– Заманивать в сети? – переспросила она, едва поверив своим ушам. – Миледи, вы, должно быть, ошиблись. Сесили не имеет желания расставлять сети на кого бы то ни было.
Леди Рэдклифф мягко сжала ее руку.
– Полагаю, вы не заметили, что только за этот вечер она уже дважды танцевала с лордом Монтегю? И еще дважды на балу у Синклеров. Это несколько легкомысленно, моя дорогая.
Китти снова моргнула. Боже правый, неужели для этих людей два танца за вечер – как сигнал, возвещающий о брачных намерениях? Жаль, что Рэдклифф не нашел нужным поделиться с ней этой подробностью. Она горячо поблагодарила леди Рэдклифф и поспешно огляделась в поисках Сесили. Ах, вот она. Разговаривает с лордом Монтегю, что совсем не идет на пользу ее репутации, с раздражением отметила Китти, и… похоже, намеревается танцевать с ним в третий раз! Китти, конечно, не побежала к ним через весь зал, но заметно заторопилась.
– Сесили! – жизнерадостно воскликнула она. – Лорд Монтегю, как поживаете? Лорд Монтегю, боюсь, вас ищет ваша матушка, она желала срочно с вами поговорить. Возможно, вам следует ее отыскать?
Лорд Монтегю, удивленный и слегка недовольный этим вмешательством, неуклюже удалился.
– Сесили, – прошипела Китти, – тебе неоткуда было узнать, но с одним и тем же мужчиной можно танцевать только один раз за вечер. Иначе эти люди сочтут, что ты слишком легкомысленна.
Пришел черед Сесили удивиться.
– Какое отвратительное ханжество! – проронила она без особого интереса. – На мой взгляд, это крайне глупо. Право, в Древней Греции…
– Мы не в Древней Греции! – перебила ее Китти немного визгливо. – Мы в Лондоне, тут свои… свои правила.
– Но мне нравится танцевать, – пожаловалась Сесили. – Единственное, что мне здесь хоть чуть-чуть нравится.
У Китти не было на это времени. Она снова огляделась в поисках леди Джерси, но та куда-то исчезла. Напольные часы в углу пробили одиннадцать, и при этих звуках, слышных даже средь гомона, Китти впала в отчаяние. Время истекало – заканчивался этот вечер, эта неделя… заканчивалось все. Она должна раздобыть приглашения!
И тут она заметила миссис Баррелл в противоположной стороне зала. Слава богу! Китти не знала дам, с которыми та беседовала, но это не имело значения: она знакома с миссис Баррелл, к тому же та была наименее высокопоставленной леди среди патронесс.
– Пойдем, Сеси, – скомандовала она и двинулась вперед. – Миссис Баррелл, – поприветствовала она, приседая в глубоком реверансе.
Дама взглянула на нее без малейшего намека на узнавание.
– Мы встречались на суаре леди Рэдклифф на прошлой неделе, – напомнила Китти.
– О… да, – ледяным тоном протянула миссис Баррелл. – Мисс Тэллант, не так ли?
– Тэлбот, – поправила Китти, но по едва заметному огоньку, промелькнувшему в глазах собеседницы, догадалась, что та помнит ее имя. – Я только хотела вам сказать, – не сдавалась она, – что нахожу ваше платье великолепным.
Комплименты никогда не помешают.
– Благодарю, – все так же медленно (что приводило в замешательство) промолвила миссис Баррелл и подчеркнуто окинула Китти взглядом с головы до пят. – А мне нравится… отделка на вашем веере.
Похвала была настолько мелкой, что граничила с оскорблением, и судя по улыбкам и отчетливо слышным смешкам, это отметили все стоявшие неподалеку дамы. Китти почувствовала, как вспыхнули ее щеки. Она открыла рот, сама не зная, что скажет, но и этого ей не позволили.
– Полагаю, вон та женщина пытается привлечь ваше внимание, – сухо указала миссис Баррелл. – Вам следует отправиться к ней, пока она не… надорвалась.
Оглянувшись, Китти увидела бурно жестикулирующую тетю Дороти. Ответила ей сердитым взглядом, но тетушка не прекратила свои настойчивые призывы.
– Не позволяйте нам вас задерживать, – сладко протянула миссис Баррелл.
Вновь послышались смешки. Сделав на прощанье реверансы, сестры ретировались. Лицо Китти пылало.
– Ради всего святого, перестаньте размахивать руками, – прошипела Китти тете Дороти. – Вы ставите меня в неловкое положение.
– Ты сама себя ставишь в неловкое положение, – прошипела в ответ тетушка и, схватив Китти за руку, увела с площадки для танцев. – Нельзя вот так ни с того ни с сего подходить к персонам подобным миссис Баррелл, это известно даже мне. Она величайшая поборница приличий, наводит страх на всех, даже леди Рэдклифф ее побаивается. Ты была близка к тому, чтобы получить самый унизительный нагоняй в своей жизни.
– Но мы были представлены друг другу, – пожаловалась Китти. – Как я раздобуду приглашения в «Олмакс», если мне нельзя заговорить с этими леди?
– Заклинаю тебя, выбрось эту мысль из головы, – жестко потребовала тетя Дороти. – Этого никогда не случится, и такими методами ты ничего не добьешься.
– А еще вы говорили, что вот этого никогда не случится, и посмотрите, где мы, – не сдержавшись, горячо возразила Китти, обводя рукой зал. – Когда вы начнете в меня верить?
Тетя Дороти, казалось, сохраняла самообладание лишь ценой больших усилий.
– Это не вопрос веры, – ответила она, заставляя себя быть терпеливой. – «Олмакс» не без причин считается местом для избранных даже в высшем свете, и нет смысла тратить силы на погоню за недостижимым. Вокруг тебя уже вьется несколько богатых мужчин, разве этого недостаточно?
Китти проглотила следующее пылкое возражение. Как объяснить и при этом не создать впечатление, что она потеряла голову? Попав в этот зал, они уже достигли многого, в этом тетя Дороти права, но не такой успех представляла себе Китти. Еще оставались территории для нее закрытые, территории, куда особы наподобие мисс Флеминг, в отличие от нее, могли проникнуть. Преимущество, которое они получали в «Олмакс»… пренебречь этим было нелегко. И по мере того как интерес мистера Стэнфилда к мисс Флеминг становился все более очевидным, Китти все сильнее убеждалась, что на его уровне у нее не появится ни единого шанса, пока она не получит приглашение.
– Почему ты так к этому стремишься? – умоляющее спросила тетя Дороти, не дождавшись ответа.
– Я… я просто… – Китти запнулась. – Все это могло быть моим. Если бы… если бы жизнь мамы и папы сложилась иначе, этот мир принадлежал бы мне без малейших усилий с моей стороны. Я не так уж сильно отличаюсь от этих дам. Они не лучше меня, тетя. Цель кажется такой близкой… Ничего не могу с собой поделать – мне хочется до нее дотянуться.
Она взглянула в лицо наставницы, ища понимания, и увидела, что та немного смягчилась.
– Я знаю, почему тебе это кажется несправедливым, – тихо сказала тетя Дороти. – Но ты не можешь устранить весь ущерб, нанесенный в прошлом. Вспомни, почему мы здесь. Нам нельзя отвлекаться. Ты пытаешься достичь недостижимого, поверь мне на сей раз. Итак, могу я надеяться, что ты прекратишь попытки?
