И все же я наблюдал сейчас именно такую картину: сильную последовательницу поносит обычный люд, и та молча все глотает и проходит мимо.
Это полный финиш, теперь я видел абсолютно все.
— Может ответить им что-нибудь? — негромко спросил я.
— Мы идем в дом, — ответила сипло Цурико и поспешила своими ножками уйти подальше от людей.
Нет, нам никто не улюлюкал вслед, не оскорблял в лицо, но тем не менее…
— Ты не можешь послать их нахрен? В смысле, презирают тебя — презирают твой клан. А значит вы можете смело слать их лесом за такое отношение.
— Куда? — не поняла она.
— Нахрен.
— И что, сказать всему клану, что я ушла потому что меня презирают все в моей собственной деревне? Что меня унижали в детстве? Ты не думал, почему я взяла тебя?
— Чтобы не узнали твои подруги? — сделал я попытку.
— Чтобы не узнали мои товарищи, да, Юнксу, ты гений не по годам, — рыкнула Цурико раздраженно. — Мне в любом случае пришлось бы сюда ехать, и меня бы в любом случае не отпустили бы одну, и именно поэтому я выпросила тебя. Многие в клане знают, что я не в ладах с родней, но никто не знает насколько все плохо.
— Да даже если бы и узнали, чего в этом…
— Да все! Ты не видишь что ли?! Никто не любит слабаков! — злобно прошипела она. — Они увидят такое ко мне отношение и тоже начнут меня так же презирать!
— Ну так набей им морды, заставь бояться, припугни, чтобы они даже голову боялись поднять!
— И потом побежали жаловаться на меня? Девушка из клана угрожает другим?
— Господи, что за бред… — выдохнул я разочарованно.
— Это не бред, это…
— Дело не в клане. Клан как раз-таки тебя бы и понял, Цурико. Дело в тебе, ты ссышь, вот и все.
— Я не…
— Ссышь. Ты вернулась в деревню и здесь тебе никто не ровня, но ты продолжаешь бояться дать им отпор, продолжаешь бояться этого тупого блеющего стада. Как у тебя в черепушке отложилось с детства, что они опасны, так у тебя до сих пор этот страх и остался.
Вот честно, я не понимаю. Да будь я на ее месте, я бы подошел к тем вон парням и сломал бы одному из них калено и предупредил, что в следующий раз оторву ноги, оторву руки, и поменяю их местами. Все! Сила есть — ты на коне и можешь сам устанавливать правила.
Но Цурико все равно берет и жмется! Блин, да одной твоей оплеухи хватит, чтобы отправить кого-либо на землю!
Или для тебя общественное мнение настолько важно?
— А ты не думал, что из нас двоих ты жаждешь крови? — неожиданно зашипела она в ответ. — Мне плевать, я вычеркнула эту деревню из жизни и гори они сраным синем пламенем. Я сюда пришла выполнить контракт и уйду так же быстро, даже глазом, не моргнув в их сторону. Мне лишь важно не опозориться перед своими товарищами!
— А не боишься, что они кинут гадость прямо к порогу? — прищурился я.
— Я хочу, чтобы все это осталось в этой деревне. Если они пойдут жаловаться, тогда я вернусь, и гадость будет уже у них. В каждом доме, — прошипела она. — И они это знают. Но если я сейчас устрою что-нибудь, они наверняка в отместку испортят мне жизнь!
Мне кажется, что Цурико слишком преувеличивает, и все это просто туфта. Люди боятся боль, люди боятся смерти, так уже заведено, и тут, когда мне Цурико заявляет вот это, типа не тронь говно, вонять не будет, лучше не замечать и так далее…
Кто поверит, что это вяжется с таким человеком, как Цурико? Да она первая тут должна разметать их всех со своим характером, а не строить холодную стерву.
Больше похоже на то, что Цурико просто не может сопротивляться моральному прессингу, которые иногда в разы хуже физического и выдумала в своем перепуганном мозгу, что если даст им вменяемый отпор, те сразу разнесут всем вести про нее, и ее жизнь станет невыносимой. Возможно, именно эти люди из деревни и вложили ей в голову эту смехотворную мысль.
Боже, ну че за бред, это забытая богом деревня в жопе мира, чихнешь, и их сдует. Кому они разнесут слухи? Белкам? О клане, который пройдется по ним и не заметит?
Но теперь хотя бы понятно, почему в новом коллективе она сколотила о себе представление как о дерзкой злобной стерве, которая сразу набросится с кулаками, если что, и теперь мне ясно, почему. Она просто боится повторения истории.
Мы дошли до домика, где нас расположили.
— Здесь, видимо, жили те, кого съели, та женщина, — сказала Цурико, оглядываясь, когда мы вошли. — Эй, ты меня слушаешь?
— Да куда я денусь… — вздохнул я, выглянув в окно.
Люди косились на наш дом, но пока что не более. Ну хоть в спину, когда шли, не свистели и не кричали, и то уже хорошо. И все же по-хорошему надо просто раскидать их, и все. Не убивать, а именно запугать.
— Мне кажется, она права, ты слишком кровожадно мыслишь, — сказала Люнь, вися рядом. — Это просто глупые недалекие люди, вот и все.
— Угу… — ответил я тихо.
— Нет, ну серьезно, ну какая разница, что они говорят? Они что-то сказали тебе в лицо? Или может пальцем тронули? Нет. Ты бы раньше мимо прошел.
— Это другое… — выдохнул я.
— Что? — посмотрела на меня Цурико.
— Ничего, так, мысли в слух.
— Ничего и не другое. У тебя что, как появилась сила, так ты неожиданно стал мыслить: кто смеет меня не любить, должен умереть?
Я покачал головой. Понятное дело, что нет, но…
— Тогда, Юнксу, не опускайся до уровня, что опустилась когда-то и я, — мягко произнесла Люнь, положив мне руки на плечи. — Сила — опасная штука. Она размывает границы, когда можно ее применять, а когда нет.
Ну тоже логика на два хромает. То есть тебя пальцем никто не тронул, но поливают дерьмом и это нормально? Типа терпи? Хотя и позицию Люнь я тоже понимал, пусть и считал, что это все же довольно ситуативно.
— Ладно… — выдохнул я едва слышно, после чего повернулся к Цурико. — Мы сегодня пойдем выслеживать их?
— А че меня спрашиваешь? — прищурилась она.
— А кого еще мне спрашивать?
— Ну так ты же вроде как че шаришь, не? То есть тебе и флаг в руки, а я на подхвате.
О как извернулась.
— Пойдете искать тех обезьян? А я думала, ты про кольцо у него спросишь, — сказала Люнь.
Кольцо? Какое кольцо?
Я вопросительно посмотрел на нее, всем видом показывая, что я не догоняю, о чем она говорит.
— Ну как же, кольцо, которое у него на пальце, — удивленно посмотрела на меня Люнь. — Я думала, ты заметил. Кольцо.
Какое блин?! Ну?!
Тц…
— Цурико, сиди дома, я выйду на секунду, надо кое-что проверить, — сказал я, направившись к выходу.
