лишь крохотный штат, занимавшийся охраной и минимальным поддержанием порядка.
Связались с полицией в Паттайе, те аккуратно расспросили жителей ближайшей деревни. Оказалось, что опустевший отель недавно ожил, даже снова стали зажигать подсветку вдоль стены.
Один из полицейских под видом заплутавшего мотоциклиста подъехал к воротам спросить направление – его спровадил угрюмый сторож, вполне себе криминальной наружности.
– Вот так-то! – воскликнула Мэу по-русски, хлопнув ладонью по столу. – Не уйдут!
Огневский, Нынг и Фи сидели напротив нее, глядя на распечатанные карты и планы территории.
– Выезжаем как можно скорее, – сказала она уже по-тайски. – Кхун Андэй, нонг Нынг выдаст вам нужную экипировку. Вот только вы… в состоянии ехать на операцию?
– Да, – ответил Огневский. – Уже практически ничего не болит.
Это была почти что правда.
Перешли к планированию. Андрею пришлось напомнить, что Прачарн обещал ему полную свободу и содействие, так что план проникновения в здание должен составлять он. Мэу неохотно согласилась.
– Разбиваемся на три группы, – начал Огневский. – Первая группа – это я. Вторая – кхун Нынг и два его лучших бойца. Третья – все остальные, то есть еще пятеро. Сначала я проникаю на территорию, моя задача – скрытно найти место, где держат похищенных. Как только нахожу, сообщаю по связи координаты. В этот момент выдвигаются вторая и третья группы. Вторая максимально быстро пробирается к указанному месту – и мы вместе проводим эвакуацию. Одновременно с этим третья группа начинает пробиваться к главному зданию, создавая побольше шума. Ее задача – отвлечь на себя внимание противника и дать нам возможность без помех вывести похищенных.
К месту операции прибыли уже на закате. Ехали максимально скрытно, на двух гражданских фургонах, без сирен, а потому вдоволь постояли в послеобеденных пробках.
Когда подъезжали, Андрею внезапно пришел вызов от Высокоблагородия. Генерал был как всегда невозмутим, но голос уже не тот, что раньше, – какой-то хриплый, грустный. Прачарн рассказал о требованиях, тайно выставленных похитителями премьер-министру, и что тот уже подписал роковой указ.
– Я знаю, что вы нашли место, где содержатся пленники, и готовитесь к освобождению, – сказал Прачарн. – Знайте, что времени почти не осталось. Завтра в 9 утра новый указ Интханона будет оглашен, и тогда нас ждет политическая катастрофа. Премьер должен увидеть свою дочь хотя бы за несколько часов до этого, тогда он успеет отменить постановление экстренным порядком.
– Мы уже на месте и сейчас начнем операцию, – ответил Огневский. – Я не люблю давать обещания, но если моя дедукция верна и Рачавади здесь, она будет на свободе меньше чем через час.
Остановились в полукилометре от отеля, на проселке. Огневский, уже переодетый в тактическую форму – костюм защитного цвета и балаклава на голове, чтобы скрыть светлые волосы, – нырнул в лес и принялся пробираться сквозь колючие прибрежные заросли.
Он быстро вспотел, забинтованный бок стало остро покалывать.
«Никакой рукопашки и ножей в этот раз, – пообещал он себе. – Хватит в моем теле лишних отверстий. Лучше вообще не ввязываться самому, только сообщить координаты. Зря, что ли, у нас тут скуластый и с ним восемь вояк».
Над морем еще горел закат, но в лесу сгустились сумерки. Среди ветвей мелькнула серая тень – чьи-то плечи и голова. Огневский уже выхватил «Глок», когда увидел большие круглые черные глаза без белков, окруженные кольцами белого меха.
Худощавый, ростом со школьника, флегматичный лангур удобно расположился в развилке дерева, с интересом глядя на человека.
Лангуры нравились Андрею больше всех других обезьян: не кричат, не скачут, не пристают, просто висят на дереве и задумчиво смотрят тебе в глаза.
– Здоро́во, – прошептал Огневский. – Пожелай мне удачи.
Лангур ничего не ответил.
Курорт был окружен стеной из белого камня, с мягкой подсветкой. К стене Огневский соваться не стал – в лучах фонарей его сразу будет видно. Вместо этого, начал забирать влево, пока не добрался до прибрежных скал.
Внизу разбивались о камень волны, а сверху белела высокая стена жилого корпуса, подступавшая прямо к обрыву.
Восемь панорамных окон, по два на каждый этаж, сверкали, отражая лучи заходящего солнца. Точнее сверкали семь из них, а одно, на предпоследнем этаже, зияло темной, кривой дырой.
Андрей прищурился, вглядываясь внутрь, но там было слишком темно.
Волны внизу не смолкали, в их ровном гуле вдруг послышалось что-то резкое, тяжелое. Да это звуки пальбы!
Неужели скуластый болван Нынг нарушил план и ломанулся без команды… Но не похоже – стреляют снизу, из маленькой рощи у подножия скал.
Огневский аккуратно полез по камням вниз. Но тут пришлось остановиться и прижаться к скале – на узкой тропе внизу послышались шаги, в сторону выстрелов бежали двое. Точно не бойцы Нынга: эти без формы, в пресловутых майках-алкоголичках, которые почему-то так любят «лихие люди» по всему миру. Что-то совсем странное творилось в брошенном отеле…
Когда бегущие скрылись из виду, Огневский продолжил спуск с удвоенной осторожностью. Выстрелы в роще стихли, но то и дело раздавались яростные выкрики – языка было не разобрать.
