– Еще раз простите, – спокойным тоном произнесла женщина, глядя на еще обнимающую ее Соню.
– Вам не за что извиняться! – ласково, с тревогой в глазах воскликнула Пронина.
– Я могу продолжать, – твердо обозначила Виктория Михайловна, при этом мягко отстраняясь от рук Сони.
– Расскажите, в какой момент Ирина приняла решение уехать? Что ее сподвигло? – переведя дух, спросила я.
– Честно говоря, для меня их переезд стал шокирующей новостью. Костя мальчик умный и толковый, разговоры о поступлении в Тверь были еще класса с девятого, но Ира не планировала следовать за ним. Пыталась смириться с мыслью, что сынок вырос и уходит в плавание без нее. А тут в прошлом июне заявилась ко мне и говорит, что уезжает. Что дом присмотрела уже. Работу нашла. Я только диву давалась.
– А откуда у нее столько денег? – поразилась Соня. – Она же и обучение Косте оплачивала.
– Квартиру в спешке продала, несмотря на мои уговоры не делать этого, – мать Ветровой недовольно покачала головой. – Откуда деньги? А я сама не знаю. Она копить-то толком не умела. Тут же все тратила. На себя, на сына. Ну, по ее словам, к вопросу учебы ответственно отнеслась – сумму отложила нужную, и денег с продажи наследной квартиры достаточно оказалось для покупки дома. Я подробностей не знаю, все со слов дочери.
– То есть ничем, кроме как беспокойством за сына и безмерной любовью к нему, объяснить переезд Ирины нельзя? – резюмировала я.
Виктория Михайловна устало простонала:
– По всей видимости. Других объяснений у меня нет.
– Думаю, мы узнали все, что хотели, – я признательно улыбнулась.
– Точно? – взволнованно спросила мать Ветровой.
– Да. Но попрошу вас на всякий случай записать мой номер телефона. А то до вас не дозвониться, – усмехнулась я.
– Ой! – схватилась за голову Виктория Михайловна. – Извините. Побаиваюсь я трубки брать, столько мошенников развелось. Каждую неделю новенькое придумывают – то банки вызывают, то в суд зовут, то долги неизвестные приписывают.
– Действительно, – я победоносно посмотрела на Соню, отмечая свою догадливость.
Прощаясь на пороге, Виктория Михайловна посмотрела на нас жутко потухшим взглядом и еле слышно пробормотала:
– Я очень прошу вас, верните моего мальчика домой.
И, не дождавшись какой-либо реакции, закрыла дверь. Наверное, побоялась увидеть или услышать страшное – наше смятение и неуверенность.
Путь обратно в Тверь сопровождался скорее легким возбуждением, чем скукой и сонливостью. Я бурно обсуждала с Соней добытую информацию, параллельно перескакивая с одной страницы интернет-браузера к другой.
– Что мы имеем, – отчеканила я, – несколько заинтересованных лиц. В смерти Ветровой, а точнее, в сокрытии правды о настоящем виновнике преступления. За достаток отвечают два учредителя компании «ВудМен» – Борис Столяров и Виктор Зиновьев. За сокрытие – Леонид Никулин. Пока единственным лейтмотивом становится шантаж Ветровой, где разменной монетой является Костя. Может быть, все не так просто и она втянула себя в какую-нибудь авантюру с переводами и репетиторством, но это вряд ли. Слишком далекие сферы для ее обычной жизни в Кашине – обработка древесины и мусорный бизнес. Если, конечно, Ирина не перешла дорогу одному из дитяток толстосумов. Только эту идею тоже можно сразу выкинуть из головы по нескольким причинам: первая – вряд ли хоть один из бизнесменов отдал ребенка на обучение к учительнице с периферии, еще и к бывшей любовнице; второе – ни один из детей и мужчин нам тогда не подходит. Виктор Зиновьев скоро на пенсию выходит (ему за шестьдесят) – данный факт исключает его по двум пунктам: во время знакомства с Ириной ему должно быть к сорока и его дочь ровесница самой Ветровой, внуков нет; Борис Столяров, наоборот, еще молод и воспитывает двоих детей дошкольного возраста; а знакомый нам Леонид Никулин бездетен.
– Хм, – хмыкнула напарница, – Виктор… Викуся… Или Никулин, чем не Никуся?
– Да, здесь есть за что зацепиться, – подтвердила я, – только не сходится по перечисленным мной нюансам. Хотя Леонида и можно взять в оборот. Богат, большая шишка в городе, имеет много связей (это он нам за день доказал – знакомством со следователем и ректором университета) – идеальный преступник. С мусором связался пятнадцать лет назад, до этого – обычный работяга. По поводу разъездов по городам и селам тверского края до статуса бизнесмена сказать не могу ничего, но мало ли, уже каналы налаживал.
– Леня действительно имя так себе, – продолжила думать о своем Соня.
Я даже прыснула от ее комментария.
– Ты серьезно? Я ей по полочкам раскладываю догадки и домыслы, а она об имени размышляет.
Пронина тряхнула головой.
– Да я слушаю! – взвыла она. – Просто задумалась об этой странности.
– Леонид – древнегреческое имя. Не вижу ничего плохого в нем. У меня вопросов больше к его конкретному носителю… В общем, – огрызнулась я, – не о том думаешь.
– Ладно, ладно… – закатила глаза Соня. – Молчу.
– Надо больше узнать об этом Никулине. И еще раз допросить соседей, возможно, они видели его, если, конечно, Ирина не была осторожна и встречалась с ним на собственной территории. В любом случае нужно проверить.
– У меня только вопрос, – поморщилась Пронина. – Каким образом она его шантажировала? Он произвел впечатление человека, которому на всех и все наплевать.
– Соглашусь с тобой, – кивнула я. – Для меня пока нет этому объяснения. Возможно, дело не только в сыне, может, она обладала информацией о мрачном скелете в шкафу Никулина. Не думаю, что ему было бы все равно на потерю репутации. Он любит власть, которой обладает, и ее утрата ударила бы по самолюбию, раздавила его как мошку.
– Угу, только он слон. Не знаю, каким скелетом или шкафом его нужно прибить, чтобы превратить в мошку, – серьезно сказала Соня, без тени улыбки на лице.
Я непроизвольно рассмеялась, высвободив в смехе усталость от долгого дня. Пронина поначалу посмотрела на меня с непониманием, но, прокрутив в голове сказанное, присоединилась к веселью.
Глава 17
Я направлялась в деревню Видное на желтом такси в сарафане под стать цвету машины – яркие подсолнухи украшали синюю ткань. Погода стояла прекрасная, ни единого облачка, ухудшением настроения являлась лишь то, о чем мне не удавалось позабыть, – нераскрытое преступление. В план входило разузнать у соседок Ветровой о ее связи с Леонидом Никулиным. Особый упор сделать на подругу Светлану Ворохову, она наверняка должна быть осведомлена о похождениях мужчины в дом ее приятельницы из первых уст. Законопослушная гражданка Нина Ивановна, выступающая глазами и ушами улицы, где расположилось ее жилище, и, скорее всего, деревни в целом, может дополнить картину. Вероятно, такой тип соседки народ недолюбливает, но для детектива она кладезь золота.
