Когда он спросил, хочет ли Франклин что-нибудь сказать, Франклин, не выказав эмоций, коротко ответил:
– Нет, ваша честь.
После этого запасной адвокат Олсон выступил с комментариями, которые Санни Шуберт передала для «Висконсин стейт джорнал» и которые показались мне очень проницательными. Олсон сказал, что однажды навестил Франклина в тюрьме без предварительного уведомления.
– Он очень расстроился. Я думал так – парень в тюрьме, что ему делать? Но он очень разозлился, потому что я сломал его график, включавший медитацию, молитвы, физические упражнения и чтение Библии.
Назвав подзащитного «ловким» и с «навыками охотника», Олсон отметил, что у него «не очень хорошо с абстрактным мышлением. В девять-десять лет мы все представляли себя Суперменом или Одиноким рейнджером
[17]. Франклин так и не вырос из этих фантазий».
Это правда, но нельзя отрицать, что в криминальных делах Франклин демонстрировал изощренность. Хотя нашлось немало очевидцев, которые вроде бы видели его в мотелях и вблизи места стрельбы, во всех преступлениях, которые ему приписывали или в которых его подозревали, никто на самом деле не видел его с оружием в боевой позиции, как он спускал курок или убивал кого-то. Если бы, как предположил Хэл Харлоу, «ему не захотелось поговорить об этом, оно бы еще долго оставалось под крышкой». Так что на обоих уровнях – действиями и желанием поговорить о них – Франклин решил собственную судьбу.
Вне зала суда Харлоу выступил с таким комментарием:
– Я против смертной казни, но мистер Франклин подвергает мои убеждения суровому испытанию. Мистер Франклин – жалкое существо, которое будет опасно до самой своей смерти.
Глава 16
Хотя список преступлений Джозефа Пола Франклина существенно вырос с тех пор, как я составил его первоначальный профиль, к встрече с ним лицом к лицу я был готов лишь теперь, понаблюдав за поведением моего давнего знакомца за решеткой.
В рамках совместного, Секретной службы и ФБР, исследовательского проекта по изучению личности убийцы мы с Кеном Бейкером, агентом Секретной службы, взяли автомобиль из гаража Бюро и поехали из Куантико в пенитенциарное учреждение Марион, штат Иллинойс. Впервые мы встретились, когда Секретная служба направила Кена для участия в стипендиальной программе для полиции, проводимой ФБР в Куантико. Программа представляла собой девяти-двенадцатимесячный учебный курс по анализу уголовных расследований, включая методику допроса и интервью, следственные и превентивные методы, стратегии обвинения и свидетельских показаний экспертов.
Кен был исключительным агентом с впечатляющим служебным бэкграундом и после завершения стипендиальной программы остался в нашем отделе. С нами также работал специальный агент из АТО Гас Гэри, и эти двое значительно расширили наши возможности и принесли в нашу команду дополнительный опыт.
Мое сотрудничество с Секретной службой началось в 1982 году, через два года после того, как я составил профиль Франклина. Один из руководителей Секретной службы связался со мной насчет типа, называвшего себя C.A.T., который когда-то отправил письмо с угрозами президенту Картеру, а теперь написал серию похожих писем президенту Рейгану. Больше всего Секретную службу интересовал такой вопрос: действительно ли этот человек опасен, поскольку в одном из писем лежали сделанные с близкого расстояния фотографии сенатора от Нью-Йорка и некоего конгрессмена. Вызывало также беспокойство то, что письма были посланы из разных пунктов со всей страны, а значит, C.A.T. был так же мобилен, как Франклин.
После того как я составил профиль, мы поместили тщательно сформулированное объявление в «Нью-Йорк пост», на которое C.A.T. ответил, думая, что пишет редактору газеты, которому ему посоветовали позвонить, чтобы устроить тайную встречу. В роли редактора выступил агент Секретной службы, которого мы проинструктировали, как разговаривать с подозреваемым по телефону и вытащить его на встречу. Я предполагал, что он позвонит с платного телефона-автомата и назначит встречу в каком-нибудь общественном месте, например, в Гранд-Сентрал или Пенсильвания-стейшн, или в одной из больших общественных библиотек. Мы подготовились, поставили на прослушку телефон и держали его на связи достаточно долго, чтобы объединенная группа агентов Секретной службы и ФБР забрала злоумышленника возле телефонной будки в здании Пенн-стейшн. Альфонс Амодио-младший, двадцатисемилетний уроженец Нью-Йорка, имел зуб на весь мир, не обращавший на него ни малейшего внимания. Какой-то особой политической повестки у него не было. Его поместили в лечебное учреждение после того, как судья потребовал психиатрической экспертизы. Я не думал, что он представляет непосредственную опасность, но с этими типами нужно постоянно быть начеку, чтобы не пропустить момент, когда напряжение жизни становится сильнее страха смерти.
Однако нашей первой целью в той поездке было увидеть кое-кого, чья цель более напоминала миссию. По пути в Мэрион мы с Кеном слегка отклонились на юг, чтобы побывать в исправительном учреждении «Браши маунтин» в округе Морган, штат Теннесси. Объектом нашего интереса был Джеймс Эрл Рэй, в снайперском стиле застреливший 4 апреля 1968 года в Мемфисе доктора Мартина Лютера Кинга-младшего. Я бы и хотел сказать, что мы узнали от Рэя что-то полезное, но спустя двадцать лет после убийства он так глубоко ушел в свои параноидальные фантазии, что мы уже сомневались, помнит ли он хоть что-то, относящееся непосредственно ко времени убийства.
Как правило, изучая убийцу-ассасина, мы обнаруживали личность до некоторой степени бредово-параноидальную, но не безумную. Злость их направлена на определенные типы или группы людей, а также на всех, чья система убеждений отличается от их собственной. Но Рэй представлял собой крайний случай. Первоначально признав себя виновным, теперь он отказался от признания и заявил, что его обманом вовлекли в хитроумный и запутанный заговор с целью убить человека, являвшегося символом борьбы за гражданские права. Все это было неправдой, но сказать, что мы узнали что-то ценное, получили какую-то полезную информацию, я не могу. Не все тюремные интервью проходят так, как мы надеемся.
Точно так же я не имел понятия, как сложится интервью с Франклином, как он отреагирует на нас, поэтому, проезжая через Кентукки по дороге в Иллинойс, мы с Кеном обсуждали будущую стратегию. Мы тщательно изучили его дело и прочитали все газетные статьи, какие только смогли найти. В итоге я предложил Кену такой подход: мы представляемся специальными агентами от двух разных правоохранительных органов, на которых произвели сильное впечатление его криминальные «достижения», и которые хотели бы знать, как ему удавалось так долго ускользать от нас. Мы также решили прийти на интервью в темных костюмах, а не в повседневной одежде, которую обычно носили, когда брали интервью у серийных убийц, рассчитывая снять лишнее напряжение и символически сократить дистанцию между ним и нами. С Франклином, как нам представлялось, требовался другой подход: с одной стороны, официальный вид будет отражать наш серьезный статус, с другой стороны, в процессе интервью мы сознательно позволим ему взять на себя инициативу. Пусть задает любые вопросы, пусть предлагает любые темы. Это подпитает его хрупкое, но раздутое эго, создаст впечатление, что у него есть преимущество над нами и что он снова контролирует ситуацию.
