Будь моей целью деньги, ничего подобного я бы вслух не произнесла.
Но вовсе не они терзают мой ум.
Улыбка Льва меняется. В серых глазах появляется жизнь. Там, где только что была кромешная тьма. Непробиваемый гранит. Возникает свет. Нет, не добрый. Не греющий. Скорее ослепляющий. Такой, от которого нужно прятаться за толстым слоем СПФ и солнечными очками.
– Тебе не понравится мой ответ, Вера, – улыбается так, что мне хочется исчезнуть.
Ему не нужно угрожать. Бросаться словами. Я и без них ощущаю исходящую от него опасность.
Да и что, в сущности, мне о нём известно? На что он способен?
Интернет не дал подсказок.
Лишь моя животная интуиция, девочки, привыкшей выживать, кричала мне, что я оказалась в пряничном домике. Сожрут – и не замечу.
Мне нужна информация. А я плаваю здесь, как золотая рыбка в маленьком аквариуме, надеясь, что меня не забудут покормить и я не сдохну по их воле.
Быть зависимой слишком опасно.
План медленно зреет в голове, принимая смутные очертания. Кусая губы, дождалась, когда обед закончится.
Весь особняк напичкан камерами. Охрана бдит. Даже если я захочу прогуляться, меня никто без разрешения не выпустит. Я уже пробовала.
Сидя в саду, наблюдала за тем, как брюнетка выходит из дома со Львом под руку. Интересные у них отношения. Но, видимо, ещё не достигли того уровня, чтобы знакомить ее с бабушкой.
Странные у меня к нему чувства. Выделить, вычленить отдельно их не могла. Ревность. Страх. Желание. Гнев. Все замешены в одном котле, в котором я варюсь со дня знакомства.
Они пугают, раздражают. И я с удовольствием избавилась бы от них. Но как?
– Привет, – вздрогнула, не заметив, как человек оказался рядом.
А может, и давно здесь стоит.
Проходя мимо, мужчины из охраны обычно отводили взгляд. Скупо здоровались, не проявляя эмоций.
Этого парня я запомнила лишь потому, что он всегда смотрел в глаза. Слишком дерзко в сравнении с остальными.
– Привет, – ответила, стараясь не ершиться. Ощущая его интерес.
И очень хотелось верить, что вызван он не только тем, что я богатая наследница.
Парень стоял под сенью дерева. Если кто-то из дома посмотрит в мою сторону, то не заметит ничего подозрительного. И, судя по всему, охраннику отлично известно, где находятся камеры и как остаться в слепой зоне. Умно.
Молодой. Может, чуть старше меня. И симпатичный. Не такой, конечно, как Лев. В этих джунглях он главный зверь. С самой красивой шерстью и острыми зубами.
Этот паренёк ещё щенок. Но кто знает, каким он вырастет.
Плечистый, поджарый. С весёлыми глазами. Совсем не такими холодными и отстранёнными, как у дяди. Мысленно одёрнула себя, пытаясь прекратить сравнение.
– Не могу смотреть, как ты грустишь. Ты ведь не против, что я на «ты»? – улыбается, обнажая ряд белых зубов.
А мне до смерти хотелось иметь здесь хотя бы одного друга.
Подаюсь чуть вперёд, покачиваясь на качелях.
– Можешь, – осторожно разрешаю, пробуя улыбнуться.
Робко. Напряжённо.
Как зверёк, не понимающий, этот сыр – приманка в капкане или случайно тут оказался.
Вдруг его подослал дядя?
Трёт заднюю поверхность шеи, выглядя при этом задумчивым.
– Это, вообще-то, запрещено. Мне нельзя подобное тебе предлагать. Но вдруг ты захочешь со мной погулять? – Улыбается, становясь совсем мальчишкой с добрым и открытым лицом. Такому сразу хочется верить.
– А ты можешь организовать? – спрашиваю с замиранием сердца.
Может.
Сказала, что подумаю.
Оказаться в капкане не хотелось. С другой стороны, не могла понять, зачем это может понадобиться дяде. Проверить меня? Но ради чего? Он и так считает меня девушкой, способной раздвинуть ноги перед первым встречным. Бессмыслица.
Лежала, с ужасом представляя завтрашнее посещение университета.
Везде сопровождала охрана. Правда, ровно до пропускного пункта.
Кто-то с интересом смотрел на меня, гадая, что это за девушка, окружённая бодигардами. Но в целом создалось впечатление, что в этом городе сложно кого-то удивить.
На парковке сплошь дорогущие автомобили. Один круче другого. Так что выяснилось, я не сильно выделяюсь из толпы.
Староста группы без эмоций познакомила меня с университетом.
Лишь перед первой парой посмотрела колко. Явно считая, что мне здесь не место. В этом наши взгляды совпадали.
– Как тебе удалось перевестись из замшелого вуза, о котором никто не слышал, сюда? – придержала дверь, мешая мне пройти.
– Дядя подсобил, – пожимаю плечами, не видя смысла врать и выдумывать истории.
– А кто твой дядя?
– Лев Багров, – ответ слетает с губ раньше, чем я успела подумать. Ведь никто не заставлял меня сообщать такую информацию. Могла ведь смолчать. Схитрить.
Но поздно. Вижу, что ей знакома личность моего родственничка.
Хмыкает, пропуская меня.
– Забавно, – слышу вслед, – ты вторая Багрова в группе.
Глава 12.1
Глава 12.1
Учитывая, что о предмете я знала лишь его название, но не понимала сути, мне повезло попасть на лекцию, а не на семинар.
Моё воспалённое воображение подкидывало неприятные картинки травли и насмешек. Но в этот раз не потому, что я нищая, никому не нужная сирота. Наоборот. Теперь повод меня презирать будет противоположным.
Для тех, кто знает мою сестру, – я выскочка. Вчера – никто. А сейчас – без пяти минут богачка, попавшая сюда по тому же билету, что и её компания.
Для остальных – простое уравнение из двух вводных. Либо дочка обеспеченных родителей. Либо содержанка папика с толстым пузом и не менее внушительным кошельком, решившего исполнить мой каприз.
Но одно я знала точно: долго мне здесь не продержаться. От волнения и тревоги сердце гулко билось. На лбу появилась испарина, как если бы мне снился дурной сон.
С детства мне вдалбливали, что если я хочу чего-то добиться, то должна хорошо учиться. И для меня учеба была не поводом угодить родителям и получить за это деньги на карманные расходы.
Мою маму такие мелочи, как успеваемость брошенной в детском доме дочери, никогда не заботила. Она не спрашивала, как я учусь. Есть ли у меня успехи или склонности к определённым предметам.
Она лишь забирала меня раз в год, а я даже не понимала, почему она так поступает. Почему не отпустит. Не позволяет другим семьям удочерить. И мне даже казалось, что всё же где-то в её душе есть место для меня. А её поступки вызваны любовью. Только эта любовь даже в детстве мне казалась очень странной. Крайне жестокой.
