Девушка сказала: «Это была душа Земляничного Дерева. Но она ничего про тебя не говорила. Она велела мне выйти замуж».
Мать Луны сказала: «То же самое и я тебе говорю». Но девушка все продолжала плакать, а мать ее утешала. Вскоре после этого молодой человек по имени Виноградная Лоза из Дома Желтого Кирпича переселился к ним в дом и стал там жить. Они с Луной поженились во время Танца Вселенной. Тогда мать девушки была еще вполне здорова, но потом стала быстро слабеть и умерла через девять дней после Танца Луны. И тогда ее имя перешло к дочери. Имя ее было Она Слушает.
Хейя земляничное дерево Хейя земляничное дерево Хейя земляничное дерево Хейя земляничное дерево.
ДЖУНКО
Передано в хейимас Желтого Кирпича В Чукулмасе Джунко из Черепичного дома Он не желал разговаривать с камнями или бродить по следам пумы, когда на двадцатом году жизни поднялся на Гору-Прародительницу. Этого молодого человека звали Смотрящий На Солнце, а потом он стал тем стариком, что теперь пишет эту историю.
Он не делал никаких подношений, когда покидал Вакваху по верхней дороге, и не остановился, чтобы спеть вслух или про себя у Истоков Великой Реки. Он не попросил ни оленя, ни медведя, ни большой дуб, ни ядовитый дубок, ни ястреба, ни змею помочь ему или дать совет. Он не попросил помощи даже у Горы-Прародительницы. Он вскарабкался прямо на вершину и отправился к северо-западному хребту. Дул сильный ветер.
Он построил там дом: нарисовал на земле камнем его очертания и, стоя внутри этого нарисованного дома, громко сказал: «Мне не нужны ни живые существа, ни их души, ни их формы, ни их слова. Мне нужна вечная истина. Я сделаю все, что должен для этого сделать, я буду поститься, я принесу любое жертвоприношение, я отдам даже свою жизнь, если смогу хотя бы перед смертью увидеть то, что лежит за пределами жизни и смерти, за пределами слова и формы, за пределами всего сущего — познать вечную истину».
Дул ветер, светило солнце. Молодой человек начал свой великий пост. Четыре дня и четыре ночи он стоял там, в нарисованном доме. Но это было только начало.
Канюк чертил в небесах свои круги, скалы готовы были поведать юноше свою историю, травы молчаливо обступали его — все они были там, но их слова были ему не интересны, ему нужна была лишь вечная истина.
На пятый день он спустился вниз, чтобы напиться и набрать воды у Источника Легкое Перо. Он напился и наполнил водой глиняный кувшин, который был кем-то оставлен в дар ручью, а потом пошел обратно на вершину
— стоять в своем доме из начерченных на земле линий. В течение трех дней он отпивал по несколько глотков в день из того кувшина. На четвертый день вода кончилась, да и ноги его больше уж не держали. Но он остался на вершине, в своем нарисованном доме, только опустился на четвереньки и повторял про себя: «Я отдам даже свою жизнь, только дайте мне узнать вечную истину».
Люди из Ваквахи принесли ему воды. Люди из его Дома пришли и сказали ему, что этот его поступок — жестокая ошибка. Одна женщина из Ваквахи, из Дома Желтого Кирпича сказала ему: «Неужели ты думаешь, что стал выше самой горы только потому, что стоишь на ее вершине?» Она оставила ему миску с едой, но он к еде и не прикоснулся. Только напился воды, когда люди наконец ушли. Напившись, он почувствовал только еще большую слабость. Он даже не мог стоять на четвереньках. Он лег, но стоило ему лечь, как к нему явились сны. Он не хотел, чтобы они ему снились. Он тщетно боролся со сном и все повторял мысленно: «Дайте мне познать вечную истину, я отдам свою жизнь».
Потом он вдруг стал слышать свое имя, кто-то звал его: «Смотрящий На Солнце! Смотрящий На Солнце!» Это имя дали ему другие люди; он не сам выбрал его. А теперь, решил он, надо сделать то, что говорит это имя. И поднял глаза к небесам — стал смотреть на солнце.
Стояло полное безветрие, на небе не было ни облачка. А он все смотрел и смотрел на сияющее солнце, пока перед глазами у него не начали вертеться колеса — и черные, и очень яркие. Колеса переплетались, вращались одно в другом, и вокруг Солнца, и вокруг Вселенной, и все еще продолжали вращаться, когда он наконец отвел от солнца свой взгляд.
Какая-то сойка забрела внутрь нарисованного на земле дома и сказала: «Так ты сожжешь себе глаза».
Смотрящий На Солнце ответил: «Я сделаю то, что должен сделать».
И продолжал смотреть на солнце. Он чувствовал себя очень плохо, и, когда солнце село и повсюду спустилась Тьма, во тьме он по-прежнему видел яркие колеса и черные колеса, вращавшиеся вокруг него повсюду.
Сова подлетела к нему совсем близко и несколько раз проухала: «Ты ослепнешь!» Молодой человек попытался заплакать, но слезы выжгло из его глаз, и он пополз по земле среди вращающихся колес, плача громко, но без слез. Все живое вокруг принялось уговаривать его: «Ступай вниз, сейчас же ступай вниз!» Он чувствовал даже, что Гора-Прародительница передергивается — так лошадь подергивает шкурой, стараясь согнать надоевшую муху. Он чувствовал, как земля под ним тоже вращается подобно колесу. Когда начало светать, он понял, что еще видит, и на четвереньках немного спустился вниз по склону горы. Он напился из Источника Легкое Перо и передохнул там. После этого силы частично к нему вернулись, и он смог идти на двух ногах. Он слышал, что все живое вокруг повторяет ему: «Ступай вниз!», и он пошел вниз, в Вакваху, и по-прежнему все живое вокруг твердило:
«Ступай вниз! Спускайся еще ниже!» Он спустился по берегу Реки На до самой Кастохи, но и там все время слышал: «Ступай вниз!» Он не понимал, куда еще ниже можно пойти, пока не вспомнил о пещерах в Кестеце. Он узнал о них, будучи виноторговцем, и пошел туда по старой дороге. Он добрался до пещер, вошел внутрь, миновал винные склады, устроенные там, и двинулся дальше: там, в темноте из скалы били ледяные ключи. Туда совсем не проникал солнечный свет, но он видел, как даже здесь, под землей все вертятся и вертятся те яркие колеса. И он начал танцевать там, притопывая и подпрыгивая. Кровь текла у него из носа и из глаз, а он танцевал и выкрикивал: «Дайте же мне познать вечную истину!» И тут какой-то человек принялся танцевать с ним вместе. И хотя вокруг было совершенно темно, Смотрящий На Солнце хорошо видел этого человека, и обликом своим тот не походил ни на кого из известных ему людей — ни на мужчину, ни на женщину. И этот человек спросил, танцуя: «А ты знаешь достаточно, чтобы тебе открыли вечную истину?» Смотрящий На Солнце ответил: «Я внимательно запоминал все то, чему меня учили, я знаю все песни, я с детства хранил чистоту и никогда не знал женщины, я много постился, я танцевал священные танцы, я принес много даров, я отдал все!» «Да, да, да, да», — сказал тот человек, танцуя. Голос его становился все выше, все тоньше, и сам он все уменьшался, но продолжал танцевать. Смотрящий На Солнце не мог теперь видеть ясно, но было похоже, что тот человек все уменьшается и уменьшается, танцуя, пока наконец не превратился в кого-то вроде мыши или большого паука, и это существо тут же убежало прочь, во тьму более мелких дальних пещер.
Люди из Цеха Виноделов тогда вошли в пещеры и окружили Смотрящего На Солнце, а потом все вместе вынесли его наружу. Сам он идти не мог. Ему дали напиться — сперва воды, а потом молока, потом дали ему съесть немного мякоти абрикосов. Когда он попил и поел, его отвезли на тележке для сена в Чукулмас в дом его матери и оставили там до выздоровления.
