Аву говорит:
Одну я знаю тайну…
Бодо говорит:
Поведай же мне тайну!
Аву говорит:
Нельзя ее поведать.
Нельзя о ней сказать.
Нельзя о ней помыслить.
Нельзя ее постичь.
Пойдем со мной в долину.
Бодо кричит:
Нет, Свернутая Шея!
Грязнуха и Тупица!
Невелика ты силой.
Ничто — все твои тайны.
Ты — старая хрычовка, Жестокая, тупая, Замшелая, пустая.
Нутро твое прогнило, Как черное дупло, Где безнадежность правит И зло — в твоей долине Лишь тьма одна и зло!
Он пытается прогнать ее, а она льнет к нему, обнимает его колени, ползет за ним, простирая к нему руки, и поет умоляюще:
О, Сиянье! Сверканье!
Льющееся через край наружу!
Заливающее все кругом!
Воспользуйся мной! Прикажи мне!
Как поклоняюсь я Святому, Как все чудесное люблю И своему Хозяину покорна, Вопросу внемлю я, Разумному я верю!
О, Свеченье Света!
Могущество мне дай!
Могущество мне дай!
Бодо кричит:
Ложись же, женщина!
Возьми — вот эта сила, Что я отдам тебе.
Ложись же! Землю ешь!
Аву подчиняется ему, ложится ничком и ест землю. Бодо обхватывает ее сзади и овладевает ею. Она переворачивается и сжимает его в объятиях, а потом танцует, изображая, как ломает ему шею, кастрирует его, а потом ест. Медведи выходят вперед и в танце изображают, как пожирают кости, которые она им бросает.
Аву поет:
Эти кости полны силы, Съешь вот эту, съешь вон ту.
Погляди-ка, вот бедро, Ну а вот еще лопатка, Череп, полный страшной силы, Съешь-ка, мишка, съешь скорей.
Бодо в течение всего танца сидит с равнодушным видом, как мертвый. Но вот танец завершен, и музыка смолкает. Под рокот барабанов и Мелодию Продолжения Бодо встает и танцует, изображая проход сквозь Четыре Небесных Дома и обратно.
Аву ползет на четвереньках, желая присоединиться к медведям. Потом все они на четвереньках удаляются за Гору. Музыки не слышно, звучит лишь Мелодия Продолжения.
Бодо на четвереньках выползает откуда-то слева. Потом совсем распластывается на земле, бьется о нее лицом и плачет.
Аву подползает к нему, тоже падает ниц и плачет.
Подходят медведи, осторожно поднимают Аву и Бодо с земли и несут их вверх по склону горы. На вершине они оставляют их и на четвереньках, как обычные звери, уходят за левую часть сцены.
Аву и Бодо сидят на Горе. Звучит Мелодия Продолжения.
Аву говорит:
Свершилось ли то зло, Которое должны мы были сделать Один другому?
Бодо говорит:
Нет, ни за что и никогда!
Пусть не свершится никогда.
Аву говорит:
Отвечу: вечная печаль — Aот что нам суждено отныне.
Бодо говорит:
О, ярость вечная — Aот чем я буду жить.
Аву говорит:
Гора — это Долина.
Бодо говорит:
Долина — это горы.
Аву говорит:
Но где же путь найти нам?
Бодо говорит:
Не будет нам пути.
Барабаны ударяют четыре раза и еще четыре. Слышится музыка.
Аву говорит:
Да нет же, вот он, путь!
Бодо и Аву встают и начинают танцевать на одном месте, оставаясь на склоне Горы. Танцуя, они поют.
Бодо и Аву поют вместе:
В неведении, Неумело, Хейя, о, хейя!
Во тьме, И молчаньи, Хейя, о, хейя!
Слабый и жалкий, Терпя неудачи, Хейя, о, хейя!
Болен, ты болен, Ты умираешь, Хейя, о, хейя!
Все это время Ты умираешь, Ты создал душу, Пути не зная, Сил не имея, Чтоб дальше жить, Но твоей жизни Нет продолженья, И ты умираешь Снова и снова, И в твоей смерти Теплится жизнь.
Хейя, о, хейя!
Хейя, о, хейя!
Хейя, о, хейя!
Хейя, о, хейя!
Пока они поют, на сцену справа выходят Медведи. Они переваливают через вершину Горы и появляются у них из-за спины. Медведи идут на двух ногах, они одеты в белое, на них радужные маски и специальные головные уборы Дома Дождя. Они опираются на волшебные посохи.
Аву и Бодо говорят:
Вот провожатые наши, Но мы их боимся.
Хейя, о, хейя!
Медведи поют вместе с Аву и Бодо, приплясывая на месте:
Дождь идет, Наступил сезон дождей, Наступил сезон дождей, Наступил сезон дождливый, Дождь идет в сезон дождливый, Дождь идет, дождь идет, Дождь идет в сезон дождливый.
Барабаны бьют пять раз, потом четыре, и звучит Мелодия Завершения.
Эта пьеса написана Ясным из Дома Обсидиана, жителем Телины.
ТАБЕТУПА
Табетупа существовала преимущественно как устная фольклорная форма, однако не запрещалось и записывать ее. Это очень короткая история/драма; исполнялась она обычно двумя, реже одним или тремя, непрофессиональными рассказчиками ночью у костра, возле летней хижины, или в сезон дождей у горящего очага (другое ее название «пьеса для очага»). Исполнители даже не вставали со своих мест, изображая героев, а просто говорили их голосами: такая пьеса предназначалась прежде всего для слуха и ума.
Некоторые табетупы считались классическими, их на каждом представлении повторяли слово в слово; «Большой кролик» пример такой пьески. Ее исполняли обычно два рассказчика, игравшие двух главных героев, или один, который просто говорил разными голосами. Слова в данном случае никогда не менялись и не переставлялись, а последние строки пьесы стали крылатым выражением.
БОЛЬШОЙ КРОЛИК
— О Кролик! У тебя, конечно, нет такого ума, как у меня, зато ты такой красивый!
Итак, человек с кроликом обменялись.
— О муж мой! Каким ты стал красивым! Все женщины города захотят спать в твоих объятиях и станут завидовать мне!
И человек стал совокупляться со всеми женщинами подряд.
А жена Кролика убежала от своего мужа, слишком он стал безобразен. Но и жена Человека убежала от своего мужа, слишком он стал хорош собой.
— Эй, Человек! Отдавай обратно мои уши. Отдавай обратно мои ноги. Что хорошего в твоем большом уме?
