– Вы очень добры, Рэйчел, – говорит Мэва.
Мы направляемся к той секции, которую нам указали, и просматриваем корешки книг, выискивая те, которые могли бы содержать сведения о старых деревнях Париллы. Мэва снимает с полок несколько экземпляров и кладёт их на стол; одну книгу подталкивает ко мне, другую – к Себастьяну.
– Мы вполне можем начать с этих, – говорит она.
Вместе мы шерстим книги в поисках того главного слова, которое может изменить мою жизнь – в случае, если мы его найдём.
Рен.
Мы проводим, как нам кажется, много часов, роясь в книгах и свитках, но безуспешно. То, что я постоянно отвлекаюсь и слоняюсь вокруг в поисках увлекательных сокровищ, которые могут храниться на других стеллажах, делу не помогает. Себастьян изо всех сил старается работать усердно, но он по-прежнему волнуется за Джемму и поэтому продвигается медленно. Какое-то время Мэва помогает нам искать сведения о Рен, после чего направляется к секции, где содержатся менее древние записи о городах, в надежде найти хоть малейшее упоминание о новоприбывших, которые по описанию походили бы на её похищенных детей. Все города, посёлки и деревни всех трёх провинций отправляют сюда документацию на хранение. Мельком скользнув в мысли Мэвы, я отмечаю, что она не очень-то рассчитывает найти своих детей, но надежда – странная штука.
За время наших поисков на меня несколько раз накатывает ощущение, что за мной наблюдают, но когда я оглядываюсь, то никого не вижу. Я очень стараюсь быть хорошей и даже случайно не лезть ни к кому в голову, но после того, как это происходит в третий раз, у меня не остаётся выбора. Я отпускаю свою магию и слышу мысли, от которых у меня мурашки бегут по коже.
«Интереснейшие детки. Не знаю, что такого они наплели Юне, что она позволила им заниматься здесь, но в итоге они могут оказаться крайне полезными…»
Я вздрагиваю, поняв, чьи это мысли – Иды, библиотекаря, которая вместе с Рэйчел приезжала в деревню Себастьяна. Мне так любопытно, что я встаю со своего места и наконец вижу её: она прямо за углом от нас. Ходит по залу и переставляет книги. Стоит ей заметить, что я на неё смотрю, как на её лице появляется мрачное выражение.
– Если не собираешься работать, можешь прямо сейчас отправляться домой, – бросает она и, повернувшись ко мне спиной, возвращается к своему занятию.
Мне крайне неприятно слышать такое резкое замечание, и, вернувшись к своему столу, я пересказываю его Себастьяну.
«Ну, это просто грубо, – мысленно отвечает он. – Она мне и раньше не нравилась, а теперь тем более».
«Мне тоже».
К тому времени, когда мы решаем, что на сегодня достаточно исследований, мы уже измотаны, а у меня от книжной пыли болит нос. Подходя к дверям зала, мы натыкаемся на Юну и Коннора – оба явно не в лучшем настроении.
– Вы это не серьёзно?! – возмущается Коннор.
– В чём дело? – спрашивает Мэва.
– Всё прекрасно. Вам не о чем беспокоиться, – отвечает Юна.
Коннор фыркает и одёргивает пиджак:
– Ничего прекрасного. Эти дети в библиотеке путаются у всех под ногами. Вот эта, – он указывает на меня пальцем, и я мгновенно становлюсь свекольного цвета, – даже не пытается чем-то заняться. Она только и делает, что поёт себе под нос и доводит меня до белого каления вместо того, чтобы искать то, ради чего здесь оказалась!
Я даже не подозревала, что Коннор был с нами на одном ярусе. Порой, когда я брожу вокруг, я совсем не замечаю того, что должна бы заметить. Я уставилась себе под ноги, но Мэва успокаивающе кладёт руку мне на плечо:
– Это девочка, которая ищет свою потерянную семью, а не изыскатель, как вы. Разумеется, у неё и в мыслях не было мешать вам. Если подобное случится снова, дайте нам знать, и мы уйдём на другой ярус библиотеки.
– Видите? Вам всем здесь хватит места, – говорит Юна.
Коннор ворчит.
– Мы ещё не закончили, – говорит он Юне и, громко топая, уходит в коридор. Я отпускаю свою магию, чтобы мельком заглянуть ему в голову.
«Глупая вздорная женщина. Если она ничего не предпримет в связи с этими, я…»
От его слов я вздрагиваю и не хочу их озвучивать.
Юна вздыхает и разглаживает юбки:
– Извините. Коннор крайне увлечён своей работой и порой выходит из себя, когда всё идёт не так, как ему хочется. Вы уже идёте на ужин?
– О да, – кивает Себастьян под урчание живота. – Никогда не думал, что от чтения можно так проголодаться.
Мэва и Юна смеются.
– В таком случае, приятного ужина и спокойной ночи, – Юна заходит в библиотеку, двойные двери закрываются за ней.
– Кажется, никто нам здесь не рад, даже если не считать Иду и Коннора, – говорит Себастьян.
Мы идём в обеденный зал, и с каждым шагом мои ноги всё сильнее наливаются свинцом. Но стоит нам сесть за стол, как я начинаю оживать. За ужином здесь собралось больше людей, чем днём, и хор чужих мыслей просто оглушает. Мне приходится напрягаться, чтобы сдерживать свою магию, и последнее время у меня лучше получается её контролировать. Возможно, практика наконец-то даёт свои плоды.
Как только я отправляю в рот последний кусок мясного пирога, меня атакует свирепый поток злых мыслей, и я разворачиваюсь на стуле так резко, что чуть не давлюсь едой.
– Симона, в чём дело? – спрашивает Мэва.
В дверях обеденного зала стоит Коннор и мрачно смотрит на нашу маленькую компанию. Рыкнув, он выходит в коридор, даже не поев. Вся дрожа, я разворачиваюсь обратно.
– Он не станет нам мешать, – говорит Мэва. – Я об этом позабочусь.
Я улыбаюсь ей слабой улыбкой, но за ней мне не скрыть тревогу, которую ощущаю из-за Коннора. Есть в нём какая-то свирепость, которая меня пугает. И мы уже перешли ему дорогу.
Глава двенадцатая
Мы уже целую неделю провели в Архивах. Сейчас, вместо того чтобы бродить по саду или перевитым ручьями лесам, я гуляю по роще книг. Одни древние и крошащиеся, другие хрустящие и новые; здесь столько всего интересного – и намного меньше беспокойных умов, чем в деревне Себастьяна. На самом деле обычно я здесь самая шумная. Иногда я смеюсь, не подумав, нарушаю тишину – и тогда меня внезапно одёргивает проходящий мимо библиотекарь.
Библиотека выстроена в форме круга. В центре здания находится просторная лестница, которая, кажется, уходит по спирали прямо в небо. На первом этаже расположены жилые комнаты библиотекарей и гостевые номера для путников вроде нас, а также кухня и обеденный зал. Я даже не знаю, сколько здесь всего этажей, но все они забиты книгами и реликвиями. Всё здание стонет под грузом истории. На каждом ярусе стоят высокие массивные шкафы, сделанные из всё той же тёмной древесины, гладкой на ощупь на новых участках и шершавой, изношенной – на старых.
