Но девчонка вдруг заговорила. Заговорила дерзко, так, как никто и никогда не позволяет себе разговаривать ни в этих стенах, ни где-либо ещё со мной. Что это? Смелость или наглость? В какой-то момент остолбенел от неожиданности. А в следующий ощутил, как к недоумению примешались интерес и веселье.
— Разве маленькой агаре не рассказывали о том, для чего на самом деле предназначен её рот?
Подойдя ближе, дёрнул её к себе за рукав туники, смотря на пухлые чувственные губы. Настолько чувственные, что начинает колоть собственные от потребности…но чёрт! Это бред. Так не бывает. Только не со мной.
— Не нарушай правила, куколка, и используй свой острый язычок строго по назначению, иначе он может оказаться за пределами этого ротика, — обвести в воздухе контур её губ, ухмыльнувшись краем рта, когда сапфировое небо вспыхнуло раздражением
* * *
Он все же терял контроль. Ненадолго упускал его из рук, и в этот момент его глаза становились дикими от возбуждения…меня колотило от его взгляда, словно он использовал против меня тот же самый яд соблазна, что и я против него. Неужели это то, о чем предупреждал Ибрагим? Моя реакция на сущность высшего чанкра в жуткой мутации с ДНК нейтрала. Непредсказуемо пугающая.
Потянул меня к себе, ухмыляясь уголком чувственного рта. И от грязных намеков все очарование испарилось. Я здесь не за тем, чтобы млеть от чар чанкра и бояться силы нейтрала. Я здесь, чтобы он забыл, как его зовут, и сделать то, зачем меня сюда послали. Я ведь его изучила. Я смогу.
Высунув язык прошлась кончиком по подушке пальца Шторма.
— Когда я касаюсь тебя языком вот так, — обвивая его палец и опускаясь к ладони, чтобы потом обхватить губами сразу всю фалангу и тут же выпустить, подразнив языком, — он находится за пределами моего рта.
* * *
И я застыл, охреневший, не в силах поверить этой дерзости и своей реакции на её прикосновение. Дьявол! На прикосновение ее языка. Мгновение на то, чтобы найти привычное омерзение, отвращение…и застрять на полдороге в этом поиске, потому что шибануло. Потому что тряхнуло таким сильным разрядом похоти в этот момент, что захотелось схватить её за затылок и, резко опустив на колени, заставить так же облизывать мой член. Дикая похоть, беспощадная, когда тёплый влажный кончик языка прошёлся по моим пальцам…и почти физическая боль от желания немедленной разрядки.
Ни одной женщине не позволял касаться себя где-то, кроме паха…но я почти сделал это. Зарылся пальцами в белый шёлк её волос, сцепив зубы от того, какими мягкими они оказались на ощупь…и тут же ещё одним острым разрядом понимание — власть. Эта сучка зачем-то оттягивает время, пробует границы своей власти, наивно полагая, что я уступлю её ей. Сжал пальцами второй руки её язык, сильно сдавливая и, дёрнув его на себя, произнёс, склоняясь к её лицу так, что нас разделяли сантиметры:
— Но пока ещё он не отделён от твоей головы.
Молнии в её глазах такие яркие, почти осязаемые, кажется, стоит только позволить, стоит дать возможность, и они вырвутся наружу.
— И нет, я никогда не тороплюсь с женщинами, но ты ведь всего-навсего агара, а не женщина. Обыкновенная элитная шалава, которая прямо сейчас займется тем единственным, для чего я ее сегодня купил. Только сначала, — не удержавшись и подавшись бёдрами вперёд, зашипеть, коснувшись упругого живота членом. И чертово ощущение, что ни хрена штаны не уменьшали чувствительность, лишь усугубляя её, — назови мне свою истинную расу.
Потому что не смог определить сразу. Был уверен, что демон…но в какой-то момент закралось сомнение. А я любил контролировать всё. Тем более — тех, кого трахаю. Отпустил её резко, разрывая контакт и отворачиваясь, продолжая раздеваться.
* * *
Он был слишком осторожен, настолько осторожен, что я тут же поняла свою ошибку. Здесь не сработает как с другими. И это ощущение общего марева возбуждения, когда я делю с ним его напополам. Проклятое воздействие чанкра на хамелеона. Предупреждение Ибрагима, которое показалось мне, самоуверенной дурочке, пустяком. Но едва он прижал меня к себе, толкаясь эрекцией мне в живот, снова стало тяжело дышать.
Его злят мои чары, раздражает соблазн моего голоса. Здесь нужен гораздо больший раздражитель… и в то же время именно с ним мне казалось безумно трудным сделать то, чему меня так долго учили и то, что я считала таким обычным — раздеться перед самоуверенным, наглым и циничным внуком Аша Руаха.
Но он начал задавать слишком много вопросов, на которые я не собиралась давать ответов. И словно ударом в солнечное сплетение был вопрос о расе.
— Та раса, которая создана, чтобы ублажать моего господина.
Дернула шнурки туники, и она сползла к ногам, затем — завязки на штанах, и осталась только в трусиках, босоножках и браслетах на руках и ногах. Подошла к нему сзади и прошептала:
— Всего лишь женщина, которая хочет доставить тебе наслаждение.
Прохлада комнаты дотронулась до кожи, заставляя соски сжаться в тугие комочки, и я с паническим ужасом затаилась, ожидая, когда он обернется.
* * *
Тихие шаги за спиной замолкают в нескольких сантиметрах. Так близко, что я чувствую её лёгкое дыхание, смешанное с ароматом восточных цветов. От него сводит скулы и перехватывает дух, а ещё от него начинает колотить. Колотить крупной дрожью, и мне приходится стискивать челюсти, когда она прижимается грудью к моей спине. Обнажённой мать её грудью! Острыми сосками трётся о ткань рубашки, и я сжимаю ладони в кулаки, когда начинает вести от этой близости. Так ведёт от наркотического дурмана. Когда весь мир искажается, пляшет перед глазами сизым дымом, меняя твои самые стойкие принципы.
Это чертовщина какая-то! Не могла Агриэль не предупредить девчонку о моих правилах. А значит, либо агара решила ослушаться хозяйки, либо, наоборот, выполняет её приказ. Нужно только узнать, с какой целью это самое наоборот. И я даже не рассматривал тот вариант, что агара вошла в залу случайно. Старая шлюшка явно решила сыграть в чью-то игру. Осталось выяснить у девки, в чью конкретно. Но только после того, как оттрахаю её. Все разговоры потом. После того, как маленькая куколка с порочным телом уймёт этот зуд под моей кожей, и в голове наконец прояснится от грёбаного наваждения.
Чёёёёрт…
Развернулся и с шумом втянул в себя воздух, не в силах оторвать взгляда от округлой небольшой груди с маленькими розовыми сосками. Выделявшимися яркими бутонами на молочной коже. Острыми возбуждёнными бутонами. И впервые ощущение чисто мужского триумфа от её реакции на себя. От этого подёрнутого влажным блеском потемневшего взгляда…Дьявол, в последний раз я ощущал нечто подобное еще подростком. А сейчас захотелось самодовольно улыбнуться до того, как распластать куколку на широкой кровати и иметь её маленькие дырочки до самого утра.
И под ошалевший взгляд агары достать из кармана брюк белые перчатки и натянуть на ладони, чтобы затем обхватить пальцами тонкое запястье и положить её руку на свою эрекцию, инстинктивно толкнувшись в неё бедрами.
