Да откуда я вообще взяла, что он мог меня очаровать?! Так, глупое заблуждение девушки, за которой практически никогда не ухаживали. Вот и напридумывала невесть чего. Хотя с самого начала догадывалась, что он за человек. Вот только, несмотря на измену, я должна по-прежнему ему улыбаться и молчать о том, что все знаю. Я должна продолжать играть свою роль. Ведь он мне нужен. Да и Аня не простит мне подобного своеволия.
Я не сомневалась в ее реакции на измену Жданова. Она просто спросит, как я это допустила, покачает головой и отправит к Андрею. Перед этим скажет, что, наверное, я плохо стараюсь в постели. Да меня оторопь берет от простых прикосновений Андрея. Я едва сдерживаю злость и с трудом пытаюсь мило улыбаться и смотреть на него влюбленным взглядом. По его выражению лица было понятно, получается у меня это с натяжкой, актерский дар, ложь и притворство никогда не были моими талантами. А в этом мире без них нельзя.Но зато у меня есть Антон, светлое пятно в новой жизни. Мы мельком пересекались то в фотостудии, то на очередном кастинге, порой специально поднимались на несколько этажей выше, чтобы обязательно пересечься друг с другом и поболтать. Чудом урванные минуты счастья, редкие разговоры и бешеная радость от того, как он на меня смотрел. Неужели влюбился? Нежели взаимно? А такое вообще бывает? Радость омрачало лишь, что это ворованное счастье и что на чувства Антона я все же не имею права ответить. Только на эти мимолетные разговоры. Только на это перекидывания взглядами, когда кажется, что слов не нужно. Даже редкие случайные прикосновения кажутся чудом. Остальное находится под строжайшим запретом.Через несколько дней Антон пригласил посидеть в кафе. Предложение, правда, больше смахивало на свидание. К этому готова я не была, я не думала, что он решится. Он ведь знал, должен был знать. Или все-таки решился? Тем не менее, я не могла ответить «да». Ведь встреча будет не в студии, и Андрей вполне все может понять, и вряд ли он отнесется к этому положительно. А узнать он может в легкую. Ему вполне могут об этом сказать, он ведь сам установил за мной слежку.Услышав отказ, Антон сказал, что собирается уехать в Питер, что здесь у него почти нет перспективных заказов. Поначалу я подумала, что это из-за моего отказа, но потом поняла, что причина действительно не в этом. У него правда были проблемы с работой, фотография была делом его жизни. Он мечтал снимать известных людей, ловить самые прекрасные мгновения, путешествовать и запечатлять самые прекрасные кадры природных явлений, и сейчас все это висело на волоске. Все, к чему он так долго шел, висело на волоске. Он застрял и не мог забраться выше. Без связей, знакомств, денег это было невозможно. У него же не было ничего, кроме таланта.И тут я осознала, что вполне могу помочь. Как я поняла, какое-то влияние у меня было, по крайней мере, я была любимицей Пьетро. И, по словам Ани, еще у нескольких зарубежных модельеров, но до них было далеко, а помощь требовалась сейчас. Поэтому на репетиции показа я начала преувеличенно громко рассказывать о понравившихся снимках одного фотографа. Услышав, Пьетро начал расспрашивать. Надо же, кто-то очаровал его нимфу. В итоге Пьетро попросил пригласить фотографа на репетицию. Просто такие дела не делались, он должен был проверить мастерство Макарова.Антон заметно нервничал, оказавшись на подобном мероприятии. Некоторые из девушек подошли к нему, якобы сказать о своих более выгодных ракурсах для съемки. На самом деле я отлично понимала, что они попали под обаяние солнечного мальчика. Почему не поболтать с симпатичным фотографом, заодно попросить уделить больше внимания? Вот только мне, невесте достаточно успешного бизнесмена, проявлять внимание на виду у всех не стоило. Поэтому оставалось смотреть на это и чувствовать легкие уколы ревности.Пьетро лично рассматривал фотографии Антона, много комментировал, активно жестикулируя руками, под конец я даже решила, что это провал, но он все же он одобрил кандидатуру Макарова. Антон был счастлив, он ловил каждое движение модели, и я была уверена, что у него выйдут отличные фотографии. Единственное, что испортило день — парень слышал, как Пьетро рассказывал, что начал готовить для меня свадебное платье. И вряд ли это его обрадовало, он пулей выскочил в коридор, оставив меня в плену кутюрье и его эскизов. Пьетро, как выяснилось, планировал выпустить целую коллекцию свадебных платьев и даже решил, что я буду открывать и закрывать показ.Увы, даже знакомство с Пьетро не слишком помогло Антону, он хотел большего, но я не решалась кому-то еще рекомендовать, хоть он и очень просил. Было сложно объяснить, что остальные модельеры и редакторы журналов для меня не добрые друзья, а работодатели.Но, не считая его настойчивости, мне было действительно с ним хорошо. Иногда мы могли пропустить чашечку кофе на съемочной площадке или просто немного пройтись. С ним так было приятно болтать, от него веяло каким-то уютом, позволяющим расслабиться и быть собой. Он был человеком из моего мира, хоть и притворялся, что все было иначе, и это давало мне возможность хоть на какое-то время снять лживую маску успешной модели, смотревшей на мир свысока. Никогда не думала, что так важно просто быть собой и болтать с кем-то о мелочах. С Андреем у меня подобного не получилось, быть может, что-то и было возможно, но не после того, что он сделал.
Окрыленная и вдохновленная, я не ожидала внезапного удара судьбы, разбившего все мои мечты на осколки. Более того, судьба решила заставить меня по эти осколкам пройти.Казалось бы, не было ничего странного. Я просто согласилась перекусить с Антоном в кафе днем. Обычный бизнес-ланч с почти коллегой, ведь все же он работал в той же области, что и я. Плюс сегодня у него была фотосессия неподалеку. Но я даже не думала, во что это выльется.В начале этой встречи Антон принес мне цветы, маленький букетик, но не такой, чтобы можно было отнести к милым дружеским мелочам. Мне нужно было уйти уже на этой стадии либо дать ему как-то понять, что не стоит, но я не стала. Внутри меня все еще жила та самая маленькая девочка, которая так хотела понравиться красивому мальчику, чтобы тот уделил ей хоть толику своего внимания. Потом мы заказали обед, и Антон предложил скрасить его за селфи. Пусть у него останутся фотографии на память. Будет чем гордиться. Почему-то идея мне не понравилась, но я все же согласилась, не хотела его огорчать. Слова «фотография на память» все же резали слух, будто бы он все же решился ехать в Питер.Мы как всегда болтали, Антон искрометно шутил. Но конец обеда испортил весь замечательный день.
Вместо обычного чинного поцелуя в щеку Антон захотел поцеловать меня по-настоящему, я едва успела увернуться. И решила сделать вид, что ничего не было. Увидев мою реакцию, он только сжал руки в кулаки и промолчал. На его лице на секунду промелькнула злость, но тут же сменилась фальшивой улыбкой солнечного мальчика. Никаких ухаживаний, никаких подобных знаков.Как он вообще мог подобное сделать? Он же знает, что я чужая невеста, он же слышал слова Пьетро. Быть может, мне чего-то и хотелось, но я слишком хорошо понимала, что не могу ничего подобного допустить, на весах слишком многое. И стоит это гораздо больше, чем несколько минут урванного счастья.А вечером после работы позвонила Аня, и сердце пропустило удар в предчувствии чего-то недоброго. Хотя ничем таким нехорошим я не занималась, немножко зашедшая не туда встреча, ничего дискредитирующего и аморального. Но тем не менее Аня сказала явиться в агентство. И это была не просьба. Это был самый настоящий приказ.
