А теперь она осталась без этого утешения.
– Сеси? – прошептала Китти в темноте.
Но ровное сопение подсказало ей, что сестрица уже крепко спит.
Китти пожалела, что не догадалась, пока был жив отец, поговорить с ним о великосветском этикете. Возможностей было много, но как она могла предвидеть, насколько важным окажется это знание? Одно из худших последствий утраты обоих родителей пришло к ней не в первые ошеломляющие дни саднящей печали. Оно проявилось после, когда за повседневными делами у Китти возникало желание задать вопрос маме или папе о чем-то, что ее всегда интересовало, но не было произнесено вслух, о чем-то пустом или о чем-то важном. В такие моменты лишь секундой позже она осознавала, что родителей больше нет, спросить не у кого. И сейчас, больше чем когда-либо, Китти променяла бы что угодно на возможность обсудить с родителями вопросы, крутившиеся в ее голове. В первую очередь хотелось побеседовать с папой о высшем свете, но не только. Спросить бы, правильно ли она поступает. Прислушаться ли ей к доводам тети Дороти или довериться собственному чутью? Закончится ли все благополучно? Боже, как ей хотелось услышать, что все будет хорошо, как она тосковала по прикосновению родительской руки к своему лбу!
Сесили тихонько икнула в темноте, и Китти тряхнула головой, пытаясь прояснить разум. В практическом смысле ей сейчас нужно побеседовать с кем-то, кто как свои пять пальцев знает бомонд, все его мелкие ритуалы и правила, неизвестные Китти. Кто разбирается, как обитатели этого мирка определяют чужаков. И самое главное – с кем она может говорить прямо, не опасаясь, что неосведомленность ее выдаст. Еще до того как пурпур закатного неба перетек в плотную черноту ночи, Китти призналась себе, что есть только один такой человек.
На следующее утро, в десять часов, дворецкий Бивертон, открыв дверь городского дома Рэдклиффа на Сент-Джеймс-плейс, с изумлением обнаружил за порогом мисс Тэлбот и горничную, воззрившихся на него в ожидании. Достойным ответом на это неподобающее явление был бы следующий: сообщить дамам, что его милость не принимает, и отправить их восвояси. Однако, сам не соображая, как это произошло, Бивертон, сопроводив посетительниц в библиотеку, поднялся по лестнице, чтобы передать известие лорду Рэдклиффу.
– Мисс Тэлбот? – недоверчиво переспросил Рэдклифф из глубин затемненной спальни. – Здесь? Сейчас? Какого дьявола?..
Он не без труда извлек себя из постели и прибыл в библиотеку пятнадцать минут спустя, представ перед дамами несколько в более растрепанном виде, чем обычно. Остановился в дверях, обратив на мисс Тэлбот непонимающий взгляд. Она действительно здесь, каким бы непостижимым это ни казалось.
– Мисс Тэлбот, – наконец произнес он, не поклонившись.
Поскольку больше он ничего не добавил, гостья предположила, что хотя сам он и проснулся, но его хорошие манеры еще спят.
– Может, предложите освежающие напитки? – сказала она, чувствуя, что хозяин дома нуждается в некотором руководстве.
Рэдклифф поджал губы, но отдал слуге соответствующее распоряжение и жестом предложил дамам сесть.
– Я не ждал вашего визита, мисс Тэлбот, – высказался он, частично обретя душевное равновесие. – Кроме того, сейчас слишком рано, чтобы принимать визиты, даже ожидаемые.
Китти бросила на него удивленный взгляд.
– Но уже десять часов! – возразила она. – Неужели вы еще спали?
– Неважно, – откликнулся он с превеликим терпением. – Зачем вы пришли? Уверен, нам больше нечего обсуждать, учитывая, что вы, несомненно, получили вчера приглашение от моей матери. Разве что желаете отказаться от сделки?..
– Вовсе нет, – небрежно отмахнулась она. – Я намерена ее придерживаться, с моей стороны Арчи больше ничто не угрожает. Но я хотела бы задать вам несколько вопросов.
Рэдклифф посмотрел на Салли, примостившуюся на краешке стула, и перевел на Китти вопрошающий взгляд.
Она снова отмахнулась:
– Салли все знает, не беспокойтесь. Она не проронит об этом ни слова.
– Вот как? – отозвался он. – Простите, если я не разделю вашу уверенность. Полагаю, ей следует подождать в прихожей. Или вы опасаетесь, что я посягну на вашу добродетель?
Он добавил последнее с оттенком иронии, предполагавшим, что эта мысль представляется ему нелепой. Китти постаралась не обижаться. Как только за Салли закрылась дверь, высокомерия у Рэдклиффа несколько поубавилось.
– Я посчитал, что выполнил свою часть сделки, – процедил он холодно, – представить вас высшему свету, а остальное довершите вы сами.
– Вы всерьез думали, что будет так просто? – скептически осведомилась она, совершенно забыв, что ей самой дело казалось простым, пока тетя Дороти не убедила ее в обратном.
– Прошу меня извинить, но да.
– Я должна выяснить побольше о приеме леди Рэдклифф. Слишком многое может пойти не так.
– Неужели? – откликнулся он, с тоской подумав о своей постели.
– Именно. Ваша матушка вычислила во мне чужачку в первые же секунды знакомства. Я должна быть уверена, что это не повторится.
– И первой вашей мыслью было обратиться за помощью ко мне? – спросил он недоверчиво. – Вчера мы оба пытались шантажировать друг друга.
– Первой моей мыслью было, – поправила она, – пойти в библиотеку. Но с таким же успехом я могла бы почитать Библию – эти глупые книги по этикету дали мне столь же мало пользы. Кроме того, обращение к вам не кажется мне таким уж странным. Думаю, мой успех устроил бы и вас. Мы заключили сделку.
– Сделку, в которой я с каждым мгновением раскаиваюсь все больше, – пожаловался Рэдклифф, потер ладонями лицо и подумал, что следовало попросить кофе, а не чай.
Китти не удостоила его ответом.
– Кто приглашен на этот ужин? – спросила она.
– Вдовствующая леди Монтегю, ее сын лорд Монтегю, две ее дочери, – начал перечислять он, – лорд и леди Солсбери, мистер и миссис Баррелл, мистер и миссис Синклер, их сын Джеральд, мистер Холбрук и капитан Хинсли, с которым вы уже знакомы.
Она кивнула, запоминая список, чтобы после поделиться им с тетей Дороти.
– Когда меня представят леди Монтегю, насколько глубокий реверанс я должна сделать?
Граф помолчал, глядя на нее.
– Средний, – ответил он наконец, надеясь, что на этом все.
Китти встала.
– Вы мне не покажете? – попросила она.
– Показать вам?
– Да, не могли бы вы продемонстрировать подобающую глубину реверанса перед графиней?
– Но я не женщина, – указал он.
– И все же вы довольно часто видели, как они делают реверансы? – Она нетерпеливо взмахнула рукой.
Возможно, если бы время было не такое раннее, если бы он хоть немного подготовился к этому визиту, он бы отказался. Но он не подготовился, и было очень рано, поэтому перед лицом столь настойчивой просьбы казалось, что проще всего подчиниться. Рэдклифф встал и вполне пристойно изобразил реверанс перед графиней. Мисс Тэлбот критически пронаблюдала это действо – выяснилось, что приседать надо не так глубоко, как ей думалось, – и повторила за наставником.
