– Я стараюсь, – пропыхтела я, ерзая на своем месте. К тошноте прибавилось острое желание сходить в туалет.
– Если мой отец поймет, что ты плохая артистка, он с тебя сдерет шкуру. Живьем,– шепотом пообещал мой ненастоящий принц.
– А с тебя?– обморочно поинтересовалась я, с удовлетворением отметив. Что красавчик сразу сдулся.
Мне показалось, что из комнаты высосался весь воздух, когда на пороге столовой появился мой будущий свекор. Я перевела взгляд на блюдо, стоящее прямо перед моим носом, и сглотнула тягучую слюну.
– В чем дело, Мария, вы не любите устрицы? – насмешливый голос проник куда –то мне в позвоночник, который тут же покрылся морозной наледью. – С соусом миньонетт они восхитительны.
– С каким соусом? Вы издеваетесь? – мои щеки вспыхнули, и я себя в этот момент возненавидела.– Что за пошлые инсинуации?
– Миньонетт – это соус, а не то что ты подумал, девочка, – в сузившихся глазах моего мучителя заплясали бесы. – Его делают из винного уксуса, лука шалот и лимонного сока. Устрицы едят полив соусом и запивают белым шампанским. Но, Ромка, тебе повезло с невестой. Она девственна и в вопросах оральных утех. Одобряю и даже благословляю. За это надо выпить. Кстати, рекомендую сначала попробовать «голенького» моллюска.
– Нет,– взвизгнула я, резко вскочив с места. Трон обрушился с таким грохотом, что наверняка в Нурландии произошла серия подземных толчков.
– Отец, прекрати. Что на тебя нашло? – поморщился Роман. И сейчас я действительно готова была наброситься на него и расцеловать если бы меня не выворачивало наизнанку.
– Я просто стараюсь быть гостеприимным, – хмыкнул хозяин дома, так и не отведя от меня взгляда.– Но твоя невеста как то странно реагирует на вполне невинные слова. Голый моллюск, значит без добавления приправ. Мария, вы в порядке?
– Мне надо в туалет,– сдавленно прохрипела я, прижав ко рту хрустящую от крахмала салфетку. – Рома меня проводит.
– У нас для этого есть прислуга, дорогая,– ледяным тоном одернул меня жених.
– Ну зачем же, я провожу, – поднялся с места чертов дефлоратор.
– Лучше прислугу,– мой стон потонул в тетушкином покашливании. – Не утруждайте себя. Мне неудобно.
– Ты выглядишь бледно,– близко. Он слишком близко. Настолько, что я чувствую его запах. Так рядом, что у меня отключаются все инстинкты самосохранения, до этого в орущие в голосину «Беги!!! Спасайся!!!»
– Я пива хочу,– вдруг ни с того ни с сего проныла я, чувствуя на запястье его пальцы. И места нашего с ним соприкосновения, казалось, тают от огненного жара.
– Я думал ты любишь лимончелло.
– Отец, вы что, знакомы?– меня словно током отбросило от чертова мучителя. Словно шарахнуло разрядом шокера, и в мир тут же вернулись звуки и запахи.
– Нет,– в один голос проорали мы с Муромцевым. Как дети. Нашкодившие и испуганные.
– Ну что вы, Роман. Сами подумайте, где бы могла Мария пересечься с вашим батюшкой? Я, честно говоря, удивлена, что вы с ней сошлись. ВЫ же лед и пламень. Машка то у нас так, на любителя. Для Гурманов цветочек рос, – господи, только не это. Шампанское. Я уставилась на полупустую бутылку дорогой шипучки. Тетушка у меня рафинирована до первого глотка алкоголя. После в нее вселяется ведьма. Даже Пубусик сейчас забился под стол и притворялся мертвым. Я бы тоже хотела лечь рядом с ним, лишь бы не видеть жеманную ручку с оттопыренным скрюченным мизинчиком, держащую хрустальный бокал. Но вот сейчас я посмотрела на Глашу с благодарностью. Иногда и от нее есть толк. По крайней мере мой жених отвлекся и судя по лицу, расслабился. Сейчас ему было просто смешно.
– А вы правы. Но у папы глаза сейчас, как у кота укравшего сметану,– хохотнул поганец. Боже, боже. Как же меня так угораздило? Между молотом и наковальней – сейчас я очень четко поняла значение этого фразеологизма.
– Меня сейчас вырвет,– мой всхлип потонул в издевательском смехе подонка, заставляющего меня лгать и выкручиваться.
–У нее всегда от нервов так,– снова пришла на помощь Гланя. – С детства. От матери черта досталась дурацкая. И та была такая же – немочь бледная. Подлей ка мне еще, зятек.
– Видишь, па, ничего страшного. Да ведь, Машуля?
Я молча кивнула. Господи, дай мне сил пережить этот фарс. Потом я соберу манатки и уеду из города, улечу в космос, утону в марианской впадине. Куда угодно, лишь бы…
– Я начинаю сомневаться, что ты любишь свою невесту. Девка сейчас отдуплится, – прорычал Виктор Романович, подхватывая меня под локоть. Почти волоком выпер меня из столовой. Сил сопротивляться я лишилась еще на этапе его прикосновения ко мне.
– Какого хрена ты тут делаешь?– Виктор с силой вжал меня в стену. Я забыла, что умею дышать, существовать, жить.– Это что, какая – то новая игра моего сына? Значит наша с тобой встреча была не случайной? И девственность твоя мне выйдет слишком дорого? Что он задумал? Говори, мать твою, пока я не вытряс из тебя правду, дрянь пухлая.
– Я не… Значит это ядрянь? Не вы мерзавец и подонок, воспользовавшийся мной. Слушайте, ваш сын меня спас, – от обиды мне захотелось выть. Аж тошнота улеглась. Господи, он что думает, что я …– Он спас меня от мыслей, что я сотворила. От бесчестья. Вы подонок, просто воспользовались…
– Закрой рот. Заткнись, – тихий шепот пробирающий до печенок, его лицо рядом с моим. Его губы, маленький шрам на подбородке… В мой мир вернулись все запахи, ощущения, выдохи той ночи, когда я сошла с ума.
– Отпусти меня. И больше никогда не трогай. Я люблю твоего сына,– из последних сын прорыдала я.– Я его… Принадлежу ему.
*****
Больше всего на свете Муромцев сейчас хотел ее убить. Точнее кровожадно растерзать за то, что эта пухлая нахалка смотрела на него, сверкая полными ненависти глазами. И этот ее проклятый, упрямо выпяченный вперед подбородок, заставлял атомные бомбы взрываться в его башке, раздирая мир в лоскуты. Нет, не убить он ее хотел. А просто -ХОТЕЛ. Так, как никогда еще не желал ничего. Проклятая ведьма.
– Я принадлежу ему,– выдохнула чертова поганка, пока он боролся со скопищем своих демонов в душе, и еще одним, самым вредным представителем ада в штанах.
– Значит любишь моего сына? – прищурился Виктор, оттолкнулся руками от стены, в которую вжалась эта бледная моль. Господи. Она ведь самая обычная, ничем не примечательная и абсолютно глупая, раз повелась на его сына.– Я тебе не верю. Глаз не спущу с тебя и Ромки. Твой моральный облик мне абсолютно ясен. Вы с Романом шикарная парочка, гусь да гагарочка. Беспринципные и мелкие. Мало значит миллиона оказалось…
– Это ваши проблемы. Подождите, вы…
Она не успела договорить, но Муромцев успел заметить выражение удивления на милом курносом личике.
– Отец, ты снова –за старое,– Ромка пошатываясь вышел из полумрака прихожей, и Виктору стало ясно – отпрыск пьян. Движения стали дергаными, и взгляд помутнел. Эта дура сует в такую петлю свою глупую башку. Черт. Да ему то какое дело до проблем плюшки-шлюшки? Пусть сами разбираются. – Ты что наговорил Машке? Опять угрожал? Я ведь все равно женюсь на ней, нравится тебе это или нет. Ты поставил условие – я его выполняю.
