– Лучше скажи, что будет с университетским наркобизнесом и коррупцией в городе? – перешла я на волновавшую меня тему.
В голове раз за разом крутилось то, что мне хотелось услышать от Прониной.
– Я буду работать над этим, не сомневайся, – твердо произнесла Соня, встретившись с моим внимательным взглядом. – Я же пообещала себе.
– Похвально.
Кот Сеня юркнул мне под руку, громко заурчав. Входная дверь захлопнулась.
– Что произошло между тобой и Кириллом? – Я игриво придвинулась ближе к Соне.
Пронина бросила взгляд в сторону прихожей, убедившись, что Оса покинул квартиру. А после резко обернулась и схватила меня за руки. В ее глазах горел огонь, ранее мной не замеченный.
– Я сама не знаю! – визгливо сказала она. – Все началось со взлома квартиры. Он тогда же пришел, был так ласков и поддерживал меня… Я в тот вечер прям растаяла. Но спали мы по отдельности! Как я и говорила…
– А потом? – настаивала я на продолжении рассказа.
– В пятницу, когда ты уехала, он остался помогать убраться… Ну и между нами искра пробежала… Вино виновато или что… Я ничего не понимаю, если честно. Он же…
– Надоедливый и туповатый друг детства?
– Угу… – Пронина стыдливо опустила глаза.
– Скажу прямо – туповатая из вас двоих только ты, – улыбнулась я.
– Чего?
– Глупо отрицать очевидную симпатию с твоей стороны из-за навязанных клише и завышенных ожиданий к будущему мужчине. Чувства есть чувства!
– Возможно, и так… – Соня отпустила мои ладони и задумчиво уперлась в подлокотник рукой. – Ты действительно поняла все с самого начала?
– А как же. С тобой бок о бок работал профессионал, как-никак.
– И после этого ты говоришь, что не следует сравнивать…
– Все нормально, – ухмыльнулась я. – В своем глазу бревна не заметишь, в чужом – соринку увидишь.
– Наверно…
Соня взяла со стола пачку сигарет и направилась к балкону, но вдруг обернулась и спросила:
– Частный детектив Татьяна Иванова, могу ли я обращаться к вам за помощью в случае сложного дела?
– Только в крайних случаях, оперуполномоченная София Пронина. У вас своя голова есть на плечах.
– А если не по делу, Тань?
– Тогда в любое время дня и ночи.
Соня ухмыльнулась с глазами, полными грусти, и вышла на балкон.
Следом грохнула входная дверь, и радостный голос Осы пропел:
– Песня плывет! Сердце поет! Эти слова о тебе, Москва!
[6]
Через минуту на журнальном столике расположился алый торт с именем столицы нашей родины – «Москва».
Я устало зевала, оглядывая отражение в зеркале лифта. Хвост порядочно растрепался, и вид в целом был уже несвеж. Но сегодня меня ждали лишь горячая ванна и чистая постель, нынешний облик перестал иметь значение.
Мне следовало отдохнуть перед завтрашним поездом и хорошенько выспаться.
По дороге к отелю я созвонилась с Наташей, расспросила про самочувствие Кости. Она уверила меня, что мальчик освоился: плотно поужинал, в основном вел себя зажато, но со временем расслабился и даже поиграл с ее сыном.
Меня обрадовали слова Наташи. Я также убедила ее не провожать завтра на поезд, взяв с нее обещание, что она с мужем и сынишкой найдут время приехать в гости в Тарасов. На том и распрощались.
Номер отеля встретил меня прохладой. В открытое окно задувал поднявшийся к ночи ветер. Я неприятно съежилась и поспешила наполнить ванну.
Пузырьки ароматной лавандовой пены щекотали нос. Ничто так не успокаивает, как этот цветочный запах. Мысли рекой проносились в голове, но я не могла ни за одну зацепиться, они проскальзывали, словно вода сквозь пальцы. Единственным отчетливым лейтмотивом являлось удовольствие от происходящего – от достигнутого результата, новых приятных знакомств, жизни в целом. Хотелось замедлить время, прошептав: «Остановись, мгновение, ты прекрасно».
Большая стрелка часов догнала маленькую на цифре десять, когда я выжимала мокрые волосы белым махровым полотенцем, а телевизор трещал от подходящей к концу новостной программы. Длинный халат при отеле приятно прилегал к телу, способствуя ощущению домашней атмосферы.
Мне здесь нравилось. Никакой уборки, стирки и готовки – мой маленький рай. Из-под шуршания полотенца я расслышала тихий стук в дверь.
Я автоматически сделала звук телевизора на минимум и прислушалась. Стук повторился. Осторожно, на цыпочках, я прильнула к двери и всмотрелась в замочную скважину. Мужская обувь, серые брюки, край синей толстовки или худи (не разберешь) мелькали в просвете.
Я сделала шаг назад, откинув еще мокрые пряди волос, и спросила:
– Кто там?
– Это я, бармен Антон.
Я моментально распахнула дверь в номер. Передо мной стоял взволнованный симпатяга бармен, держащий в руках два бумажных стаканчика с кофе.
– Простите, что так поздно… Я просто задумался над вашими словами – что «следует сделать все, чего хотелось перед отъездом». Мне хочется…
Антон нервно выдохнул и уперся плечом в дверной проем, оказавшись передо мной в нескольких сантиметрах.
– У меня два эфиопских кофе, и я готов раскрыть секрет «малинового курьеза». Только позвольте войти.
«Какой настырный, – я кокетливо прищурилась. – Подкупает еще, прохвост. Черт с ним! Действительно, надо сделать все, чего хотелось. Мои же слова? А высплюсь в следующей жизни».
– Позволишь войти, – я облизнула губы и, развернувшись от покрасневшего от стеснения лица бармена, вошла в глубь номера.
– Что?
– Если хочешь войти, то нам надо перейти на «ты», верно?
– Хм… да.
– Исправь предложение, если понял, – я вальяжно села на кровать, закинув ногу на ногу.
– Ты позволишь войти? – Антон носком ботинка переступил порог, но дальше двинуться не решался. Его грудь порывисто вздымалась.
Я с вызовом наклонила голову набок и приглушенно произнесла:
– Позволю.
За секунду Антон захлопнул дверь и сократил расстояние между нами. Неловко отставив стаканы с кофе в сторону, он аккуратно, с излишней бережностью, сел рядом со мной.
– Ты не закончил предложение.
– Какое? – опешил Антон.
– То, в котором говорил о своих желаниях. – Я изучающе разглядывала его бегающие от смущения глаза.
Его дыхание еще сильнее участилось, а взгляд уперся в мои губы. Нерешительность Антона раззадоривала меня. Но я терпеливо ждала, как кошка мышку из норки.
