Именно в этот момент раздаётся звонок в дверь.
Я всё же отворачиваюсь, Долохов разочарованно отодвигается на шаг назад.
— Ждёшь кого-то? — голос ровный, но я точно уверена. Ему выводит одна только мысль, что Денис может вернуться.
— Нет, — я удивлена. Правда, считала, никого не будет.
Открываю дверь и замираю на пороге. Не понимаю, что теперь делать в этой неловкой ситуации.
— Привет, Лесик! — подруга улыбается во все тридцать два и оглядывает Долохова очень уж заинтересованным взглядом. — Ну вот, у самой гости, а мне, значит, сказала, что не будешь отмечать! И не стыдно тебе?
Прикрываю глаза и на мгновение закрываю лицо рукой. Класс!
— А где букеты? Динька ж тебя вечно заваливает цветами! — восклицает подруга. Есть в её словах правда. Эдак, двухгодичной давности… — Держи торт! И не надо мне впаривать про твои калории! Отработаешь!
Катюха бросает на мужчину весёлый взгляд и протягивает торт ему.
— Вы не подержите? Наша именинница, очевидно, выбита из колеи моим появлением, — Катя на пол ставит огромный бумажный цветастый пакет.
— Не вопрос. О чём разговор, — отвечает Долохов и в упор смотрит на меня, обвинительно замечая, — у нас, оказывается, праздник… А я только круассаны привёз.
— Ничего, мы их сейчас живо стрескаем. Я, между прочим, голодная как волк, с работы даже пораньше ушла, — неожиданно мягким тоном объявляет. — Я, кстати, Катя.
— Коля. Очень приятно.
— И что мы на пороге стоим? Пройдемте ко всем!
— Катюш… — оживаю. И понимаю, что не хочу изворачиваться. Говорю сразу в лоб. — А никого нет.
— Да? — недоуменно косится на Долохова, потом смотрит на меня. — А-а-а… Дениса тоже нет?
— Нет. И не будет. Мы с Денисом разводимся. Праздник неуместен.
Катя округляет глаза и смотрит на меня в упор. А я, тем временем продолжаю:
— Поэтому я и сказала, чтобы приезжать не нужно. Хотела побыть одна.
— Ага-а-а… — ошарашено растягивает слов и медленно поворачивает голову в сторону Долохова, оглядывая его с ног до головы. — То есть я совсем не вовремя, да? — и ленивым движением вопросительно указывает себе за спину. На дверь.
— Да нет, Катюш, ты что… проходи, пожалуйста. Я просто… не хотела. Коля, — перехватываю мужской взгляд, настойчиво чеканю каждый слог, — всё равно собирался уходить.
— Нет, не собирался!
Ну, нормально?! Хоть стой, хоть падай!
— Коль…
— Я. Не. Собирался. Уходить, — и настойчиво утверждает. — Сейчас идём. И празднуем все вместе. В ресторан.
— Не-е-е-е-ет, — возражаем одновременно с Катей.
— Я не поеду, — упрямо складываю руки на груди. — В таком виде, имею в виду зарёванное лицо, из дома ни ногой!
— Я бы тоже не хотела у меня эти рестораны вот уже где сидят, — подруга подносит руки к горлу. — Да и вообще, я лучше домой поеду.
— У меня эти рестораны вот уже где сидят, — Катя прикладывает палец к горлу: она работает организатором праздников и мероприятий.
— Катюш…
— Да я завтра лучше заеду, правда. Я просто думала сюрприз устроить. А сейчас вижу, что это была плохая идея.
— Нормально всё. Давайте закажем ужин и отпразднуем. Ваше пальто, мадам, — Долохов шагает к гостье и галантно помогает ей снять верхнюю одежду.
На что подруга кокетливо (хоть она уже прекрасно поняла, что Долохов, привезший круассаны, не просто так заглянул) стреляет глазками и приторно поправляет:
— Мадемуазель.
Умению флиртовать у Катюхи ещё поучиться надо. Я всегда жутко ей завидовала в этом плане. Но именно сейчас сей факт меня очень раздражает!
Глава 29
Вечер прошёл не только не напряжённо и терпимо — он получился на удивление весёлым, тёплым, радостным и светлым. И все благодаря им: Кате и, конечно, Коле.
Мы решили заказать роллы, салаты, лёгкие закуски и залить всё это шампанским. Коля, как всегда, душа любой компании, он задавал тон вечеру. По поводу Кати я всегда говорю одно и то же, вот уже несколько лет: есть люди, которые несут свет и добро и своим теплом согревают окружающих.
— Хорошая у тебя подруга, — замечает Долохов, как только мы остаемся вдвоём.
— Я в курсе, — но то, с каким интересом она пялилась на мужчину, мне жутко не понравилось!
— У кого-то язык заплетается. Аль, почему не сказала, что сегодня твой праздник? Я не знал. А без подарка чувствую себя неловко.
— Правда? По тебе не скажешь.
— По мне много чего не скажешь, — резко хватает меня за запястье и притягивает к себе. — Хочешь, покажу?
Начинаю шутливо отбиваться. Знаю я, что он может мне показать. Собственные мысли вызывают румянец на щеках.
— Нет.
— Всё равно. Пойдём, поваляемся на диване.
Хватает меня за талию и тащит за собой.
Бросает на диван, наваливается на меня, а я утыкаюсь ладошками в его крепкую грудь. И только тут я понимаю, что раньше не замечала в нём ярких изменений.
— Ты курить бросил?
— Да, как только вышел.
— Так давно…
— Да, — чувствую его ладони на своих бёдрах. — А знаешь, что ещё было очень давно?
Тяжесть его тела вкупе с моими воспоминаниями просто творят со мной что-то невообразимое. А может, это всё шампанское? Ударило в голову, я тут вообще не при чём!
— Предполагаю. Но если ты не перестанешь наглеть, то я вышвырну тебя за дверь.
— Не получится у тебя.
— Это ещё почему? — показательно наигранно возмущаюсь.
— А я сильнее!
И закидывает на меня ногу.
Он легонько поглаживает мою щеку. Дурацкая ситуация. Вообще всё по-идиотски: предательство, измена, грядущий развод, слёзы и разочарование. Но рядом с Долоховым улыбка до ушей, трепет в сердце и ощущение праздника. Настоящего.
Его губы накрывают мои. Поцелуй спокойный, размеренный. Долгий… Мы просто наслаждаемся друг другом. И нам хорошо вместе. Одно на двоих дыхание. И время словно замерло. Нас обоих топит нежность и воспоминания ушедшей давности.
Коля отстраняется. Облокачиваясь на локоть, расстёгивает массивный циферблат часов, снимает с себя и надевает на моё тонкое запястье.
Болтаются. Конечно, они мне не по размеру. Да и тяжёлые. Но смотрятся очень сексуально. На мне его вещь… Сразу представляю неуместную картину, где я полностью обнажена. И на мне только его часы.
Чуть приподнимаю руку, и браслет скользит вниз, не доставая до локтя сантиметров десять.
