Внутри тянулась сеть переходов и гротов. Все обломки и отходы во время строительства выбрасывались на поверхность, и теперь, когда судно повисло над астероидом, Малина видела тучу из мелких камней, вращающихся вокруг него.
Транспорт причалил, и рабочие КАНИКТ соединили выход из корабля со шлюзом, герметизировали стыки и открыли люки. Другие рабочие сноровисто стали переносить аккуратные прямоугольные упаковки специи в хранилище. Малина проводила их до обширного помещения с каменными стенами. Из ноздрей вырывались клубы пара, но аромат специи согревал душу.
Если бы Джалма находилась сейчас здесь, они вдвоем могли бы пройти по этим коридорам, упиваясь огромным складом специи. Барон Харконнен безукоризненно держал слово. Неучтенная предспециевая масса стоила очень дорого, но ценность этого ресурса невозможно выразить никакими деньгами. Дополнительный налог императора Шаддама сделал рынок специи неустойчивым, а теперь, в свете надвигавшегося грандиозного события… Императрица Ариката доложила Малине все подробности, рассказав, что Шаддам собирается делать с гигантским грузом монет, но при этом добавила, что попытается изменить ход празднества, спасти то, что еще можно.
Малина с сомнением покачала головой. Оглушительный трескучий спектакль не позволит Коррино снискать друзей, а наоборот, даст Союзу Благородных еще один рычаг, чтобы опрокинуть стагнирующую старую Империю.
Пока она шла по помещениям астероида, наполненным специей, пилот прислал сообщение: «Урдир, лайнер Гильдии движется ко второй планете Бендина. Разгрузка займет пять часов. За это время нам надо вернуться на борт».
Малина нажала кнопку передатчика.
– Я хочу еще несколько мгновений порадоваться этому зрелищу.
Она дошла до одного из самых больших подвалов, в котором тюки со специей громоздились до самого сводчатого потолка. За это количество можно купить планету.
Дом Коррино имел огромные стратегические запасы специи, и Малина не сомневалась, что такие есть и у Космической Гильдии, которая пополняла их в течение многих столетий. Барон Харконнен, конечно, тоже держал сокровищницу специи на случай разорения своего Дома, хотя ур-директор не могла себе представить, как отстранить Харконненов от управления Арракисом.
Что сделают с этим богатством Джалма и Франкос? Она нахмурилась, когда ей в голову пришла совершенно естественная мысль. Что сделает с ним Якссон? Скорее всего, использует для финансирования нового насилия! Надо отрезать пока процветающего мятежного сына от всех активов КАНИКТ и запретить ему доступ к семейным счетам.
Втайне она ему аплодировала. Она любила младшего сына, несмотря на все его преступления. И знала, что с ним пока не смогли покончить.
Джалма прислала матери письмо, в котором шифром сообщила, что брат приезжал к ней на Плиесс. Такое же письмо прислал Франкос, и Малину ужаснуло, что сын открыто передвигается по Империи и подвергает опасности родных, но Якссон, кажется, уверовал в свою неуязвимость. Он пообещал Джалме и Франкосу выступить со следующим смелым заявлением и плеснуть ледяной водой в лица апатичных аристократов.
Малина не сомневалась, что ей снова придется открещиваться от Якссона и выражать сочувствие жертвам. Но Джалма и Франкос нисколько не тревожились об этом. Оба они посещали важные стратегические совещания членов Союза Благородных и знали о подготовительной работе, выполненной их предшественниками за прошедшее столетие. Пытаясь стать голосом разума, Малина изложила собственную стратегию борьбы с Домом Коррино, для исполнения которой предстояло соединить тысячи отдельных точек в единую сеть.
Но даже она стала испытывать нетерпение. Очевидная неспособность Шаддама к управлению, коррупция, разложение, провокации в отношении членов Ландсраада – все это ускоряло его неминуемое падение. Ур-директор всю жизнь организовывала мелкие подвижки, а Якссон предпочел работать дубиной. Однако все больше и больше людей склонялись к его образу действий.
Она скучала по Якссону. О да, они часто спорили и даже ругались, но это были философские поединки, столкновения идей, обмен энергией. Неужели она настолько заскорузла в своих предубеждениях, что неспособна выслушивать чужие мнения? Понравится ли ей окончание правления Коррино – прямо сейчас?
Малина закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Стоял такой сильный запах корицы, что она закашляла, но в голове у нее прояснилось.
Может, ее и Якссона разделяет не столь уж многое. Малина посмотрела на часы и направилась в холодный туннель, легко паря в воздухе – сила притяжения здесь поддерживалась ничтожная. Вскоре она вернулась на судно.
Да, наверное, в конечном счете они не так уж и расходятся во взглядах.
* * *
Когда мы ошибаемся, мы должны найти виноватого. Но достаточно ли одного человека для поиска виновного? Я не успокоюсь, пока не дойду до конца, пусть даже путь окажется очень горьким.
Герцог Паулус Атрейдес, «Ответственность герцога»
Работая в тесном сотрудничестве с доктором Юэ, Сафир Хават послал группы экспертов на производства, где им предстояло опросить рабочих и свидетелей и провести тщательное расследование. Техники брали пробы воды на всех предприятиях, чтобы ученые могли произвести анализ и попытаться проследить происхождение опаснейшего клеща.
Благодаря предыдущему изучению черного рынка наркотика айлара, созданного Ченом Мареком, ментат Атрейдесов смог создать сеть информаторов в рыбацких деревнях, а теперь начал копать глубже из-за сообщения архивикария Тороно. Но трагедия с лунной рыбой представлялась куда большей катастрофой.
Хават работал быстро и раскрыл тайну меньше, чем за неделю. Герцога Лето приятно удивило, когда воин-ментат явился в его кабинет для устного доклада.
– Эти две проблемы взаимосвязаны, милорд, – айлар и смертоносный клещ. – Он сделал паузу, подбирая наиболее подходящие слова. – Это более личное дело, чем вы, вероятно, предполагаете.
Сидя за своим столом, Лето слышал журчание фонтана, струи которого лились на каменную горку, но эта музыка теперь не оказывала на него обычного успокаивающего действия. Герцог собрал волю в кулак, готовясь к худшему.
– В чем заключается эта связь, Сафир?
Гнев давно вызревал в его душе, но огонь вспыхивал с новой силой от известий о темных делах, творящихся непосредственно у него под носом, на Каладане. Он радовался, что Пола нет в кабинете, так как боялся, что не сможет обуздать свою реакцию.
Ментат извлек из кармана кусок высушенного папоротника барра.
– Черный рынок айлара возродился, милорд. – Сафир поднял сухой завиток папоротника. – Архивикарий Тороно говорил правду.
Лето встал из-за стола. По спине его побежали мурашки, когда он взял в руку папоротник. Он тронул его с такой брезгливостью, словно прикоснулся к пауку.
– Но мы же сожгли все поля папоротника. Мы разрушили предприятия Чена Марека.
Хават кивнул.
