Дать бой имперской богомашине мог только другой титан.
— Я стою среди почитаемых мертвецов, — нараспев произнес Геродаил, голос которого усилился и стал ниже, пройдя через динамики доспеха.
— Недосягаемый для сомнений и неуверенности, — добавил второй брат.
— Недосягаемый для слабостей чести и плоти, — присоединился третий.
— Там, где остается лишь долг, — заключил ветеран-сержант.
Еще одна бронебойная ракета, поразив щиты «Гончей», сдетонировала над бедренным сочленением с такой силой, что часть энергии преодолела барьер и вынудила моторы исполина взвыть, компенсируя удар взрывной волны. «Рубрум виатор» покачнулся и сбился с шага — пожалуй, Темные Ангелы получили еще полторы секунды жизни.
Рыцарь за «Тавроксом» отбросил пустую трубу и вскинул болтер.
— Отступать! — рявкнул Лев. — Этот зверь вам не по силам.
Легионеры физически не могли ослушаться прямого приказа Эль’Джонсона. Двое из них покинули укрытие, стреляя вверх от груди, и отошли к опускной решетке. Третий воин задержался лишь для того, чтобы одной рукой перезарядить болт-пистолет: он защелкнул магазин, стукнув оружием по бедру, и заковылял следом за братьями.
Спутникам примарх подобной команды не отдал — они единственные среди всех разумных созданий Галактики сумели бы не подчиниться такому распоряжению.
Подняв крестовину меча к губам, Лев взглянул сквозь фигурную гарду в тускло-красные глаза «Гончей». Машинный дух исполина зарычал, не уделяя внимания комариным укусам из оружия терминаторов, и принял вызов Эль’Джонсона. Вентиляционные отверстия на его плечах со свистом выпустили пар — это управляемые кравами модерати перебросили энергию на плазменную бласт-пушку. Орудие, созданное для убийства других титанов, засияло бело-голубым светом, будто новорожденная звезда на небосводе, и зашипело под дождем.
Лев переступил с ноги на ногу. От атаки к обороне, от обороны к атаке, кружась в бесконечной, несокрушимой спирали защиты и нападения…
Но с места он не сдвинулся.
«Рубрум виатор» окутали вспышки щитов, схлопывающихся под парными залпами, и треск лазпушечных выстрелов, которые выжигали кислород из воздуха, сменился оглушительным перестуком тяжелых болте-ров. Потеряв силовые заслоны, титан немного повернулся, наводя руки-орудия на новую мишень.
И его поразили примчавшиеся с неба ракеты «Смертельный удар».
Взрыв отшвырнул Геродаила наземь и прокатил вдоль дороги, словно камушек. Двое Спутников, отставших от сержанта-ветерана на несколько метров, покачнулись, но удержались на ногах и немедленно вскинули комбиболтеры, опасаясь любых неизвестных факторов, когда речь шла о сбережении их примарха.
А Эль’Джонсон неторопливо убрал меч в ножны, пока «Гарпия Штурнфейна» спускалась на повернутых к земле турбинах. Под напором мощных реактивных струй дождевая вода в лужах расступилась, словно перед мессией, выходящим на сушу. Больше десятка управляемых кравами орудийных турелей открыли по транспорту перекрестный огонь, и на пустотных щитах судорожно задергались вспышки. Десантно-штурмовой корабль обладал прочной броней, но его конструировали с расчетом на скользящие попадания из зениток во время стремительного снижения, а не посадку под фланговым обстрелом в условиях городского боя.
Выдвинув опоры шасси, «Гарпия» изменила угол атаки крыльев и, тяжеловесно прокрутившись на сто восемьдесят градусов, развернулась к примарху более широким хвостовым люком. Пилот начал опускать аппарель еще в полете, а уже вскоре огромная «Грозовая птица» коснулась платформы, безразлично развалив прилегающие к ней укрепления. Под силовыми полями, мерцающими подобно геомагнитному сиянию, по трапу затопали рыцари 15-й роты Третьего ордена. Отделения «Наиант», «Акрок», «Юринант» и «Мартлет» заняли позиции вокруг завывающего небесного хищника, перекрывая свои секторы обстрела, и открыли огонь по вражеским орудийным установкам. К их воздаянию в обличье взрывов, полосами расчертивших турели, через пару секунд добавились мощные залпы самой «Гарпии».
Но один легионер оставался в проеме люка, держа в руке болтер дулом вниз.
Сержант Кай прошагал от подножия аппарели к примарху и отсалютовал, сохраняя исключительное спокойствие посреди окружающего разора.
— Мне нужна твоя «Грозовая птица», сержант, — произнес Лев.
— Она никогда не была моей, сир.
— Ты будешь подчиняться кастеляну Дариилу, пока я не вернусь и не отдам иной приказ.
— Так точно.
Эль’Джонсон взошел на аппарель.
— Тригейн, — обратился он к воину, решившему не покидать транспорт.
— Да, сир.
— Ты отправишься со мной.
VIII
Когда Аравейн переключился на «охотничий взор», поле обзора узких линз его шлема приобрело резкий оттенок зелени девственного леса. В нем заскользили метки угроз и высветились строчки маловажного текста. Кодиций поднял меч, лезвие которого окаймлял холодный огонь, совершенно невидимый для внушительного набора датчиков брони.
— Аравейн…
Голос донесся из некрашеной стальной стены, тянущейся в обе стороны от воина.
— Помоги мне, Аравейн!
Темный Ангел двинулся дальше по служебному коридору, выставив клинок перед собой. Его ауспик-анализатор пощелкивал, пока «охотничий взор» по пикселям переводил черноту стен в коричневые тона и затем в древесную зелень. Задержавшись у технического колодца, легионер прикрылся мечом и заглянул в бездонный провал.
Ничего.
— Аравейн, это я, Савина. С задания на «Обрине». Вы с братьями ранили эту тварь. Она ушла, но я не знаю, надолго ли.
— Я вижу твой разум, паразит, — отозвался кодиций. — Думаешь, тебе удастся одурачить меня столь наглой ложью?
В ответ раздался гулкий раскатистый смех, а затем голос зазвучал глубже и мрачнее, просачиваясь сквозь мрак:
— А я вижу тебя, Аравейн!
Космодесантник повернулся, воздев меч для защиты, но коридор оказался пустым.
— Твои братья-охотники обороняют свое сознание разными устройствами, но твой ум — открытая книга.
— Я — библиарий Крыла Огня и рыцарь ордена Сандала. Я могу сам защитить мой разум.
— Да неужели? — Тени расхохотались, и воин ощутил ледяное покалывание в висках. — Сколько тебе было лет, когда Империум убил твоего отца, Аравейн?
— Достаточно!
Кодиций вскинул руку, словно прикрываясь от осязаемого удара, и сконцентрировался, повторяя наизусть старинную лесную молитву, которой его научила в детстве одна ведьма из Северной Чащи. Неизвестно, содержалась ли в древних словах какая-то сила или воин просто укрепил свою ментальную дисциплину, произнося их, но они помогли. Виски больше не щипало.
— Имперцы не убивали моего отца.
