– С хрена ли? Ты чьих будешь, человече?
– Дружинник у меня тут раненый, мля! – взревел я. – Быстрее, нах, пока нас нео не порвали!!!
– Похоже, свой, – раздалось сверху.
И оттуда упали вниз две веревки.
Понятное дело. В нашей стране во все времена свой-чужой определяется просто: пока матом не обложишь с характерными интонациями, будешь очень подозрительным типом, изрядно смахивающим на врага. А как накидаешь собеседнику за шиворот наших крепких словосочетаний, так ему сразу становится ясно, что общается он с нормальным человеком, соотечественником, не помочь которому – самое настоящее свинство.
Я быстро привязал к одной из них бесчувственное тело дружинника.
– Тащи!
Веревка натянулась.
– Етишкина мать! – сдавленно прохрипел кто-то. Ну да, тащить на стену такой вес – это работка не из легких.
А между тем в тумане раздался рык. Недалеко. Не хватало еще, чтоб меня нео прямо у красных стен отловили.
Я не стал дожидаться, пока меня поднимут на второй веревке, схватился – и полез по ней. Непростое дело, когда на тебе бронекостюм, автомат и рюкзак, который надо было, конечно, бросить, но теперь уже поздно.
Хорошо, что броник был не из дешевых, то есть облегченный. И хорошо, что он в принципе был, так как из тумана вылетело копье и ударило в полуметре от меня, отскочив от стены. По лицу хлестанула мелкая кирпичная крошка. Ерунда, в глаза не попала – и ладно.
А вот второй бросок нео оказался более прицельным – палка с заточенным куском арматуры вместо наконечника ударила в мой бронированный наплечник. По касательной, но бросок был такой силы, что я едва удержался на веревке и чудом не сорвался вниз. Хороший стимул побыстрее перебирать руками, которые делали это уже с трудом. Признаться, на полпути к красным зубцам стены я подумал, что зря не сбросил броник перед подъемом, хотя сейчас было понятно: сними я его – меня с пробитым плечом уже бы волокли в туман новые люди, облизываясь на ходу и предвкушая вкусный завтрак.
Наконец я тяжело перевалился через край стены – и замер, почувствовав, как мне в горло уперлась холодная сталь.
Ага. Бердыш, приблуда вроде европейской алебарды – длинный и широкий топор на копейном древке, и его острый конец мне под подбородок упирается. Дернусь – проткнет до позвоночника, судя по хмурому и решительному выражению лица того, в чьих руках тот бердыш находился.
Это был широкоплечий мужик в стрелецкой униформе – красный долгополый кафтан, сапоги, на голове простой стальной шлем без шпиля, местами мятый, что не удивительно после стольких вражьих попыток взять Кремль. Рядом с мужиком еще трое габаритных стрельцов, в той же униформе, с тем же оружием, очень удобным, чтобы с безопасного расстояния хреначить по головам непрошеных гостей, лезущих на стены.
А у ног стрельцов лежал дружинник, которого я спас.
Ну, почти спас… Немного не хватило до полноценного спасения, так как из спины раненого торчало копье, угодившее ему точно под левую лопатку и на две ладони вышедшее из груди. Получается, зря я старался – с насквозь пробитым сердцем даже прокачанному D-геном дружиннику не выжить.
– Как звать? – недоброжелательно спросил один из стрельцов, подходя ближе, – не иначе, начальник, судя по самой длинной и широкой бороде среди присутствующих.
Ну, я выпендриваться не стал, как-никак я к ним пришел, а не они ко мне.
– Снар.
– Снар, значит? – прищурился стрелец. – Не упомню такого. Поди, холоп беглый?
Вот это мне уже конкретно не понравилось.
– А тебе что за дело? – поинтересовался я, краем глаза следя за тем, как один из этой компании краснокафтанных снимает «Вал» с моего плеча, и одновременно прокручивая в голове варианты дальнейшего развития событий.
К сожалению, мой «пропуск» в Кремль лежал сейчас мертвым. Что ж, жаль его, много парень натерпелся, прежде чем умереть, но ему уже ничем не поможешь. В отличие от меня, ибо, как известно, если сам себе не подсобишь, никто и не почешется, поскольку ты в этом мире на фиг никому не облокотился.
Итак, если сразу не убили – это плюс, хотя могут и передумать. Но это вряд ли. Им же надо узнать, что за история с дружинником приключилась. Так что я пока лишь арестован. И сейчас будет обыск… Эх, хорошо бы, если б мой бесценный артефакт умел прятаться в мое тело так же, как «Бритва»! Сейчас найдут, отберут, потом он кому-нибудь что-нибудь прожжет, что наверняка отрицательно скажется на моей репутации. Однако тут уж ничего не попишешь…
Я не ошибся. Шмонали стрельцы профессионально, при этом тот, с бердышом, продолжал держать свою заостренную железяку возле моей шеи. Понятный намек, ничего не скажешь. Вывернули рюкзак вместе с карманами, тщательно прохлопали всего меня ладонями, похожими по величине на небольшие сковородки. И, к моему удивлению, ничего интересного не нашли. Может, «кровь затона» выпала у меня из-за пазухи, пока я на стену лез?
– Что мне за дело, говоришь? – переспросил стрелец после того, как шмон был закончен. – Мне, ежели честно, плевать. А вот в Тайном приказе, разумею, будет к тебе интерес. А ну, шагай!
Не особенно болезненный удар плоской частью бердыша по плечу указал направление. Ладно. Я не гордый, схожу, куда просят.
По свистку бородатого из темноты возникли еще трое краснокафтанных – на замену поста. А мы прошли вдоль стены, спустились вниз, прогулялись по улице, освещенной факелами, после чего второй удар по плечу направил меня к довольно мрачному зданию, которое, судя по всему, и занимал тот самый Тайный приказ.
– Ты с бердышом поаккуратнее, – сказал я.
– А то что? – недобро хмыкнул стрелец.
– А то, что ответку получишь.
Четверо амбалов заржали. Ну да, они все при оружии – бердыши на плечах, мечи на поясах болтаются, из-за голенищ рукояти засапожников торчат, старший мой «Вал» несет вдобавок, картинно держа его на сгибе локтя – видать, знаком с огнестрелом. Им даже связывать меня было лень – да куда он денется, когда у каждого из конвоиров плечи как минимум в полтора раза шире, чем у пленного?
Ну и, понятное дело, стрелец замахнулся для третьего удара, который должен был стать существенно болезненнее предыдущих. И даже ударил… но бердыш просвистел мимо. Потому что я резко поднырнул под древко и, когда топор прошелестел над моей головой, сделал шаг вперед и легонько ударил стрельца двумя расслабленными пальцами по глазам.
Непривычный прием, кстати, редко применяемый в драках. В нос или челюсть гораздо чаще бьют, чем целенаправленно пальцами в глаза, хотя эффект от такого воздействия замечательный. Хочешь просто шокировать, поучить уму-разуму, вывести из строя от нескольких секунд до минуты – бьешь слабо. А если сильно, с вложением ткнуть «вилку» согнутым большим и указательным со средним, сложенными вместе, то можно врага и зрения лишить насовсем или как минимум вырубить – болевой шок от такого удара очень серьезный.
