Арчи ободряюще хлопнул в ладоши и осведомился:
– Пэттсон принесет угощения?
Он добежал до кресла и рухнул в него – а через секунду сконфуженно подскочил.
– Умоляю простить меня… мисс Тэлбот, мисс Сесили, не желаете ли сесть? – предложил он с широким приглашающим жестом.
Все расселись. Вдовствующая графиня снова обратила на молодых леди изучающий взгляд, на сей раз отметив подолы их платьев, слегка забрызганные грязью, туфли с деревянными пуговицами, без сомнения купленные в Чипсайде. Хм-м…
Стремительно вошел Пэттсон, ведя за собой трех горничных, несущих на подносах изысканные пирожные и свежайшие фрукты. Леди Рэдклифф почудилось, что старшая мисс Тэлбот разглядывала яства с восторгом, словно ничего великолепнее в жизни не видела. О боже!
– Мисс Тэлбот, Арчи сказал, вы остановились у тетушки, – произнесла леди Рэдклифф, силясь хотя бы внешне выказать учтивость. – Она живет в окрестностях парка?
– Не очень далеко, – ответила мисс Тэлбот, надкусывая восхитительный фрукт. – На Уимпол-стрит.
– Очаровательно, – прокомментировала леди Рэдклифф без капли искренности.
Уимпол-стрит ни при каких обстоятельствах нельзя было счесть фешенебельной частью города.
Хозяйка дома повернулась к младшей мисс Тэлбот:
– Амелия сказала, вы вместе учились в пансионе для юных леди.
– Да, два года, – подтвердила мисс Сесили высоким ясным голосом.
– Только два? – спросила леди Рэдклифф. – Вы не продолжили образование?
– Нет, у нас закончились деньги, поэтому меня вернули домой, – ответила мисс Сесили, с наслаждением запихивая в рот кусочек пирожного.
Мисс Китти Тэлбот замерла, держа в руке стакан. Леди Рэдклифф с решительным звоном опустила тарелку. Боже правый, все еще хуже, чем она могла представить. Отвратительные парвеню, не только испытывающие столь разоблачительный недостаток средств, но и заявляющие об этом публично, в присутствии посторонних! Этих девиц требуется немедленно удалить из дома.
– Я только что вспомнила, – заявила она неискренне. – Монтегю сегодня ждут нас с визитом.
– Правда? – удивился Арчи, не донеся пирожного до рта. – Я думал, они еще не вернулись в Лондон.
– Да, чрезвычайная забывчивость с моей стороны. – Леди Рэдклифф встала. – Но если мы не придем, это сочтут крайне неучтивым. Мои извинения, мисс Тэлбот, мисс Сесили, но, боюсь, мы вынуждены преждевременно завершить ваш визит.
Призвав на помощь незаменимого Пэттсона, леди Рэдклифф выставила сестер Тэлбот из дома с поспешной напористой вежливостью – великосветским эквивалентом изгнания взашей. Они и опомниться не успели, как очутились на крыльце. Арчи ринулся следом, торопливо и с горячностью оправдываясь.
– Это не похоже на маму – забывать о таком, – донеслось до леди Рэдклифф. – Вы должны нас извинить… ужасно несчастливое стечение обстоятельств… страшно нелюбезно с нашей стороны так скоро завершить ваш визит.
– Не стоит извинений, – сердечно ответила мисс Тэлбот. – Встретимся в Гайд-парке завтра утром?
Нет, ответила бы леди Рэдклифф.
– Да, конечно, – неосмотрительно пообещал мистер де Лейси.
– Арчи! – властно прозвенел голос леди Рэдклифф, и ее сын, в последний раз попросив прощения у возлюбленной, бросился в дом.
Повинуясь резкому жесту вдовствующей графини, Пэттсон решительно закрыл дверь за сестрами Тэлбот.
– Конечно, она вас выставила, – с ожесточением произнесла тетя Дороти. – Чудо, что вас вообще впустили в этот дом. Ради всего святого, а чего ты ждала? Ей-богу, Китти, хоть убей, не могу понять, чему тут удивляться.
По итогам плачевно завершившегося визита в дом леди Рэдклифф Китти почувствовала необходимость признаться тетушке в истинной цели их ежедневных прогулок – прежде она это скрывала, опасаясь неодобрения. Как и следовало догадаться, тетя Дороти ничтоже сумняшеся заклеймила ее дурочкой.
– Я не удивлена, – угрюмо сказала Китти. – Я разочарована. Если бы Сесили не проболталась, что у нас нет денег…
– Даже если бы не проболталась, леди Рэдклифф разоблачила бы вас секундой позже, – колко заметила тетя Дороти. – Мне знаком этот тип людей – они постоянно беспокоятся, как бы кто-то не позарился на их богатство. Помяни мое слово, дорогая, ты больше никогда не увидишь этого юношу.
Вопреки предсказаниям тети Дороти, на следующий день сестры вновь встретились с мистером де Лейси в Гайд-парке. Арчи выглядел немного смущенным, хотя и был рад увидеть Китти.
Едва успев приблизиться, леди Амелия ликующе выпалила:
– Мама думает, вы гонитесь за нашим богатством! Это правда?
– Амелия! – возмущенно одернул ее мистер де Лейси. – Как ты могла такое сказать! – Он бросил на Китти извиняющийся взгляд. – Умоляю, простите, конечно, мы так не думаем… только мама… она привыкла считать…
Арчи, запинаясь, походил вокруг темы еще несколько мгновений, прежде чем заключить слабым голосом:
– Она очень старается нас защитить.
Своей речью он дал Китти отчетливое представление о том, каким заочным обвинениям они подверглись после ухода из дома Рэдклиффов. Китти подавила стон разочарования. Она страшно устала от мужчин, которых ведут в поводу другие женщины. Пора переходить в наступление.
– Прекрасно ее понимаю, – сказала она Арчи. – Ее желание вас защитить совершенно естественно. Для меня очевидно, что она по-прежнему считает вас ребенком.
– Но я уже не мальчик, – возразил он, упрямо выпячивая подбородок.
– Разумеется, – согласилась Китти.
Вдвоем они пошли вперед.
– Надеюсь… надеюсь, ваша матушка усомнилась в нас не из-за откровений Сесили о нашем финансовом положении, – произнесла она тихо.
Арчи ответил лишь бессвязным бормотанием.
Китти воззрилась вдаль, словно бы погрузившись в воспоминания.
– Папа всегда учил нас, что значение имеет только одно – наша натура, наша внутренняя сущность… Но я знаю, не все люди думают так же. Если это расстраивает вашу матушку, возможно, нам лучше не быть друзьями.
Конечно, ничему подобному отец их не учил, но ее блеф оказался успешным.
– О нет, не говорите так, мисс Тэлбот! – в ужасе взмолился мистер де Лейси. – Мы не позволим маме уничтожить нашу дружбу. Она страшно старомодна, но сам я совершенно согласен с вашим отцом.
Арчи расправил плечи, приготовляясь изречь нечто возвышенное:
– На самом деле меня… меня не волнует, принц вы или нищий!
И пусть он употребил эти слова в мужском роде, его заявление весьма порадовало Китти. Оно означало, что мистеру де Лейси более чем лестно считать себя влюбленным рыцарем, а леди Рэдклифф – драконом, охраняющим вход в замок. – Так утешительно слышать это от вас, мистер де Лейси, – поблагодарила Китти и остановилась, вынуждая собеседника сделать то же самое.
