Из перекрытий торчали оплавленные концы балок. Жидкости из перебитых трубопроводов собирали в себя сажу со стен и падали вниз грязными водопадами. То тут, то там догорала уцелевшая мебель, и повсюду летали листы бумаги, поднимаясь на восходящих потоках теплого воздуха. Некоторые тлели, оставляя за собой след из крупных пепельных хлопьев.
Фен присвистнул:
— Вы только посмотрите на это! Зачем мы вообще сюда пришли? Планета уже в нашей власти. Зачем Ночному Призраку понадобилось сюда спускаться?
Севатар знал ответ на вопрос, но предпочел промолчать.
— Кто же знает, чего захотел примарх? Например, найти новый дом. Теперь, после перепланировки, это место может показаться повелителю Керзу привлекательным, — усмехнулся Вор.
Товор демонстративно склонился над экраном ауспика.
— Тихо! — заставил всех замолчать Севатар.
Его раздражало собственное отделение. Керз пропал и рисковал попасть под удар своего же флота. Легкое подергивание на самой границе сознания побудило легионера поднять голову и всмотреться в хаос переплетенных балок, оставленный ударом лэнса. Ноги не сами принесли сюда первого капитана. Севатар не любил признавать, что обладает проклятым даром, не говоря уже о том, чтобы его применять, но сейчас альтернативы не было, и воин позволил спящей силе отыскать цель.
— Вверх! — приказал он.
Остальные переглянулись, не понимая, почему командир принял такое решение.
— Господин? — Товор оторвал взгляд от экрана на предплечье брони. — Прибор ничего не находит.
— Быстро! — рявкнул первый капитан.
— Все слышали? — пожал плечами Вор. — Поднимаемся.
С этими словами легионер побежал к останкам громадной лестницы. Остальные предпочли не отставать.
Севатар привел отряд на пятидесятый этаж. У самого входа лежали пятеро мертвых легионеров.
— Трупы… — настороженно произнес Фен.
— Именем бесконечной ночи, это же наши! — прошептал Вор и тут же склонился над ближайшим телом. Девяносто шестая рота, Двенадцатый коготь.
Он указал на угловатые руны на броне и всмотрелся внимательнее.
— Что за… Посмотрите на доспех!
Вор примагнитил болтер к набедреннику брони и перевернул труп. Только сейчас стал очевиден масштаб ранений павшего воина.
Манек присоединился к изучению ран.
— Его целенаправленно изувечили.
Апотекарий опустился на корточки возле тела. Под разбитым нагрудником оказалось кровоточащее месиво. Керамит брони раскололся от страшного удара, но вот сросшиеся ребра оказались аккуратно вырезаны из грудины, а кожа вокруг раны была оттянута в стороны с хирургической точностью.
— Останки осквернили. Кому это могло понадобиться?
Манек провел нартециумом над мертвым легионером:
— Все импланты отсутствуют. Геносемя исчезло.
— Смотрите, еще один, — подал голос Товор. — Тот же коготь, такие же раны.
— Кто это сделал? Местные? Чем они вскрыли броню? — спросил Вор. — И зачем забрали дары Императора?
— Это не они, — отозвался Манек. — Раны нанесены силовыми клинками. Два одинаковых лезвия на некотором расстоянии друг от друга. Мастерски сработанные молниевые когти.
— Милосердие, — произнес произнес Фен.
— И Всепрощение, — закончил за него Товор.
— Оружие примарха, — подытожил Манек.
Вор поднялся на ноги.
— Капитан, он здесь? — нарушил повисшую тишину трескучий голос.
Севатар не ответил. Он двинулся по периметру громадной обугленной шахты, пробитой выстрелом из корабельного орудия.
Первый капитан шагнул через распахнутые ворота разрушенного зрительного зала. Через множество прорех в потолке пробивались лучи бледного света. Повсюду летали пепельные хлопья. Большую часть дальней половины помещения когда-то занимала театральная сцена, сейчас превратившаяся в груду обломков. Ряды пыльных стульев стояли вокруг, каждый последующий — выше предыдущего. Севатар разглядел все это в мгновение ока, даже быстрее, чем системы брони просканировали окружение и вывели мерцающие руны описания на ретинальный дисплей. Но сильнее всего он чувствовал запах — приторный смрад пролитой крови Астартес и внутренностей, которые вытащили из положенных им вместилищ.
Конрад Керз расположился в центре бойни.
— Повелитель… — прошептал Севатар.
Примарх сидел на груде сверхчеловеческих останков и обломков силовой брони в самой темной части театра, подальше от лучей света.
Он развернулся навстречу сыновьям. Подбородок Керза покрывала кровь. Между острых зубов застряли фрагменты генетически улучшенной плоти. В руках примарх сжимал чью-то оторванную конечность.
— Севатар? — Керз нахмурился и медленно моргнул. — Что ты здесь делаешь? Опасно же. Бомбардировка. — Он махнул рукой в сторону потолка.
— Мы пришли за вами, — сказал первый капитан. — Вы рискуете собой.
Ночной Призрак покачал головой, взмахнув косматой черной гривой. Были времена, в самом начале войны, когда он соблюдал общепринятые стандарты личной гигиены, как и подобало сыну Повелителя Человечества. В последнее время, однако, примарх вернулся к старым привычкам.
— Это не я рискую! — воскликнул Керз. — А вы — тем, что пришли сюда.
— Не думаю, что вы переживете попадание лэнс-излучателя, — мягко ответил Севатар, подходя ближе к генетическому отцу.
Остальные члены отряда, не понимая, что происходит, разошлись по залу, высматривая врагов, но находя только сломанные стулья и упавшие занавеси.
— Вы нашли их, — произнес Севатар.
— Твои братья не хотели внять голосу разума, — грустно улыбнулся Керз. — Пришлось их наказать.
— Сев! — крикнул Ашменкай. — Что произошло? Это Девяносто шестая рота. Новички ведь, да? Свежее пополнение. Что здесь случилось?
— Тихо, Вор. Это не твое дело! — отрезал Севатар.
Примарх, держа оторванную руку за локоть, потыкал ею в лежащий под ногами шлем. Обмякшие пальцы согнулись сами собой.
— Я ему объясню, мой добрый маленький сын, — печально произнес Керз. — Эти воины, что пришли сюда, облаченные в полночь, превысили свои полномочия. Их захлестнула жажда убийства.
— Что он имеет в виду, Севатар?
— Вор, я же велел тебе заткнуться!
— И не подумаю. Наш повелитель убил собственных сыновей. Наших братьев!
— Верно, я их убил, — кивнул Керз. Он с легким удивлением уставился на руку, которую сжимал в пальцах. — Да. Скажи мне, Ашменкай Вор, почему мы убиваем так, как убиваем? Почему мы пытаем и свежуем наших жертв? Почему мы причиняем страдания тем, кого должны спасать?
