– Путь – это не твердь, чтобы с него сходить, – молвил Азвер. – Путь живет в нас, как дыхание, как огонь костра…
Ему явно было трудно подобрать нужные слова на чужом, ардическом языке, и он перешел на язык каргов, не замечая, что далеко не все присутствующие его понимают.
– Пути неведома смерть! – заключил он свой страстный монолог и подошел еще ближе к Ириан, чувствуя исходивший от нее жар. Она молча смотрела на тех, кто ее окружал, и была в эти минуты похожа на крупного зверя, который совершенно не понимает человеческой речи.
– Лорд Торион вернулся из царства смерти, чтобы спасти нас! – звенящим голосом воскликнул Ветродуй. – И, когда он станет Верховным Магом, Рок наконец обретет прежнее могущество. Да и король получит королевскую корону из его рук, как это полагается по закону, и будет править под его руководством, как правил Морред. И ведьмы перестанут топтать священную землю в Роще, и драконы не будут больше угрожать островам Внутреннего моря. И наконец воцарятся порядок и мир!
Никто из четырех магов, по-прежнему окружавших Ириан, ему не ответил. И в затянувшейся тишине прозвучал чей-то молодой голос:
– Да что там говорить! Давайте схватим эту ведьму, и все!
– Нет… – начал было Азвер и больше не смог произнести ни слова, лишь поднял свой ивовый посох, но и посох лишился своей силы, превратившись в обыкновенный кусок дерева.
Из них четверых только Мастер Привратник еще способен оказался двигаться и говорить. Он сделал шаг вперед, переводя взгляд с одного ученика на другого, и спросил:
– Вы доверяли мне, называя мне свои имена, так скажите: верите ли вы мне сейчас?
– Господин мой, – ответил ему один из молодых волшебников, юноша с тонким смуглым лицом, уже получивший свой дубовый посох, – мы и сейчас тебе полностью доверяем, а потому и просим тебя: позволь нам увести эту ведьму из Рощи, и все будет по-прежнему.
Ответить Привратник не успел, ибо вперед вышла Ириан.
– Во-первых, я не ведьма, – сказала она, и высокий голос ее зазвенел металлом. – Я не владею никакими магическими искусствами и умениями. И у меня нет ваших знаний. Я пришла сюда, чтобы получить их, чтобы учиться!
– Мы здесь женщин не учим, – сказал Ветродуй. – И тебе прекрасно это известно!
– Ничего мне не известно! – страстно воскликнула Ириан. И сделала еще шаг вперед, остановившись прямо перед ним. – Скажи, например, кто я?
– Знай свое место, женщина! – Глаза Ветродуя смотрели на нее с холодной яростью.
– Мое место? – медленно проговорила Ириан. – Я думаю, что мое место сейчас на Холме. Там, где все предстает в своем истинном обличье. А потому будь добр, передай этому вашему МЕРТВЕЦУ, что я желаю с ним встретиться на вершине Холма Рок!
Ветродуй стоял перед ней, как вкопанный, и молчал. Среди учеников Школы послышался грозный ропот, некоторые даже сделали пару шагов по направлению к Ириан, но Азвер быстро встал между ними и Ириан; казалось, ее слова стряхнули с него тот странный паралич, что сковал его душу и тело.
– Вы слышали? Скажите Ториону, что мы будем ждать его на Холме, – сказал он. – Пусть приходит, мы будем ждать его там. Следуйте за мной! – велел он Ириан и своим друзьям.
И все они двинулись в Рощу. Прямо перед ними вдруг открылась широкая тропа, ведущая вглубь, но когда некоторые из молодых людей попытались было устремиться туда же, тропа исчезла и деревья сомкнули свои ряды.
– Вернитесь! – крикнул ученикам Мастер Ветродуй.
Они неуверенно повернули назад. Низкое солнце все еще ярко освещало дальние поля и крышу Большого Дома, но в лесу уже сгущались сумерки и плясали темные загадочные тени.
– Колдовство! – заявили ученики. – Святотатство, отступничество!
– Лучше идемте прочь, – велел им Мастер Ветродуй; лицо его было по-прежнему суровым и решительным, но взгляд умных проницательных глаз был тревожен. Он быстро пошел обратно, и молодым людям ничего не оставалось, как последовать за ним, споря и огрызаясь от растерянности и злости.
Они не успели еще отойти далеко от реки, когда Ириан вдруг остановилась, спустилась к воде и присела на корточки у огромных вылезших наружу корней старой ивы. Четверо магов остались на тропе.
– Когда она говорила, дыхание ее стало иным, – сказал Азвер.
Ономатет молча кивнул.
– Значит, мы должны следовать за ней? – спросил Травник.
На этот раз молча кивнул Привратник. И слабо улыбнулся, прибавив:
– Похоже на то.
– Ну что ж, прекрасно! – заявил Травник; на его исполненном вечного терпения лице была написана тревога, однако он более ничего не прибавил, а отошел на несколько шагов от тропы и опустился на колени, разглядывая какое-то крошечное растение или клочок мха.
Казалось, время в Роще вообще не движется, однако день все же подходил к концу, это чувствовалось в глубоких вздохах слабого ветерка, в шелесте листьев, в доносящемся с опушки призывном пении птицы, когда вторая отвечает ей откуда-то из чащи, готовясь лететь к родному гнезду… Ириан наконец медленно выпрямилась и, по-прежнему не говоря ни слова и глядя себе под ноги, вышла на тропу и присоединилась к своим спутникам. Теперь впереди шла она, а четверо мужчин следовали за нею.
Они вышли из леса на тихое, открытое к западу поле, освещенное последними лучами заката. Когда они перешли на другой берег реки Твилберн и побрели через поля к Холму Рок, на западе все еще горела широкая яркая полоса, а округлая темная вершина Холма четко выделялась на фоне светлого неба.
– Они идут! – сказал Мастер Привратник. Действительно, от Большого Дома через сады и огороды вверх по тропе двигалась большая группа людей – пятеро Мастеров и множество учеников Школы. Впереди шел сам Торион-Заклинатель, казавшийся очень высоким в своем сером плаще. В руках он держал посох из какого-то белого, точно кость, дерева, и над его посохом разливалось слабое мерцание волшебного огня.
Там, где обе тропы встретились и соединились, превратившись в ту единственную извилистую тропку, что вела на вершину Холма, Торион остановился, поджидая остальных. Ириан быстро прошла вперед и встала прямо перед ним, глядя ему в глаза.
– Ириан с острова Уэй, – медленно проговорил Мастер Заклинатель своим глубоким чистым голосом, – дабы в этом мире вновь могли установиться порядок и Равновесие, заклинаю тебя: немедленно покинь этот остров! Прости, но мы не можем дать тебе то, что ты просишь. Если же ты станешь упорствовать и попытаешься здесь остаться, то ни о каком прощении с нашей стороны речи уже не будет, а тебе придется на собственном горьком опыте познать, что полагается за нарушение закона.
Ириан стояла молча. Она была почти такой же высокой, как Торион, и держалась так же прямо. Выдержав паузу, она произнесла всего несколько слов – каким-то странным, пронзительным и одновременно хрипловатым голосом:
