Дона молчала. Подождав немного, я сказал:
— Жаль, что откровенного разговора не
получилось. Я надеялся, что вы мне доверитесь, в этом случае я постарался бы
вам помочь. Что ж, придется обратиться в полицию.
— Но. как вы можете помочь мне?
— Пока не знаю. Сначала нужно выяснить
все обстоятельства. Я прекрасно видел тот нож, который метнула в вас Хуанита.
Потом вы этот нож спрятали, подменив его кухонным, надеясь, что я ничего не
замечу. Поймите: запираться бессмысленно.
— В то утро мама должна была встретиться
с Кеймероном, — еле слышно проговорила Дона.
— Кто-нибудь просил вас молчать, что вы
знаете об этом?
— Мама.
— Что она вам сказала?
— Она сказала, что не смогла встретиться
с ним.
— Вы ей поверили?
— Нет. Я знала, что она говорит неправду.
— Вы знали, что они встретились?
— Я была почти уверена в этом.
— Давайте поступим так: я расскажу вам, к
каким пришел выводам, и, может быть, тогда вы перестанете бояться сказать
лишнее.
— Давайте, — кивнула Дона.
— Гарри Шарплз и Роберт Кеймерон были
назначены опекунами наследства Коры Хендрикс. Она владела приисками, которыми,
по сути дела, не занималась. Опекуны же приобрели новое оборудование, наладили
дело, и прииски начали приносить доход. Наследников тоже было двое. Опекуны
старались скрупулезно выполнять условия опеки, не отдавая предпочтения ни
одному из наследников. Но годы шли, и один из наследников, точнее наследница
превратилась в роковую красавицу и вскружила голову обоим опекунам.
Дона внимательно слушала меня.
— Фелипе Муриндо стал управляющим
прииском. Он получал неплохое жалованье, мог откладывать на старость. После его
смерти выяснилось, что в медельинском банке есть счет на его имя. Не так плохо
для парня, никогда даже в школе не учившегося.
— При чем здесь это? — спросила
Дона.
— Года три назад Кеймерон решил проложить
новый штрек. Работу начали, но почему-то вскоре прекратили.
— Ну и что?
— Дело в том, что в действительности
работа не прекращалась. В этом дальнем штреке Муриндо обнаружил месторождение
изумрудов и сам добывал их. Кеймерон регулярно прилетал в Латинскую Америку. Он
был солидным бизнесменом, никто его ни в чем не заподозрил… «А как же таможня?»
— спросите вы. Таможенники никогда не будут обыскивать с пристрастием такого
уважаемого человека.
— Вероятно, все так и было, как вы
говорите.
— Кеймерон сумел провезти в Штаты
огромное количество необработанных изумрудов. Их огранкой занимался человек,
имя которого мы пока не знаем.
— А что было дальше с изумрудами?
— Шарплз и Кеймерон скупали старинные
украшения. Возможно, тот человек, который вынимал из старинных оправ
полудрагоценные камни и вставлял на их место изумруды, занимался и их огранкой.
Наверное, у Шарплза с Кеймероном были свои выходы на рынок. Так или иначе, им
удавалось сбывать изумруды, не привлекая внимания. А это совсем не просто: мир
торговцев драгоценностями полнится слухами, к тому же рынок изумрудов жестко
контролирует колумбийское правительство.
Шарплз и Кеймерон попали в довольно
затруднительное положение: они не могли официально декларировать доходы от
продажи изумрудов — ведь они занимались этим нелегально. По всей вероятности,
они решили привлечь к своему промыслу Ширли Брюс и делить доходы на три части,
никого больше не посвящая в тайну.
В одни прекрасный день Кеймерон ушел из дому,
забыв, что у него на столе остались лежать изумруды, а когда вернулся, их не
было. Он ничего не мог понять, но вдруг увидел, что у Панчо, сидевшего на
подсвечнике, в клюве зажат изумруд. Наверное, Кеймерон уговаривал Панчо вернуть
камень, но тот понимал, что заслуживает наказания, и, боясь хозяина, полетел к
отверстию под коньком крыши, чтобы покинуть дом, по-прежнему крепко сжимая в
клюве изумруд.
В отчаянии Кеймерон схватил пистолет и
выстрелил в Панчо. Пуля прошла всего в нескольких дюймах от бедной птицы. Было
очевидно, что, испугавшись, ворона полетела к вам с драгоценным камнем в клюве.
Кеймерон пересчитал изумруды — их оказалось на пять меньше, чем было, а он,
судя по всему, должен был кому-то дать о них отчет.
Тогда ему пришла замечательная идея. Он взял
подготовленную для продажи старинную подвеску, в которой дешевые камни были
заменены изумрудами, и вынул их. Положил оправу на стол рядом с двумя
изумрудами, а шесть спрятал в клетке вороны. После этого он куда-то
собрался, — скорее всего к вам. Если бы оказалось, что вы нашли изумруды
или кто-то посторонний заметил камень в клюве Панчо, Кеймерон, наверное,
воскликнул бы: «Боже мой, я занимался старинной подвеской, вынул изумруды из
оправы, чтобы отдать ее ювелиру на переделку. Изумруды лежали у меня на столе,
и ворона, наверное, утащила их!» Потом он повел бы вас к себе домой, чтобы вы
смогли убедиться в правдивости его слов: на столе лежали оправа с тринадцатью
пустыми гнездами и два изумруда, шесть — в клетке, а пять — исчезли.
Дона смотрела на меня широко раскрытыми
глазами.
— Пожалуйста, продолжайте, —
прошептала она. — Что было дальше?
— Прежде чем выйти из дому, Кеймерон
кому-то позвонил. В это время открылась дверь и в комнату кто-то вошел.
Кеймерон знал вошедшего. Жестом предложил ему сесть и подождать.
— И что потом?
— Когда Кеймерон, закончив разговор,
хотел положить трубку на место, гость неслышно подкрался сзади и вонзил ему нож
в спину.
— А что же с изумрудами?
— В комнате Кеймерона их было восемь.
Пять я нашел в вашем сарае. А еще пять полиция обнаружила в сливе раковины.
— Что-то слишком много получается. Ведь
вы сказали, что в оправе подвески было всего тринадцать гнезд для камней?
Так-то оно так, но вороны не умеют считать, и
Панчо не знал, что должен вернуть еще пять изумрудов.
— Но кто убил Кеймерона? И за что?
— Чтобы ответить на этот вопрос, надо
сначала выяснить, почему Фелипе Муриндо назначили управляющим. Надо также
выяснить, какая связь между гибелью Муриндо и гибелью Кеймерона. И, наконец, мы
должны понять, чем Кеймерон не угодил Шарплзу.
— Может быть, я могу помочь вам найти
ответ на последний вопрос?
— Как?
— Ширли Брюс не была так близка с
Кеймероном, как с Шарплзом.
— Откуда вы это знаете?
