Гастарбайтер воткнул лопату в землю, повернулся к болтливой особе и произнес:
– Женщина, зачем вы такая неправда говорите? Зачем зря обижаете? Которые на том участке поселились, это не наши люди, не таджики и даже не узбеки, и вообще не мусульмане. Я на них смотрел – они на нас вовсе не похожи, и намаз никогда не делают, и пост не соблюдают. Мы за них не отвечаем…
– А кто вас разберет! – отмахнулась от него женщина. – Вы все на одно лицо!
– Женщина, – не сдавался гастарбайтер, – зачем вы опять неправда говорите? Мы не на одно лицо! Кого хочешь спроси – таджички самые красивые!
Юрий Филиппович решил пресечь назревающий межнациональный конфликт и как ни в чем не бывало спросил:
– А вот еще у меня один друг интересуется, тут в этих местах вроде бы финские доты были. Вы ничего такого не знаете?
– Не знаю, – отмахнулась женщина в бейсболке. – Это ж когда было! Все уж, наверное, давно развалилось…
– И опять вы, женщина, неправда говорите! – снова вклинился в разговор гастарбайтер. – Не все развалилось, мало-мало осталось. Там, где эти нехорошие люди железо разбирают, подвалы остались старые, я сам видел, как оттуда человек вылезал. Потом они на это место сарай ставили, гараж или еще что…
– Вот как? – оживился Юрий Филиппович. – А где же этот участок находится?
– А вам вообще зачем? – насторожилась женщина.
– Ну, так, посмотреть, ради любопытства… – замялся Нелидов. – А может, смогу с теми людьми договориться, может, продадут они мне этот участок. Тогда всем только лучше будет, и соседям спокойнее…
– Не продадут, ни за что не продадут! Сергей Иванович уж как их уговаривал – ни в какую!
– Ну, я все-таки попробую. Так все же как мне найти этот подозрительный участок?
– А это как раз рядом с Сергеем Ивановичем, – зачастила женщина. – Напротив Веры Васильевны, которая раньше в завкоме была… ну, да вы ее не знаете…
– Постой, мужчина! – снова заговорил гастарбайтер. – Так ты не найдешь, я тебе покажу…
Он с важным видом сел в машину Юрия Филипповича и стал показывать дорогу.
Между делом добровольный проводник активно предлагал Нелидову свои услуги.
– Слушай, хозяин, – говорил он убедительным голосом, – ты, если дом здесь купишь, меня не забудь. Я всякую работу делать могу: и канава копать, и бетон заливать, и даже проводку. Я все могу!
– Хорошо, хорошо, – отмахнулся от него Юрий Филиппович. – Если куплю, поговорим… а куда сейчас ехать?
– Налево!
Та часть садоводства, куда они ехали, была более старая, дома здесь были попроще, попадались и вовсе развалюхи – видно, хозяева умерли или потеряли интерес к садовым работам. Дороги в этой части садоводства были весьма запутанные, они то и дело исчезали в траве или упирались в тупик, так что без провожатого найти нужный участок было бы весьма непросто. Но гастарбайтер выполнил обещание и через пятнадцать минут показал на очередной участок:
– Вот оно!
Впереди был еще один участок, но назвать его садовым ни у кого в здравом уме не повернулся бы язык. Теперь друзьям сделалось совершенно ясно, что вызывало недовольство болтливой женщины в бейсболке – и не только ее.
Для начала, у этого участка вообще не было забора. Впрочем, огораживать этим забором было нечего – вместо клумб с цветами и плодовых деревьев весь участок был загроможден разбитыми, поломанными и полуразобранными машинами.
Кроме этих обломков, на территории имелся неказистый сарай и еще одна будка – должно быть, примитивный дачный туалет популярной некогда конструкции «дырдоска».
В глубине участка копошились два человека в потертых и выцветших комбинезонах, они отвинчивали глушитель от ржавого полуразобранного пикапа.
– Я же говорил – это не наши люди! – оживился гастарбайтер. – Совсем на таджиков не похожи! И даже на узбеков не похожи! Да ты сам посмотри – они даже на киргизов не похожи! Нет, совсем не наши люди!
Майор Патрикеев взглянул на этих работяг и подумал, что гастарбайтер прав: эти два человека больше всего напоминали коренных жителей Сибири, с которыми майору часто приходилось сталкиваться последнее время.
Маша вынырнула из темноты и беспамятства, как выныривает пловец из синей бездны моря.
Она открыла глаза, удивленно огляделась.
Серые бетонные стены, голая лампочка под потолком, несколько металлических стульев…
Она была в какой-то странной, почти пустой и удивительно безжизненной комнате. В этой комнате не имелось окон. Скорее всего это подвал, но подвал на удивление сухой и даже теплый. Дверей Маша тоже не видела – но хотя бы одна дверь здесь, несомненно, была, ведь как-то девушка сюда попала. Наверное, эта дверь позади…
Чтобы проверить свою мысль, Маша попробовала повернуться… но не смогла и по резкой боли от впившихся в тело веревок поняла, что связана по рукам и ногам, привязана к тяжелому железному стулу – такому же, как те, что стояли перед ней.
– Она, кажется, пришла в себя, – раздался где-то рядом странно знакомый голос.
Где она слышала этот голос? Где и когда?
В поле ее зрения появился худощавый человек среднего роста с широким смуглым лицом и узкими загадочными глазами – и Маша вспомнила полутемный гараж, мертвое лицо Виктора, кровь на его виске, кровь на его комбинезоне и этого человека… Кажется, он уколол ее шприцем…
– Кто вы? – спросила она непослушным голосом. – Что вам от меня нужно?
– Действительно пришла в себя! – удовлетворенно проговорил узкоглазый. – Ну что ж, это хорошо!
Маша застонала и прикрыла глаза – не от боли, от отчаяния.
Она-то думала, что со смертью Рустама все ее страдания кончатся, она хотела начать новую жизнь, купить новую мебель, обновки присматривала… Все оказалось не так. Теперь ее преследуют эти узкоглазые страшные люди. Они убили Рустама, они убили Виктора, они способны на все.
– Что вам от меня нужно? – повторила она.
На этот раз ее голос прозвучал твердо и уверенно.
Она поняла, что не сдастся, не позволит никому распоряжаться своей судьбой, своей жизнью. Черт с ним, с Рустамом, Виктора жалко – ни за что человек пострадал, но с ней они так просто не справятся.
– Да, она действительно пришла в себя, – раздался в комнате еще один голос – жесткий и скрежещущий, как металл на морозе. – Настолько пришла в себя, что вообразила, будто у нее есть своя воля!
Обладатель морозного голоса появился в поле зрения Маши.
Это был мужчина с такими же узкими и загадочными глазами, как у того гибкого убийцы, который привез ее сюда, но Маша при всем желании не смогла бы сказать, сколько ему лет. Сначала он показался ей глубоким стариком, но потом неуловимо помолодел, так что ему вполне можно было дать лет тридцать. И снова постарел…
