– А ваш свидетель видел, что девушку тащили и, насильно удерживая, усаживали в машину? – снова ехидно поинтересовался Потанин. По всей видимости, ехидство в него было вложено на генетическом уровне.
– Нет, – резко ответила я. Мне этот тупой следователь начал уже надоедать своим оппортунизмом. – Вика, по словам свидетеля, шла сама и была спокойна. Но ведь будешь тут спокойной, если тебе угрожают пистолетом.
– Так у этого «доктора» еще и пистолет был?! – ухмыльнулся следователь Потанин. – И что, он прямо вот так открыто ей оружием угрожал? Свидетель видел пистолет?
– Нет, – простонала я. – Пистолет свидетель не видел. Но мужчина одной рукой держал Вику за локоть, а другая у него была в кармане халата. Что же, он просто так держал ее там?
Потанин засунул руку в карман и, улыбнувшись, спросил:
– Я вот тоже руку в карман положил. Так что ж, вы думаете, что у меня там пистолет?
– Все! – не выдержала я и взбесилась. – Считайте, что я вам ничего не рассказывала! Мне понятна ваша позиция. Вы, может быть, мне еще скажете, что подозреваете ее мужа в том, что Вика пропала?
– А почему бы и нет? – с ехидством поинтересовался Потанин. – В моей практике и такие случаи были, – спокойно заявил он.
Больше я терпеть не могла и, не попрощавшись, пулей вылетела в коридор, где меня ждал Андрюха.
– И что? – спросил он меня, но потом увидал, в каком я состоянии, и хохотнул: – Взбесил он тебя, да? Он и мне сразу не понравился. Но раз уж ты настаивала на встрече…
– Лучше молчи! – подняла я руку, останавливая Андрюхин словесный поток. – Если я сейчас не успокоюсь, то взорвусь прямо тут, и урон покровскому следственному отделу будет нанесен немалый.
– Не горюй, – обнял меня Мельников за плечи. – Я еще и не с такими хлыщами сталкивался по работе. И, как видишь, живой.
– Ага. Мне бы твою выдержку! – Когда мы вышли на улицу, я стала делать глубокие вдохи и выдохи и постепенно приходить в себя. – Ты меня извини, Андрей, что я тебя выдернула из отпуска. Но ведь я не знала, что так будет!
– Да ладно, Танюха, нормально все, – добродушно похлопал Мельников меня по спине. – Пойдем, кофейком, что ли, тебя угощу или покормлю. Время-то обеденное.
– Нет, спасибо. Я сегодня уже несколько раз начинала пить кофе, и все никак не удавалось до конца хотя бы одну кружку выпить. То одно, то другое. Тем более что сейчас, – я посмотрела на часы, – мне должны позвонить. Киря с кем-то там договорился, чтобы мне то дело двенадцатилетней давности – ну, на автостоянке которое, – показали. Ага, вот, кстати, и звонят… – Я достала телефон.
– Я пока тут, в Покрове, поболтаюсь. – Андрей махнул мне рукой, направляясь к своей машине. – Так что если нужен буду – звони.
Номер на телефоне высвечивался незнакомый, что могло означать только одно – звонил человек от Кири.
– Татьяна Иванова слушает, – представилась я.
– Макар Селиванов говорит, – засмеялись в трубку. – Татьяна, я звоню от имени и по поручению нашего полковника Андреева. Он просил рассказать и показать вам кое-какие материалы давнего дела. Где мы можем встретиться?
– Я сейчас как раз возле вашей конторы стою, – сообщила я. – Куда нужно подойти?
– Оперативненько! – обрадовался Макар Селиванов. – Я сейчас спущусь сам и проведу вас в свой кабинет. Ждите внизу, возле дежурного.
Макар оказался молодым и веселым парнем. Моим ровесником. Он все время шутил и поэтому поначалу показался мне немного несерьезным. Но оказалось, что он очень даже хорошо знал свое дело и, когда было нужно, становился собранным и деловым. Что весьма мне импонировало. Как только мы вошли в его кабинет, его веселость сама собой рассосалась, и он серьезно сказал:
– Вообще-то я не имею права показывать какие-либо документы дела, если оно не закрыто. А уж тем более – постороннему человеку. И даже полковник Андреев меня не сможет убедить в обратном. Но если вы, Татьяна, докажете мне, что это крайне важно и необходимо и что это давнее дело как-то связано с тем расследованием, которое вы сейчас проводите, то я нарушу должностные инструкции. Так что давайте, рассказывайте все начистоту.
Ну, я ему все и рассказала. Почти все. По крайней мере, столько, сколько нужно было для того, чтобы убедить Макара Селиванова, что жизнь Вики во многом зависит и от него. А вернее, от того, что он мне расскажет и покажет.
– Убедили, – кивнул Макар головой и достал из ящика стола толстую папку с делом. – Вот тут все, что мы знаем о происшествии на автостоянке ООО «Ратибор». А произошло там двойное убийство. Были убиты охранник стоянки и некий гражданин Владимир Владимирович Петровский, 1972 года рождения. Оба были застрелены из одного и того же оружия… В общем, смотрите и изучайте все сами. Кстати. Ту же, в деле, есть и видео из камеры наблюдения. Думаю, что оно тоже будет вам интересно. Но сначала изучите факты. Кстати, если бы не сторож, то не видать бы вам этого дела, – усмехнулся Макар.
– А что сторож? – поинтересовалась я.
– Он не наш, не покровский, а из Тарасова. Так что в Покрове вели это дело совместно со следователем из вашего города. И угадайте, кто им был?
– Кирьянов? – предположила я и попала в точку.
«Так вот почему Владимир Сергеевич сказал, что у него к этому делу свой интерес! – усмехнулась я. – Если я раскручу это дело, то его давний «глухарь» закроется».
Я открыла папку и начала просматривать все записи и фотографии, которые имелись в деле под № 147. Мне понадобился час, чтобы вникнуть и понять, что же произошло на автостоянке в тот давний злополучный вечер. Макар все время сидел рядом и отвечал на мои вопросы. В отличие от следователя Потанина, он никуда не торопился, так как был на больничном. Я чувствовала на себе пристальный взгляд его серых с зеленоватым отливом глаз, и, как ни странно, это меня не раздражало, а, наоборот, нравилось. И вообще в какой-то момент я поняла, что и сам Макар нравится мне и что я не была бы против продолжения знакомства. Если он, конечно же, не женат.
Потом мы вместе посмотрели видео. Макар включил его с того момента, когда из ворот стоянки выходил некий мужчина. Несмотря на то что на улице было уже сумеречно и лицо было плохо видно, я догадалась, что это и был Большаков – Викин отец. Я попросила Макара остановить кадр.
– Насколько я поняла, – указала я на Сергея Геннадьевича, – он был последним человеком, который выходил из ворот автостоянки тем вечером.
– Да, это тот самый Большаков, который пропал в тот же день и которого долго разыскивали как свидетеля по делу. Но так и не нашли, – развел руками Макар. – Следователь, который тогда вел это дело, говорил мне потом, что человек пропал бесследно. Никакого тебе трупа до сих пор, никакого подтверждения, что он вообще еще жив.
– Угу, – задумалась я, а потом попросила Макара: – Давай смотреть дальше.
Несколько секунд на видео ничего не происходило, но потом мимо камеры быстро пробежал какой-то человек, а через десять-пятнадцать секунд – еще двое. Люди пробежали так быстро, что камера не успела зафиксировать ни их лица, ни во что они были одеты. Я вопросительно посмотрела на Макара, и он понял мой взгляд.
