Благодаря ежевечерним репетициям, наши отношения перестали быть такими напряженными. Все-таки мы снова встречались каждый день, но теперь уже не за ужином, где тишина или натужный разговор давили на психику. У нас появилось общее дело и цель: не дать мне опозориться на чертовом балу. Разговаривать в процессе было некогда: вся моя концентрация уходила на то, чтобы слушать или счет Колта, или его команды, или музыку из причудливого артефакта, напоминающего фонограф. И это пусть и незначительно, но сближало. Хотя поначалу было немного странно класть руку на его плечо, позволять обнимать себя за талию и соприкасаться ладонями. Но со временем я привыкла.
– Да, это был комплимент, – улыбнулась я.
– Я могу только вернуть его. Вы обе сегодня умопомрачительно красивы.
От меня не укрылось, что его взгляд скользнул к тому месту, где в ноздре обычно красовалось колечко. Колт ни разу не попросил вынуть его хотя бы на время бала, но сейчас в его глазах я прочитала одобрение. И мне почему-то было приятно.
– Что ж, идемте, – велел Колт. – Не будем заставлять остальных ждать.
Он ступил на лестницу, ведущую вниз, первым, мы с Мелисой последовали за ним. Так нам полагалось войти и в зал для торжественных мероприятий: Колт впереди, как глава рода, мы с Мелисой чуть позади, рядом друг с другом.
В зале собралось уже немало людей. Возможно, даже все приглашенные. Когда двери отворились и мы вошли, толпа расступилась, пропуская нас, музыка сначала смолкла, а потом сменилась с легкой фоновой на более торжественную. Под нее мы и промаршировали к небольшому возвышению, созданному в том месте, где обычно стояли столы для преподавателей.
Пока мы шли, все взгляды были обращены на нас, и сердце мое заходилось в груди от волнения и страха, что сейчас я наступлю на подол собственного платья и растянусь на полу. Я старалась ни на кого не смотреть, чтобы не нервничать еще сильнее, но взгляд сам нашел среди лиц гостей бала сначала Марина с Владом, а потом и Алиану с Киллианом. Все четверо ободряюще улыбались, а Марин даже показал большой палец, как бы говоря: «Ты справишься, я в тебя верю!» Меня это приободрило.
Однако следом я заметила Ольгу в окружении нескольких первокурсниц. Девчонки перешептывались, с любопытством глядя на мои платье и украшения, а Ольга смотрела прямо мне в глаза, усмехаясь снисходительно и зло. Весь ее вид говорил: «Меня ты не обманешь, ты совершенно не на своем месте».
Ядовитый взгляд вполне мог сработать как ментальная подножка, но, отвернувшись от Ольги, я увидела Рабана, который слал не менее ободряющую улыбку, чем друзья. И это вновь придало мне сил.
Наконец мы пересекли зал, а я так и не споткнулась. Даже поднимаясь вслед за Колтом на возвышение, на котором расположился небольшой ансамбль музыкантов, оставив для нас самое видное место по центру. Мелиса осталась внизу: поскольку она была бывшей женой Колта, она считалась недостаточно «близкой» родственницей, чтобы участвовать в предстоящем представлении меня.
– Я рад приветствовать вас всех сегодня в Замке Горгулий, – громко и четко заговорил Колт, когда музыка стихла.
И сразу сделал паузу, позволяя гостям ответить потоком бурных аплодисментов.
– Сегодня мы окончательно прощаемся с летом, приветствуем осень и начинаем готовиться к зиме, – продолжил Колт. – На протяжении нескольких веков Замок Горгулий в эти дни открывал свои двери для друзей, и я рад, что несмотря на все изменения, которые претерпел наш мир за это время, традиция Осеннего бала живет…
Он говорил что-то еще про урожай, про тающий свет дня и необходимость поддерживать свет в наших сердцах, но я слушала вполуха, предпочитая рассматривать зал и гостей. Сейчас, когда домовые убрали практически все столы и стулья, здесь стало гораздо больше места. Убранство мало отличалось от повседневного, разве что над нашими головами протянулись многочисленные гирлянды, а стены украсили венки из осенних цветов и разноцветных листьев. Несколько уцелевших столов, на которых были расставлены закуски и напитки, покрывали белоснежные скатерти, тут и там на них красовались букеты и икебаны в том же осеннем стиле.
Гостей было много, и толпа эта выглядела довольно ярко благодаря нарядам дам, среди которых преобладали золотые и красные оттенки, что, вероятно, было частью дресс-кода. Помимо студентов и преподавателей академии, собралось немало совершенно незнакомых мне людей. Вероятно, это было то самое «общество», которому меня собирались представить. Я успела заметить знакомые мундиры миллитов, прежде чем Колт повернулся ко мне и протянул руку, заставляя вновь включиться в происходящее:
– …Моя дочь – Вера… – он споткнулся о свой вариант имени и на ходу исправился: – Вероника Матвеева, по рождению – Колт.
Я взялась за протянутую руку, попыталась растянуть губы в улыбке и шагнула навстречу новой волне аплодисментов, мечтая о той минуте, когда все это закончится, а я смогу смешаться с толпой и выдохнуть.
Колт тем временем дал знак музыкантам – и они заиграли теперь уже хорошо знакомый мне танцевальный мотивчик. Настал момент истины. Точнее, время нашего танца. Сойдя с возвышения первым, Колт подал руку мне и отвел в быстро опустевший центр зала.
Дальше все происходило строго в соответствии с нашей репетицией: формальный поклон от него, легкий реверанс от меня, начальная позиция… Пару мгновений спустя мы заскользили по залу в танце, который, кажется, ничем не отличался от обычного вальса.
– Все хорошо, Ника, у тебя прекрасно получается, – сказал вдруг Колт, наклонившись ко мне чуть ближе. – А если снова улыбнешься – будет еще лучше.
– Не надо требовать от меня невозможного, – буркнула я в ответ. – Скажи спасибо, что я до сих пор не растянулась на полу!
– Спасибо, – серьезно ответил Колт. И когда я послала ему выразительный взгляд, добавил: – Нет, правда. Я благодарю тебя за этот вечер. Твое участие в церемонии дорогого стоит. Знаю, ты не планируешь остаться и едва ли считаешь меня отцом, но тем ценнее для меня то, что ты сегодня здесь, в этом платье, танцуешь со мной.
– Неужели?
Губы Колта дрогнули в подобии улыбки.
– Довольно печально быть главой рода, когда от рода осталось одно название.
– А у тебя нет… братьев, сестер, племянников? Или… родителей?
Кажется, мне впервые пришло в голову спросить о его… то есть, о нашей семье за пределами замка. Колт лишь покачал головой и лаконично пояснил:
– Почти всех забрала война. У меня есть сестра, но она замужем, а потому теперь принадлежит другому роду. Еще есть младший кузен, но он… Скажем так, относится к родственным узам без особого трепета. Шляется где-то по свету, я его уже больше десяти лет не видел. Так что ты и Мелиса – вот и весь род.
Не зная, что на это ответить, я лишь кивнула. К счастью, танец как раз подошел к концу. Мы остановились, снова поклонились друг другу, Колт взял меня за руку и под аплодисменты повел прочь из центра зала. Самое сложное осталось позади. Вот теперь можно и успокоиться!
