В какой-то момент Ромка настолько привык, что на антресолях завалялась сумка с долларами, что возобновил вечерние посиделки в комнате, собирающие массу народа, в том числе незнакомого. Но периодически испытывал угрызения совести, что не уделяет должного внимания безопасности, и как-то в телефонном разговоре попросил у шефа разрешения куда-нибудь переместить обузу. Шеф обещал подумать. На следующий день он дал отмашку отвезти деньги Можайскому – их нештатному то ли сотруднику, то ли партнёру. Игорь Можайский – огромный мужик под два метра ростом, весом уверенно за сотню, с бородой и копной буйных чёрных волос – был практически слепым, кажется, он имел минус десять. Его очки напоминали две лупы, ими можно было выжигать на солнце. Это не мешало ему успешно заниматься недвижимостью, проворачивая какие-то хитроумные сделки. Ромка недолюбливал недвижимость – то ли дело машины! Но Можайскому доверял, тот всегда возвращал деньги, и с прибылью, пожалуй, единственный из всех, кто крутился вокруг Олега. Кроме того, Можайский являлся воцерковленным, имел пятерых детей «мал мала меньше» и тихую безответную жену в неизменной косынке и старушечьей юбке до пола. Жили они в большой неухоженной квартире на Соколе. Так что Ромка выбор Олега одобрил – куда Можайский денется с подводной лодки? И вряд ли кому-то придёт в голову искать в его таборе деньги.
Утром он покидал упаковки с долларами в свою спортивную сумку и поехал поспарринговаться с пацанами в Лужники, вроде как по дороге. После тренировки поплавал в замечательном открытом бассейне, попарился в баньке с липецкими бандитами, которые держали «Лужу», бросил в сумку поверх денег мокрое полотенце с плавками, благо доллары были в пластике, потом ещё пропотевшую майку с трусами, перчатки, бинты и прочую мутотень, а раздувшуюся сумку забросил в багажник девятки. На выезде из Лужников его тормознули менты, и не просто менты, а какой-то злой ментовской спецназ. Хмурые рослые парни были в камуфляже и масках, с короткоствольными автоматами и не настроены на диалог:
– Из машины! Руки на капот! Ноги шире! – Болезненный удар тяжёлым берцем по лодыжке. Его бегло обшарили.
– Ваня, осмотри багажник, это липецкий…
– Какой я липецкий? Права посмотрите… – Чувствительный тычок стволом под рёбра…
– Поговори ещё! Открывай багажник! – Ромка подчинился, внутренне замерев.
Плотная фигура склонилась над сумкой, омоновец расстегнул молнию, достал перчатки, бинты, боксёрки, запустил руку глубже и извлёк на свет божий влажные трусы. С отвращением бросив их обратно, он вытер руку о камуфляж и, потеряв к Ромке всякий интерес, пошёл прочь от машины. Ромка, не веря своему цыганскому счастью, прыгнул за руль и дал по газам. И только отъехав на пару кварталов, он вновь обрёл способность размышлять. Нехитрые умозаключения привели к выводу, что он только что заново родился. Найди менты деньги – и его, скорее всего, закопали бы в подмосковном лесочке, зачем кому-то ненужный свидетель редкого, как осеннее солнышко, ментовского фарта?
А через неделю вернулся Олег. Ромка не стал рассказывать о случае в Лужниках, ему было стыдно за свою легкомысленность…
* * *
История с «деньгами партии» постепенно забылась. Олег ничего не рассказывал, а Ромка не спрашивал. Краем уха он слышал, что дяде Саше пришлось скрываться от ментов в Чечне и, кажется, ему было не до них. К следователю Олег съездил, пообщался, и эта история тоже как-то затухла – в стране так «рубили лес», что щепки летели во все стороны. И кому удавалось подобрать щепочку, тот в мгновение ока становился богатым. Причём даже по западным стандартам. Остальные влачили незавидное существование. Ромка находился где-то посередине, но был «стремящимся». Мешала излишняя (или нет) щепетильность – всё-таки щепочки подбирались преимущественно криминальным путём. Он постоянно предлагал Олегу «законные» проекты, но тот слушал других людей.
У СП «Сиблес» и банка «Новый век» были одни и те же учредители, и крыша была общей – не какая-нибудь шелупонь, а серьёзная спортивная ассоциация, председатель которой частенько появлялся в телевизоре в компании известных спортсменов, артистов и даже членов правительства. Похоже, именно оттуда Олегу подкинули тему заняться импортом алкоголя, вряд ли он сам бы на это решился – тема, прямо скажем, была сколь прибыльной, столь и чреватой последствиями как со стороны криминала, так и закона. Как бы то ни было, СП «Премьер» стало дилером стрёмных ликёров из Польши, сомнительных по составу, но в ярких красивых бутылках. Скоро ими были завалены все ларьки Москвы, а возможно, и России. Крепкие и дешёвые, они пользовались спросом как атрибуты красивой жизни на западный манер. Подавляющее большинство населения видело эту жизнь лишь по телевизору, ну а вкушало, так сказать, из круглосуточных ларьков у метро.
Ромка имел к этому процессу самое прямое отношение, поскольку вся эта красота завозилась в Россию за его подписью. Нет, он сам ничего не подписывал, кто-то это делал за него, и в каких количествах – оставалось только догадываться. Так же путём нехитрых умозаключений он пришёл к выводу, что ни таможенные пошлины, ни акцизы и другие сборы не платились, иначе розничная цена была бы заметно выше. Когда он затевал разговор с Олегом на эту тему, тот неизменно уверял его, что волноваться не о чем и там – палец вверх – всё решат. Ну, решат и решат, Ромка не парился особо.
А вот что действительно парило, так это ощущение потери темпа. Если тема с Югославией за полгода подбросила его вверх, тема с автомобилями хоть и не принесла прибыли, но сильно расширила кругозор и позволила поработать с деньгами другого порядка, то сейчас он просто терял время. Поначалу казалось, что появилась возможность общения на более высоком уровне, но очень скоро выяснилось, что не боги горшки обжигают и этот «более высокий уровень» сплошь и рядом населён обычными алкоголиками, как правило, без профильного образования и особых финансовых познаний, лишь волей случая оказавшимися в нужное время в нужном месте и проявившими настойчивость вкупе с наглостью, а нередко и безрассудством. Со стороны всё выглядело весьма пристойно: хорошо одетые мужчины подкатывали к помпезным офисам на дорогих иномарках и скрывались внутри, окружённые широкими спинами охранников. Казалось бы, там происходит таинство возникновения и приращения капиталов путём материализации гениальных идей на основе дальновидности и прозорливости. Отнюдь. Он видел ситуацию изнутри, становясь преимущественно свидетелем оглушительных попоек, когда президенты и гендиректора с труднообъяснимым остервенением нажирались похлеще сантехников, не в обиду последним будет сказано. А наутро с дикого похмелья, наскоро поправившись, быстренько принимали решения на огромные суммы, чтобы вновь и уже основательно отдаться во власть зелёного змия.
Его сознание раздваивалось. Ромка, несмотря на очевидное, отказывался верить, что приземистый, лысоватый Федотов, реальный глава «Сиблеса», или молодой красавец Витя Авдеев, предправления банка «Новый век», в действительности всего лишь обычные, тяжело пьющие люди. А откуда же тогда всё это взялось? И если ты сам такой умный, то почему такой бедный? В какой-то момент ему очень захотелось денег. Это было нездоровое чувство, и такого не случалось с ним раньше…
