– Что, Саш?
– А куда мы поселим сестренку?
– В каком смысле? – поинтересовалась я.
– Ну, ей же нужна будет своя комната, у нее появятся свои вещи…
– Ааа… ты об этом, сынок, – задумчиво протянул Соколов. – Это, надо, конечно, подумать, – он покосился в мою сторону, ухмыляясь, – но без маминых котлеток мне очень плохо думается.
– Какой тонкий намек, – хмыкнула я. Дима еще ни разу не попросил меня приготовить ему что-то напрямую. Все в шутку, да в шутку. А я что? Я готовила. Мне не жалко. И в отличие от Жерара не просила зарплату в долларах, чем экономила Соколову семейный бюджет. Вот только где была благодарность?
– Так где? – решил не униматься мелкий.
– Я надеюсь, что когда к моменту, когда родится твоя сестренка, мы переедем обратно в загородный коттедж. Тебе ведь там нравилось?
– Да, – кивнул Саша. – Там у нас свой двор и не нужно идти в парк, чтобы побегать с Борзиком, – резонно выдал ребенок.
Я лишь вздохнула, поймав взгляд Димы, мол, «вот видишь, даже малыш понимает, а ты, взрослая тетя, нет».
– Сашенька, еще рано об этом думать, твоя сестренка родится нескоро, еще несколько месяцев ожидания впереди.
– Ну, ладно…
Вскоре Саша, набравшись сил, вновь поскакал по парку играть с собакой.
– Малой дело говорит, – тем не менее, продолжил говорить его папочка.
– Нет, Дима, и мы это уже обсуждали. Я не могу и не хочу от тебя зависеть. Твои перепады настроения… то я изменница, то тефтелек моих тебе подавай.
– Но… – Дима усмехнулся и покачал головой. – Так было бы проще. И лучше для вас.
– В каком это смысле? – Я повернулась к мужу и серьезно на него посмотрела.
– Я уезжаю, Ален. На две, может быть, на три недели. В Пекин. У меня там переговоры, встречи, заключение контрактов. Мне бы совсем не хотелось оставлять вас одних.
Я сглотнула и онемевшими пальцами отставила недопитый кофе в сторону.
Как так? Опять?
– Снова бросаешь нас?
– Алена, пойми, я не могу иначе.
– Почему? Тебе остро нужны все деньги мира, которые ты так рьяно пытаешься заработать? – Вышло резче и громче, чем я хотела. Но факт оставался фактом, я была права. Соколов снова собирался смыться на неопределенное количество времени, бросив Сашу. А мне предстояли недели пыток, когда нечего сказать ребенку, нечем оправдать отца и нечем утешить сына, который снова начнет думать, что его бросили, потому что он какой-то не такой. – Неужели ребенок для тебя вообще ничего не значит? Ну, ладно, допустим, ты не веришь, что дочь твоя, плевать на меня, беременную, но Саша опять будет мучиться! Тебе его не жаль?
– Алена, постарайся не злиться. Бизнес, он как живой организм, если его не развивать, он умрет. Я должен.
– Кому? Что? Своему отцу? Своему деду?
– Тебе меня не понять.
– Ну, да, разумеется. Куда мне? У меня ни образования, ни происхождения.
– Я не это имею в виду, ты прекрасно это знаешь.
– Знаешь, что я знаю на самом деле?
– Что же?
– Что не ахти, какой из тебя отец! Я знаю наверняка, что тебе дороже и важнее бизнес, чем семья и собственные дети. И я понимаю, что так будет всегда. – Я поднялась со своего места, подняла рюкзак, закидывая его на плечо. Саше крикнула, чтобы бросал палку и шел с Борзым ко мне. Мы собирались уходить. – Сам ходи по своим магазинам, по своим ресторанам. Сам переезжай в свой дурацкий коттедж, а мы с сыном прекрасно справимся без тебя. Ты нам не нужен!
– Алена, перестань, пожалуйста, ты ведешь себя, как ребенок!
– И котлет не приготовлю! Заказывай какие-нибудь суши и начинай к ним привыкать, – бросила я через плечо уже на ходу. – Не ходи за нами!
Глава 19
Дима уехал. Уехал и снова оставил нас с Сашей совсем одних.
Не скажу, что в этот раз все было плохо так же, как и в первый, по всей видимости, мелкий начал потихоньку привыкать к тому, что папа может часто отсутствовать, но грусть в глазах сына я бы ничем не спутала. Сашка тосковал.
А я… а что я? Я ревела в три ручья в первую ночь после отлета Соколова.
Не знаю, почему, не спрашивайте. Может быть, дело было в том, что я не попрощалась с ним по-человечески. Может быть, я чувствовала себя слишком слабой и уязвимой сейчас, чтобы оставаться одной. Может быть, мне очень сильно нужна была его поддержка и присутствие именно сейчас, когда дело постепенно начало близиться к родам. Может быть, я просто хотела больше времени проводить с тем, кто являлся мне мужем. А может, меня просто тяготило то, что в наших отношениях ничего не было ясно.
Сколько мы были вместе? Год? А были ли? Кем мы приходились друг другу? Стоило мне только собрать вещи и уйти, как Дима побежал вслед за мной и не пожелал отпускать ни на шаг. Но стоило мне только заговорить о нашем ребенке, как он отворачивался и начинал злиться, утверждая, что это не его малыш.
Сколько это еще собиралось длиться? Месяц? Два? Пока не родится наша дочь?
Только тогда, получив безоговорочные и неоспоримые факты Соколов успокоился бы?
А как же я? Как же мои гордость и достоинство? Как же то, что Дима унижал меня каждый раз, говоря, что ребенок не от него, что он готов «удочерить» ее, будто она была чужой.
Я запуталась. И еще очень сильно устала.
Поэтому решила, что нам сегодня стоит отдохнуть. Мне и Саше. Только нам вдвоем. Я расписала весь наш день. Сначала поход в ТЦ, в его любимый магазин игрушек, затем легкий перекус где-нибудь на фудкорте, после – прогулка, а затем обед в хорошем ресторане. Далее – парк аттракционов, на которой он давно просился.
Нужно было отвлечься и развеселить сына. Заодно развеяться самой.
И знаете, что? План сработал! Мы так повеселились с Сашей! Объелись сладкой ватой, покатались на машинках, скупили пол магазина игрушек, слопали по два бургера и, наверное, целое ведро вредной, но такой вкусной картошки-фри. В общем, замечательно провели время. Не зря я затеяла этот маленький поход.
Только вот, как и все хорошее, он довольно быстро подошел к концу. Мы с Сашей отправились домой и нам еще предстояло выгулять Борзого, несмотря на усталость.
Вот только я совершенно не ожидала того, что предстало перед моим взором по возвращению домой.
То, что что-то не так, я поняла почти сразу, стоило только створкам лифта разъехаться перед нами. Буквально через несколько мгновений я увидела то, что почувствовала – доказательство того, что что-то произошло.
Входная дверь была приоткрыта.
– Стой здесь, Саша, – велела я, оставляя ребенка на лестничной площадке. Не знаю, насколько это было правильно, но вводить его в квартиру мне совершенно не хотелось.
