— Значит, этих муравьев стоит разводить в промышленных масштабах, ведь их яйца — просто объедение! — Ответом ей стала очередная волна смеха, а так же вилки, лезущие к ней в тарелку с целью стащить кусочек деликатеса. Все еще смеясь, Катерина отбила все попытки вторжения, устроив с рыжим целую вилочную дуэль, а затем потянулась за ножом, чтобы отрезать всем по кусочку.
Как вдруг комната утонула во тьме.
От неожиданности все студенты умолкли, и в столовой повисла тягостная тишина. Какое-то время все напряженно молчали, пока откуда-то не раздался бодрый девичий голосок:
— Я уверена, это просто часть ритуала приема в студенты! Ой! — тут же пискнула говорившая — она явно не ожидала, что в наступившей мертвой тишине ее голос прозвучит так звонко.
Но это предположение всем показалось вполне логичным, так что разговоры начали снова возобновляться, хотя до недавнего оживления им еще было далеко, вскоре столовую вновь наполнил мерный гул голосов. То тут, то там раздавались смешки, шум столкновений и даже падений — студенты, оказавшиеся не за столиками в момент, когда стало темно, пытались на ощупь пробраться к своим местам или хотя бы свободным стульям. Где-то зазвенела разбитая тарелка.
Катерина отправила в рот очередной кусочек омлета, ловко найдя его в тарелке на ощупь, но вдруг почувствовала, что аппетит у нее полностью пропал. В животе же все сильнее сжимался холодный комок.
— Не нравится мне это, — пробормотала она, но Алиса услышала:
— Какая-то странная шутка, — ответила она негромко. — К тому же, смотри!
Катерина услышала щелчок зажигалки где-то совсем рядом, и в следующий миг учуяла запах легкий запах дыма.
— Зажигалка горит, я чувствую тепло, но не вижу огонь, хотя держу ее почти у самого лица!
После заявления Алисы за столиком все снова озадаченно умолкли. Напряжение нарастало. Катерина заметила, что и вокруг становится все тише: видимо, веря или нет в идею испытания, студенты чувствовали себя очень неуютно в этой явно магической тьме, которую не мог разогнать никакой источник света.
Внезапно тишину пронзил вопль:
— Я не могу больше, выпустите меня! — следом раздались вскрики других студентов и шум опрокидываемых столов и стульев — кто-то метался во тьме, натыкаясь на мебель и людей. Этот крик сработал как спусковой механизм паники: со всех сторон стали доноситься испуганные голоса, вскрики, шум мебели и звон разбивающейся посуды.
Катерина почувствовала, как их столик вздрогнул, и услышала прерывистое частое дыхание со стороны рыжего парня — тот явно впадал в панику. Кое-как держа себя в руках, Катерина одной рукой схватила руку Алисы, а другой пыталась найти в темноте рыжего:
— Не бойся, не бойся, все будет хорошо, — успокаивающе произнесла она, — дай мне свою руку, иди ко мне, вместе нам ничего не страшно!
Тут ее рука коснулась чьего-то тела, но вместо движения навстречу человек отпрыгнул от нее, испуганно вскрикнув. В следующий миг кто-то дернулся, и вот уже их столик отлетел в сторону, а сидящие девушки вместе со стульями оказались на полу. Как ни старалась, Катерина не смогла удержать руку Алисы в падении.
Встав на четвереньки, Катерина пыталась найти Алису, зовя ее — но совсем не громко. Страх, с самого начала тьмы росший у нее внутри, теперь затопил весь ее разум, и лишь чудом Катерине удавалось не поддаваться ему. Пальцы похолодели, а ладони покрыл липкий пот. В ушах еле слышно звенело. Громко говорить было выше ее сил.
Отчаявшись найти подругу, Катерина припомнила, в какой стороне была ближайшая стена, встала и, выставив перед собой руки, двинулась вперед. Но стены все не было. Более того, в какой-то момент Катерина заметила, что не слышит больше никаких звуков. Словно вокруг не было никого. Никого живого, кроме нее. Да и шла она уже довольно долго — но не добралась до стены. А если она перепутала направление — то давно бы уже наткнулась на столики. Катерина остановилась и обхватила себя за плечи. Мурашки бегали по спине, волоски на руках встали дыбом. Кое-как выжав из перехваченного страхом горла слова, она произнесла:
— Эй, кто-нибудь? Где вы?
— Катенька? — услышала она в ответ голос, который меньше всего ожидала.
— Ба?
— Я тут, Катенька… Внученька, не бойся… Я уже иду к тебе!..
Вслед за голосом она услышала шаркающие медленные шаги. Они раздавались совсем недалеко.
— Я иду к тебе, родная… Сейчас… — голос чуть дрожал, а слова звучали как-то странно нечетко. Будто та — то? — кто их говорила, не совсем контролировала свое тело.
— Ба, это правда ты? — Голос Катерины дрожал все больше. По телу пробежала холодная волна, засев где-то в животе.
— Конечно, внученька… Сейчас… Сейчас я до тебя доберусь!..
Шарканье приближалось. К звуку шагов добавился едва слышный звук падающих тяжелых капель. Затем негромкий шмяк, словно на пол упало что-то мягкое, влажное…
Больше не в силах отрицать очевидное, Катерина завизжала. И в тот же миг на ее плечо легла чья-то холодная, скользкая рука, а в нос ударила волна ужасного зловония. Катерина отпрыгнула, не переставая визжать и стряхивая с плеча оставшееся от руки ошметки гнилой плоти.
— Катюша, куда же ты… — снова прошамкал голос. Так похожий на голос любимой бабушки, которая умерла от инсульта двенадцать лет назад…
Не в силах больше бороться с паникой Катерина бросилась бежать, не разбирая дороги. Но уже через несколько шагов в глаза ударил такой яркий свет, что проник даже сквозь зажмуренные веки. И тут же она врезалась в кого-то, теплого и твердого, и этот кто-то ответил ей совершенно нормальным мужским голосом:
— Открывай глаза, паникерша, все уже кончилось.
Видя, что слова не особо доходят до сознания напуганной девушки, мужчина крепко обнял ее и прижал к себе, не обращая внимания на слезы, градом покатившиеся из глаз Катерины. Он продолжал ее обнимать и гладить по волосам, пока истерика не отпустила ее.
Глава 8
Следующий час или около того Катерина запомнила довольно смутно. Краткая речь кого-то из магистров о том, что произошло несанкционированное применение магии. Обещания найти и покарать виновных. Сочувствие пострадавшим — в основном, от испуга и ушибов. И прощание. Все это Катерина выслушивала, все еще прижимаясь к чьей-то широкой, надежной, а главное — теплой и живой груди, с восторгом вслушиваясь в биение чьего-то сердца — этот звук успокаивал ее, как и широкая ладонь, поглаживающая волосы.
Затем все-таки пришлось отпустить незнакомца — хотя бы для того, чтобы познакомиться и посмотреть на него.
— Кирилл, — и протянутая для пожатия рука.
— Катерина, для друзей — Китти, — Катерина сама не поняла, зачем вдруг вспомнила свое студенческое прозвище. Уже давно у нее не было друзей, которые бы могли так ее называть. Видимо, все дело в стрессе. А вовсе не в широченных плечах, обтянутых черной рубашкой — какое везение, ведь спереди рубашку наверняка украшали влажные пятна от слез, дополненные разводами туши.
