Но то, что он действительно хочет драться, было как-то не видно.
— Превосходно! Знаешь, это было действительно интересно! Как ты побил тех стражников. А ведь мог и вовсе убить! Стиль у тебя, конечно, хромает, но это мелочи, которые можно исправить взмахом руки.
Он, точно настоящая обезьяна, спрыгнул на землю, и только сейчас я обратил внимание, что он был без обуви и вместо привычных стоп у него были точно такие же лапы, как у тех же шимпанзе, которыми он так же мог хвататься.
— Знаешь, убей ты их, проблем было бы гораздо больше, — оскалился он, показав неровный ряд зубов.
— Чего тебе? — негромко спросил я, перехватив поудобнее меч.
— Оу-оу, погоди, человек, — поднял он обе руки вверх, улыбнувшись шире. — Чего это ты такой агрессивный? Желай я тебе зла, стражи здесь было бы больше, чем листьев на деревьях.
— Тогда что ты здесь забыл?
— Гулял. Увидел тебя. Решил познакомиться. Я бы рад поговорить, но лучше нам уйти. Того глядишь, стража будет здесь, а мне уж больно не хочется объясняться, что я делаю с человеком, который напал на ее товарищей. Идем.
Он махнул рукой, зовя меня с собой. Но когда понял, что я не сдвинулся с место, лишь добавил.
— Ну или не идем. Твой выбор, человек, я заставлять не буду, хотя могу поуговаривать. Но когда здесь будет стража, меня рядом уже не будет.
Ну стражу и я так-то боюсь, если честно. Я могу запинаться двоих, и то лишь потому, что они не ожидали такого отпора от человека (все люди, которых я видел, были третьего уровня). Но в следующий раз они явно будут готовы встретить меня как подобает особо опасному преступнику.
— Рад, рад, что ты пошел за мной, — он украдкой выглянул из переулка на улицу, после чего обернулся ко мне. — Видишь их?
Он кивнул на стражу, которая перегородила выходы с улицы и внимательно досматривала каждого человека. Все теже гориллы, который друг от друга ничем особо не отличались.
— Окружают?
— Пока нет, но будут, — он протянул мне обруч. — На, держи, чтобы, если нас остановят, не было вопросов.
— Что это? — прищурился я.
— Обруча, который показывает, что ты кому-то принадлежишь, — кивнул мартышкообразный на одного из людей, что прошел мимо. У того на шее действительно был обруч. — Охрана иногда проверяет людей на их наличие, чтобы знать, что ты не сбежал и местный. А учитывая произошедшее, они будут досматривать каждого.
И все же надевать на себя ошейник я не спешил. С сомнением осмотрел его, после чего глянул на Люнь.
— Осторожно, Юнксу, это может быть и рабский ошейник, который подчинит твою волю, — предупредила она сразу. — Наденешь и уже не снимешь без разрешения хозяина ошейника.
Чет это попахивает подставой…
— И с чего мне верить тебе? — поинтересовался я недоверчиво. — Вдруг ты меня рабом хочешь сделать, а этот… там подавит мою воли или еще что?
— Да это простой кусок металла, какой раб? Как уйдем, снимешь его и все, — рассмеялся он слегка по обезьяньи, продолжая следить за улицей. — А так, когда нас остановят и спросят у тебя ошейник, а его не будет, станет худо нам обоим. И вообще, сними этот плащ, тебя в нем уже видели.
Он сдернул его и отбросил в сторону, при этом тут же накинув на меня свою одежду типа длинной до клен куртки, чтобы скрыть мои немного отличающиеся от местных стандартов одеяния.
— С чего тебе вообще помогать?
— Мне кое-что нужно от тебя. Самая мелочь, — посмотрела на меня мартышкообрзаный. — А потому мне очень нужно, чтобы тебя не поймали. Я помогу тебе, ты поможешь мне, понимаешь?
— Я могу и так убежать, без твоей помощи.
— Попробуй, — ответил мартышкообразный с усмешкой. — Посмотрим, как далеко уйдешь от стражи с их гончими. И вообще, давненько ты в городе?
— А есть разница? — ответил я.
— Вижу, что недавно. Ведешь себя не как люди, которые здесь давно живут: страха не ведаешь и ничего не знаешь о местных порядках и даже про обруч и тот не знал. Но если ты так боишься, можешь не надевать его и пытаться уйти сам.
С этими словами мартышкообразный уже шагнул на улицу.
В этот момент у меня пролетело множество мыслей от того, что делать, если это все же подстава до той, что мне могут действительно не дать уйти.
Смогу ли я оторваться? Учитывая, что это все же обезьяны, которые неплохо лазят, а еще у них есть эти сраные бабуины, скрыться может оказаться очень проблематично. Они могут просто взять количеством окружив меня.
Пересидеть, как тогда в столице Ёхендхая? Это вариант, но не найдут ли они меня теми же бабуинами, как собаками? В конце концов, чутье, да и способности никто не отменял. Как знать, на что способны эти макаки.
Дать бой? Вообще бред…
Я покрутил обруч в руке, после чего нахмурился и закрыл глаза — в моей голове появился коварный план, вдруг если все пойдет не по плану, после чего дернулся за ним.
— Стой, погоди, я согласен.
Иногда лучшая тактика — это отступление. И если мартышкообрзаный думал, что я просто так повелся на это все, то он глубоко ошибался. Если не соврал — молодец. Если соврал — я в любом случае получил то, что хотел.
Он был прав, когда мы проходили мимо горилл, те действительно проверили на мне ошейник, после чего сравнили знак на нем с печаткой на его перстне.
— Документы о покупке, — прогрохотал голос гориллы.
— Их нету, я не брал их с собой, — совсем беззаботно ответил мартышкообрзаный.
— Документы о покупке, — повторила горилла.
— Да ладно, откуда у меня документы? — весело спросил он и рассмеялся. — Кто их с собой таскает-то? Знал бы, сразу бы захватил их!
— Мне требуется подтверждение, что это ваш человек.
— Да ладно вам, и что же мне делать? Ночевать здесь, пока вы не начнете пропускать, чтобы забрать документы и принести вам? — рассмеялся он. Мартышкообрзаный выглядел так, будто его совсем не смущал тот факт, что мы ходим по грани. Он был весел и беззаботен, словно реальная мартышка. — Никто же не берет эти документы!
И там посыпался словесный поток на десять минут, за которые тот успел пожаловаться и на судьбу, и на меня, что я херовый работник, и три анекдота рассказать, и как варит суп «коврижку», печь торт «пушистый», правильно стричь ногти, делать себе клизму, а потом из этого же водку.
У него получалось так естественно переходить от одной темы к другой, что даже, если приглядеться, не было видно, что он заговаривает зубы. Наоборот, казалось, что его самого это очень интересует и он полностью поглощен разговором. Он уже перешел на своих двоюродных братьев и сестер, с увлечением рассказывая кто какую жену имеет, когда горилла-страж не выдержал.
— Проходите.
