– И как ты можешь ему не нравится? – Я опустила взгляд и взглянула на веселого щенка. Сразу, как мы с Марком увезли его из клиники он еще боялся какое-то время, а затем, видимо, поняв, что он больше не на улице, и никто не намерен его выбрасывать, сразу повеселел. Я всегда думала, что эти фото «до» и «после» с животными, взятыми из приюта, немного преувеличены, но нет, черта с два! Они были правдивы. Щенок все чувствовал и понимал. – Ни за что ему не дам тебя выбросить. Если надо будет, – я опустилась на корточки к малышу, – я разведусь с ним, отберу этот дом, и мы будем жить тут вместе, – я улыбнулась и щелкнула шерстяного по носу. Он зажмурился и весело гавкнул.
– Какая у меня добрая жена, – послышалось сзади. – И какой у нее, однако, грозный товарищ.
Я поднялась на ноги и хихикнула.
– Чем тебе так не угодили животные? – Я снова принялась за создание пищи.
– Не в этом дело.
– А в чем тогда? Дом такой большой, а тебе места для щеночка жалко.
– Он бесполезный. Зачем он? Будет все время отвлекать и… – Дима вдруг оборвал себя на полуслове и замер. Нахмурился, помолчал какое-то время, а затем неожиданно кивнул.
– Пусть остается.
– Чего? Что это с тобой случилось? Тумблер переключился?
– Если не хочешь…
– Нет-нет! Все отлично! Лучше садись давай, кушать будем! А потом подбросишь меня до города?
– Зачем это? Чтобы опять весь день гуляла с этим Марком? – Соколов все-таки получил полотенцем по шее. Впрочем, вкусную еду он тоже получил, присаживаясь за стол.
– Нужно кое-что сделать в студии. И прикупить для малыша.
– Еще? Вы вчера и так привезли с этим твоим… кучу всего для этого мелкого! – Дима с недовольным лицом посмотрел сначала на пса, потом на меня.
– Много болтаешь. Лучше ешь, пока не остыло, – я пожала плечами, расставляя еду для господина важного-преважного.
– Как скажешь.
– Борзику нужна будка, – заключил Соколов.
– Да, согласна, я кое-что присмотрела в интернет-магазине…
– Что? В смысле присмотрела в интернет-магазине? Зачем? Почему ты меня позоришь, женщина?!
– Как зачем? Ты же сам только что… – ошалело протянула я. Да так и осталась стоять с открытым ртом.
– Да, сказал. Я имел в виду, что построю будку сам. Своими руками. Или ты что, думаешь, я не способен сколотить несколько деревяшек друг с другом?
– Я… – Я хотела сказать, что не имела в виду ничего подобного, но не успела, Дима остро отреагировал и принял близко к сердцу мои слова, еще и перевернув их каким-то чудесным образом.
Вообще, надо сказать, интересно оно вышло. Соколов несколько дней к ряду кричал, бурчал и истерил, приговаривая, что псину так или иначе выживет из дома. А в итоге, вышло все наоборот.
Их любовь началась с прихода Борзика в нашу комнату, где он облюбовал в качестве места для сна, не поверите, кресло Димы. Поначалу супруг возмущался, что, мол, псина грязная, плохо пахнет и, вообще, ему и так тесно там даже одному, но в конечном итоге, смирился. Или сдался. Кто его разберет? Так Борзик стал ночевать вместе с хозяином на одной «лежанке». А после, как-то незаметно, но, тем не менее, быстро, он втерся Соколову в доверие.
Что вы думаете Дима спросил меня сегодня первым делом вернувшись с работы домой? Именно. Ты покормила Борзика? Не «дорогая, как прошел твой день»? Не даже «как наш сын, дорогая»? А именно «ты покормила Борзика»?
Вот тебе и не хочу заводить собаку.
Кстати, кличку собаке тоже дал муж. После нескольких охов и восклицаний о том, какой борзый мне попался на улице щенок, он так и стал «Борзым». Сокращенно Борзик.
Сегодня выдался на удивление теплый для зимы день. И мы этим воспользовались. К вечеру были приглашены гости, намечалась вечеринка в честь празднования Нового Года. На календаре было тридцать первое число. Последний день уходящего года. Который я решила отметить, как следует.
В принципе, я всегда любила отмечать праздники. Подходила к этому с большим размахом, наряжая нашу с Сашкой небольшую квартиру в нужные атрибуты. К вечеру всегда приглашала друзей и знакомых, а венцом празднования становилась фотосессия.
В этот раз у меня было больше ресурсов, больше знакомых и больше территории для того, чтобы удовлетворить свое новогоднее эго.
Весь дом был наряжен. Весь огромный особняк Соколова. Я не оставила ни одной комнаты, заставляя принимать в этом безумии участие всех. Втянутыми в вакханалию оказались и горничные, и охрана, и сам Соколов. За один день, тридцатого декабря, мы заставили дом светиться так, что, наверное, он был заметен инопланетян в соседних галактиках. Двор я тоже не обошла стороной. Обвитыми гирляндами оказались деревья, терраса, беседка. В общем, все, к чему прикоснулась моя рука, теперь сверкало и переливалось тысячами веселых огней.
Во дворе мы установили огромную искусственную ель, расставили проволочных зверей и теперь дело оставалось за малым – приготовить гору еды, чтобы хватило нескольким десяткам людей и обязательно осталось еще.
Дима решил помочь в этом деле и взял на себя ответственность за приготовление мяса. Кое-кто из гостей уже прибыл и пытался ему «подсказать», как это делается, чем ужасно злил Соколова.
– Кто все эти люди? – Он подошел ко мне и тяжело вдохнул.
– Как кто? Родители Лео и сам Лео, – начала перечислять я, крутя бокалом с шампанским, который держала лишь для вида. – Вероника и Захар. Марк со своим кузеном. С последним я лишь знакома, он живет в другом городе, случайно оказался на праздники в столице, ну, не бросать же его было одного.
– Ну, конечно, ты вообще всех в дом тащишь, это я заметил, – нахмурившись, покивал Дима. Смотреть на него сейчас было одно веселье. С раннего утра я заставила и Сашу, и его вечно бурчащего папочку, надеть одинаковые рождественские свитера с оленями. На мне, кстати, он тоже был. Правда к полуночи я собиралась переодеться в свое недавно купленное платье. Золотистое, «чешуйчатое» и такое блестящее, что глаз не отвести!
– Вон там Мила и ее парень, – я кивнула в сторону симпатичной молодой девушки и такого же миловидного парня. С Милой мы хорошо общались и уже довольно давно. Она была волонтером и директором приюта для животных, которому я помогала. – Это Оля, моя коллега, а вон там Маша и Света, они мои любимые мастера визажа и причесок. Мы с ними тоже часто работаем вместе, – я показала в сторону девушек. – А вон там Валерий Валентинович и Мария Ивановна, мои соседи по лестничной площадке. – Я показала на крутящуюся возле мангала пожилую пару.
Это были мои самые любимые соседи, если не считать Веронику с ее мелким. Они всегда помогали добрым словом и добрым делом. Сидели с Сашей, когда мне было некогда и нужно было работать, давали советы, как быть в сложных жизненных ситуациях. А уж чего стоили соления Марии Ивановны, которыми она угощала нас каждую зиму! Если бы Дима только знал, то не глазел бы на них с таким злым видом.
