— Коль, ну ты же обещал…
Я уже давно ухватилась за его крепкое запястье.
— Да я всё понимаю. Тебе неприятны мои прикосновения, коробит от моих взглядов и слов, — насмехается и делает это открыто, чётко направленно, пытаясь поймать на обмане и пристыдить. — Мы абсолютно чужие друг другу. Тебя совсем ко мне не тянет, а как мужик я тебя вообще не интересую. Ну, ясно же. Когда женщине противны мужские прикосновения, она себя именно так и ведёт: стонет и выгибается навстречу интимным ласкам, да, Алесь? Ты же, как кошка, сама ластишься ко мне, трёшься об меня.
Он жёстко хватает за подбородок свободной рукой и обвинительно смотрит в мои глаза.
— Ты хочешь ещё поспорить на тему равнодушия? — пальцем он чуть отодвигает край трусиков, касаясь моей влаги. А я не свожу взгляд с его искривлённого рта. — Или согласна признать правду?
Я пытаюсь силой сдержать дальнейшие поползновения и попытки мужчины указать на очевидное.
— Я и не отрицаю. Хочу тебя безумно. Просто… Не надо, — голос опускается до шёпота. Я открываю душу, но не знаю, какая будет реакция. Если мужчина настоит на своём, я, скорее всего, сейчас сдамся, это точно. Не смогу ему противится. Но потом буду чувствовать себя ужасно. Я просто буду избегать любого возможного общения. — Ну я не могу так, понимаешь? Я ведь уже завтра пожалею, Коль. Я не могу прыгать из одной постели в другую. Мне просто нужно немного времени. Хоть чуть-чуть.
— Тогда не отталкивай меня. Скажи, как есть. Что тебе нужно разобраться с мужем и со своей жизнью. Но для меня уже есть место рядом и оно никуда не денется. Я смогу это понять и буду знать, чего я жду. А не «просто не надо». «Просто не надо» — это посыл в никуда.
— Мне, правда, нужно разобраться со своей жизнью. У меня там всё слишком запущено. Я не хочу, чтобы мысли о нём пачкали нашу с тобой близость. Душевную, в первую очередь. Но я тебе ничего не обещаю.
— А если он красиво запоёт, и ты надумаешь вернуться? Я уже тебя не отпущу, котёнок. Ты понимаешь?
— Нет-нет, — горестно усмехаюсь, прогоняя мысли о двойном предательстве, — там всё настолько плохо, что уже и разговаривать нет смысла.
— Что, конкретно он лажанулся?
— Да-аа-а… Да, он, — мне сейчас стоит прикусить язык, но на душе настолько тяжело, что не получается вздохнуть полной грудью. Именно поэтому я отталкиваю сейчас Колю. Потому что хочу быть равноправным партнёром, а не хромой бабочкой с поломанными крыльями. — Они с моей мамой любовники. А мой маленький братишка, как оказалось, его сын, представляешь? У нас с ним ничего не получалось столько лет, а там… Всё проверено, и даже документы есть, подтверждающие отцовство. Я сама видела.
Стараюсь произносить ровно. Без лишних эмоций. В принципе, Колю это не должно вообще касаться, но мне так хочется поделиться хоть с кем-нибудь, а он всегда умел слушать.
Лицо Долохова вытягивается в немом удивлении. Он произносит, саркастически растягивая слова:
— И сколько же брату ле-ет?
— Три года.
Долохов присвистывает в ответ:
— Сказочный долбаёб. Даже интересно, он вроде неглупый мужик-то. Это ж ещё постараться надо так накосячить.
— А я везучая, как видишь.
— С мамой после этого говорила?
— Нет ещё. Сегодня только узнала. Денис сегодня домой… заглянул.
— Подожди немного. Сейчас нет смысла. А отец как?
— А он как раз в то время… — уверена, Коля прекрасно понимает, какой именно момент я имею в виду. — Умер. С сердцем были проблемы.
— Ну, так-то ясно, кто их обеспечил, — эту мысль я тоже гоню от себя подальше. Но… Мог папа всё узнать? А когда правда легла тяжким грузом на сердце, оно элементарно не выдержало?
— Коль, не хочу об этом думать и винить кого-то…
— Ладно, не будем, — он крепко прижимает меня к себе, глубоко вздыхая и медленно впитывая мой запах.
Тянется к пульту, переключает на IVI и беспрекословно передаёт в мои руки.
— Выбирай. Только давай что-нибудь менее слезоточивое.
— Боевик?
Коля мгновенно подбирается и оживает.
— Сойдё-ёт.
Пока мы искали особую, незнакомую обоим кинопремьеру, в домофон позвонили.
— О, пицца приехала!
Глава 26
Сонно потираю глаза. Коля привёз меня домой довольно поздно. Или, скорее, рано. Поэтому я переводила будильник до последнего. В итоге, на циферблате половина девятого.
Нет, я не опаздываю, даже намёка нет, просто предпочитаю собираться не торопясь, с чувством, с толком, с расстановкой. И я предпочитаю вставать пораньше. Но, как получается, не сегодня.
Блык!
Хмурюсь и недовольно кошусь на источник шума.
Открываю неожиданное входящее смс и перечитываю. Раза три точно.
Долохов: «Доброе утро, котёнок. Сегодня завтракаем вместе. Заеду за тобой минут через сорок».
Как ему всегда удаётся меня удивить и выбить из колеи?
Переписываться я не рассчитывала уж точно — слишком это долго. Но и отказываться вместе завтракать я тоже не рассчитывала…
Собраться за сорок минут?
Подхожу к зеркалу и раздумываю. Лениво скольжу внимательным взглядом по своему отражению. Всё равно мыть и укладывать волосы. Не успею. А выглядеть мне нужно хорошо, потому что сегодня снимаем видеоролик в стиле «перевоплощение героини». И у меня там не последняя роль, надо заметить.
Перезваниваю, потому что так будет намного быстрее.
Но мужчина вызов сбрасывает. И тут же мне приходит пояснение:
Долохов: «Не могу. Читаю нотации разбалованному твоим мужем коллективу».
Тогда я всё же немного «добрею». И снисхожу до печатного ответа:
Я: «Не успею, мне нужен минимум час. Давай лучше у меня».
Долохов: «Прекрасно. Зацеплю что-нибудь по дороге. Ты всё ещё любишь шоколадные круассаны?»
Господи! Неужели он помнит обо мне так много? Стираю с лица непрошеную улыбку, напоминая себе, что я не оставляла запас времени на переписку. Бью себя по пальцам, но…
Отвечаю так строго, как только могу:
Я: «Конечно, нет. Теперь только правильное питание. Хочешь со мной завтракать — приезжай и лично готовь мне омлет с тостами».
Долохов: «Если через сорок минут, пройдя в квартиру, я не увижу перед собой ласкового, мурчащего котёнка, к которому я привык, нос твоему Крецкому сломаю!»
Эммм… А причём тут Денис…?
Собственно, последний вопрос я набираю в ответном смс, но отправлять его не пришлось, потому как уже читаю:
