Корсет, как я и догадывалась, причинял почти невыносимые страдания, хотя Мелиса не стала его туго шнуровать, и мне вполне удавалось дышать. Зато спина уже ныла от невозможности принять привычную позу, то есть слегка ссутулиться. Длинный подол практически касался пола. Чтобы приподнять его повыше, придется надеть туфли с каблуком, которые я не носила примерно… никогда!
Нелепо платье сочеталось и с моими волосами, собранными в слегка растрепавшийся хвостик. На девушке с длинными локонами определенно выглядело бы гармоничнее.
Но хуже всего с этим платьем сочеталось колечко в левой ноздре, а мне совершенно не хотелось его вынимать. Когда-то об него было сломано немало копий – моих и моей тети. Из той битвы я вышла победительницей, так что для меня оно много значит.
– Тебе просто надо привыкнуть, – улыбнулась Мелиса, совсем не обидевшись. – Давай, надень туфли. И можем попробовать поэкспериментировать с прической, чтобы образ стал завершенным. Правда, я не такой уж мастер, а твои волосы гораздо короче моих. Не знаю, что я смогу с ними сделать…
– Не надо ничего делать, – замахала я руками. – И не буду я к нему привыкать! Я просто не пойду на этот бал. Это ведь совсем необязательно?
По выражению лица Мелисы стало понятно, что соскочить не удастся.
– Это еще и твое представление миру, – пояснила она. – Энгард должен показать тебя местному обществу, ведь он официально признал, что у него есть дочь. Если он не покажет тебя всем, создастся впечатление, что он тебя стыдится. А это совсем не так.
Я скорчила страдающую рожицу, но возразить ничего не смогла. Упираться в данном случае будет глупо: себе же хуже сделаю.
Вздохнув, я все-таки скользнула ногами в туфли, стоящие рядом. Каблук у них оказался не такой уж и большой. Ладно, как-нибудь перетерплю. Наверное.
– И долго мне нужно будет там находиться? Или меня представят и можно сразу уйти?
– Энгард скажет несколько приветственных слов, представит тебя, вы станцуете первый танец…
– Что мы сделаем? – мои глаза округлились от ужаса. – Я не умею танцевать!
Мелиса растерянно моргнула. Кажется, в ее жизненной концепции до сих пор не существовало людей с подобной проблемой.
– То есть, так как умею танцевать я, у вас вряд ли принято.
– А как ты умеешь?
Я изобразила несколько движений, но быстро иссякла: корсет оказался с ними совершенно несовместим.
– Это танец? – уточнила Мелиса с сомнением. Видимо, решила, что я ее разыгрываю.
– Это танцевальные движения. Из них можно составить танец, если есть подходящая музыка.
– Даже не стану спрашивать, что это должна быть за музыка. Но ничего, у нас есть две недели, чтобы тебя научить. Если будете практиковаться с Энгардом каждый вечер… что-нибудь да получится. Заодно и к платью привыкнешь.
План трудно было назвать вдохновляющим, но я вновь не стала спорить.
– А после танца я смогу уйти?
– Достаточно помелькать полчаса среди гостей, потом можно будет уйти.
То есть минут сорок позора – и все, я полноценный член местного общества. Звучит кошмарно, но выполнимо.
– Только не говори Энгарду, что я просила научить меня боевым заклятиям, ладно? Не хочу, чтобы он дергался.
Мелиса пожала плечами и пообещала не распространяться. Из приемов самозащиты она успела показать мне несложный фронтальный щит, дистанционный удар и подсечку, которой можно было задержать преследователя и выиграть немного времени. Самым сложным мне показался щит, поскольку он предполагал противодействие направленной магической энергии. Разнообразной энергии. Это мог быть и простой удар, и огненный шар, и ледяная стрела… В общем, тут требовалось умение быстро создать сложную структуру и так же проворно наполнить ее силой. Мне еще предстояло над ним поработать.
– Можно пока это снять? – взмолилась я.
– Лучше бы тебе начать привыкать к платью уже сейчас, – улыбнулась Мелиса. – Пройдись у меня по комнате или сходи к себе. Попробуй в нем постоять, посидеть.
Я снова трагически вздохнула, давая понять, что это невыносимо, взяла вещи, в которых пришла к Мелисе, и объявила, что буду привыкать к платью у себя. Благо, мне уже показали, как зашнуровывать и расшнуровывать корсет магией, поэтому я смогу снять платье в любой момент без посторонней помощи.
– Хотя бы минут десять потерпи, – велела вдогонку наставница. – И не пытайся зашнуровать без моего присмотра. Еще ребра себе сломаешь…
– Жуть какая, – пробормотала я, выскакивая за дверь и торопясь поскорее пересечь холл между нашими комнатами.
Но не успела я дойти и до середины, как заметила движение на лестнице. Мне с трудом удалось удержаться от порыва сбежать и спрятаться, когда я поняла, что нашу башню навестил не кто иной, как Ламберт Рабан. Очень мне не хотелось, чтобы он видел меня такой, но я вовремя сообразила, что дракон, во-первых, все равно будет на балу через две недели. А, во-вторых, уже успел меня заметить, мое паническое бегство могло только усугубить ситуацию.
– Привет, – нервно улыбнувшись, поздоровалась я.
Рабан замер на лестнице, не дойдя двух ступенек до ее конца, скользнул ошарашенным взглядом по моей фигуре. Точнее, по обнаженным плечам и начинающемуся чуть ниже чудовищно не идущему мне платью. Его лицо, как всегда, не выражало особых эмоций, поэтому оставалось только догадываться, о чем он подумал, застав меня в таком виде.
– Здравствуй, Ника, – наконец поздоровался преподаватель, закончив осмотр.
– Ты к Колту?
– Нет. Я к тебе.
Это прозвучало весьма неожиданно. И мое удивление наверняка было красноречиво написано на лице, потому что Рабан поспешил пояснить:
– Тебя не было сегодня на практическом занятии. Вот я и решил узнать: ты приболела или…
Он осекся, внезапно опустив глаза. Как будто смутился и не смог скрыть этого.
– Впрочем, вижу, что чувствуешь ты себя хорошо, – пробормотал дракон. – Тогда, полагаю, дело в нашем последнем разговоре? Я напугал тебя?
Рабан вновь посмотрел мне в глаза, и я некстати осознала, что у меня совершенно размяк мозг. Я как будто забыла все слова на свете и перестала понимать, что мне говорят. Может, побочка от зелья? Или магия всеобщего перевода сломалась…
Молодой профессор тем временем все же сделал два последних шага и оказался на одном со мной уровне. То есть теперь, как всегда, смотрел на меня сверху вниз, поскольку был выше.
– Ника? – позвал он снова, и я осознала, что стою посреди холла, сжимая в руках свои повседневные шмотки, и как дура пялюсь на него, ничего не говоря. А он определенно ждал ответа.
Вспомнить бы еще, какой был вопрос.
– Я плохо чувствовала себя с утра, – сообщила я, с трудом вспоминая последнее из разговора, что еще слышала. – Вот и проспала. Я нагоню то, что пропустила.
