—Вызову врача на дом, — решил Витольд, отводя прилипшие к лицу Рокси мокрые пряди.
— Да брось, солнце, просто немного замерзла, — фыркнула Рокси, уткнувшись Виту в шею. И так тепло вдруг стало.
Ему - от того, что Рокси назвала его «солнцем». Пусть и не совсем осознанно. Да и Вит никогда прежде не ассоциировал себя с небесным светилом.
А ей - от того, что Вит действительно грел ее сейчас, как батарея, как солнышко на том острове, откуда они прилетели.
Вит как мог, прятал довольную улыбку в волосах Роксаны. Наверное, он слишком размяк за последнее время. Но только менять ничего не хотелось.
По дороге из аэропорта Роксана крепко уснула. Вит не стал будить жену, когда они подъехали к дому. Просто подхватил ее на руки и отнес в дом. а дальше - на второй этаж в спальню.
Рокси сонно поерзала, ища более удобное положение. Обхватила ладонями руку Вита и притянула к себе, устроившись щекой на широкой ладони.
А Виту было не очень удобно сидеть вот так, на полу. Но мужчина не торопился отвоевывать свою конечность обратно. Так и замер перед постелью, глядя, как спит Роксана. А свободной рукой водил по тонкой спине, согревая своим теплом.
Рокси, кажется, согрелась. Даже отбросила в сторону пиджак Вита, которым мужчина укрыл девушку.
А на телефон уже поступали срочные и важные звонки. Однако Вит не торопился уходить, пусть и нужно было.
Наконец, когда тянуть дальше было некуда, Вит шумно выдохнул. Поцеловал жену в бархатистую щеку, наслаждаясь тонким ароматом цветов и морской свежести. Этот запах будто въелся в кожу Рокси, а следом и проникал в кровь Вита. Мартынов дурел от этого запаха, от самой Роксаны.
— Уходишь? — сонно пробормотала Роксана, так и не открыв глаза.
— Да, нужно, — так же тихо прошептал Витольд. — Но я скоро вернусь, малышка.
Вит больше не контролировал своих действий. «Малышка» прочно привязалось в его сознании к образу Роксаны. Так и хотелось обнимать ее, держать в своих руках, наслаждаться близостью.
— Встретимся у Марты? — сонный шепот был настолько тихим, что Вит и не сразу разобрал слов.
— Хорошо. Ближе к вечеру? — уточнил Вит.
Рокси вздохнула. Сонно, не открывая глаз, улыбнулась. А Вит понял, что если сейчас поцелует ее, то никуда не сможет уйти. Потому и не двигался.
— Я напишу тебе сообщение, — пообещала Роксана.
— Буду ждать, — так же тихо пообещал Витольд.
Рокси разжала пальцы, словно выпуская Вита на свободу. А хотел ли он свободы? Еще нужно разобраться. Впрочем, все итак понятно.
Уезжал Витольд нехотя. Ежесекундно уговаривал себя, что нужно, что время выходных закончилось, начались рабочие будни.
А когда машина Мартынова оказалась в черте города и на телефон Вита поступил важный звонок, мужчина понял, что не только начались будни, но и суровая реальность.
Звонил Людвиг с коротким сообщением. Тихомиров скончался. Час назад.
Вит коротко выругался, сжимая переносицу пальцами.
Черт раздери! Как эту новость сообщить беременной жене? Как, мать твою!
И злость всколыхнулась в груди Вита. Какого хрена старик наворотил такую проблему на пустом месте?!
Горький смех вырвался из груди Вита.
— Как будто у него был выбор, когда умирать, — невесело пробормотал Вит и велел машине возвращаться домой. К Роксане.
Глава 15
Последние несколько часов Вит неизменно был рядом. Рокси вообще не помнила, чтобы он хоть на шаг отходил от нее. И за это девушка была благодарна Витольду.
В доме постоянно появлялись новые лица, знакомые, друзья деда, давние партнеры, коллеги, подчиненные. Все, кто хоть как-то общался с Тихоном Михайловичем Тихомировым, пожелали выразить свои соболезнования единственной родственнице усопшего.
Рокси держалась. Слез уже не было, да и силы почти были на исходе. Но Рокси стойко выслушивала каждого, кто прибыл в дом деда.
А Вит был близок к тому, чтобы отдать распоряжение охране запереть двери. Его раздражали все эта показная скорбь. Ведь из всех, кто почтил память старика, процентов десять делали это искренне. Остальных смело можно отнести к категории шакалов: явились, чтобы позлорадствовать или из любопытства.
Но Вит молчал, поддерживая жену, и зорко следя за тем, чтобы никакая падла не рискнула сказать что-то обидное в адрес Рокси. Именно сейчас Вит понимал, что может голыми руками удавить любого, кто словом или делом обидит его малышку-жену.
А Рокси будто похудела еще больше, побледнела, стала похожей на тень. И черный цвет ей совсем не шел. Вит это видел. Его Рокси замечательно смотрелась в ярких платьях, сарафанах, блузках, а вот в черном балахоне - ужасно.
И в какой-то момент у Вита иссякло терпение.
— Прошу нас извинить! — громко произнес Витольд, мотнул Людвиг, распорядившись взять всех гостей на себя. — Жене необходим отдых.
Фраза была произнесена четко, тоном, не терпящим возражений, и никто их собравшихся не рискнул возразить. И голос мужа проник в сознание Рокси, задевая хрупкие струны в ее душе.
Девушка держалась ровно до тех пор, пока не оказалась в своей детской комнате. Вит не был здесь ни разу, но потом он непременно рассмотрит каждую мелочь из прошлой жизни его юной жены. Потом. А сейчас у него другие заботы.
— Мы можем уехать прямо сейчас, если ты хочешь, — заверил Вит, обхватил лицо Рокси ладонями.
А девушка не смогла сдержать слез. Прикрыла веки, а соленые дорожки все равно струились по ее щекам.
— Почему я не приехала к нему? Почему ... Я ведь могла... А не приехала. Не поговорила с ним! — шептала Рокси сквозь рыдания.
Витольд понимал, что ничего он поделать сейчас не может. Нужно просто ждать, когда боль притупится, когда Рокси смирится с потерей.
Мартынов обнял Рокси, устроил ее голову на своей груди, пытаясь согреть хрупкие плечи, на которые свалилась беда. Но даже он, великий и ужасный Витольд Аскольдович, был сейчас почти бессилен. Над временем он не имел власти, к сожалению.
— Все будет хорошо, малышка, — бормотал Вит, сел на край постели и устроил Рокси на своих коленях.
Девушка даже не противилась. Больше напоминала безвольную куклу. А Вит всерьез задумался, пригласить сюда врача, которого Людвиг уже притащил с собой на всякий случай.
А Рокси обхватила мужа за пояс и вжалась еще сильнее в крепкое тело. Она чувствовала себя беззащитной и крохотной совсем, а Вит воспринимался ею как гранитная и нерушимая скала. Девушке было легче вот так, находиться рядом с мужем и претворяться, что ничего не произошло, а с дедом все хорошо.
Но уговоры срабатывали плохо. Мысли вертелись вокруг дедушки, их последней с ним встречи, обидных и гневных слов, брошенных Роксаной на прощание. И Рокси винила себя в том, что из-за глупой обиды не смогла быть рядом с единственным близким ей человеком, когда он умирал.
