Наткет закатил глаза. Итак, пошли разговоры об «истинном предназначении». Теперь жди беды – банальных истин, а то и мистической ерунды.
– Лесоруб… Он следит за лесом. Как врач.
– Что-то те гориллы, которые хотели отрезать мне голову, не очень походили на врачей, – угрюмо заметил Наткет.
– В том-то и дело, – кивнул Краузе. – Врачи бывают разные. Иногда приходят такие лекари… Оглянуться не успеешь, а твоя почка уже у какого-нибудь миллионера. Почке-то, может, хорошо, миллионеру и того лучше, а вот тебе…
Наткет вздрогнул.
– Но это еще не самые худшие, – тем временем продолжал Большой Марв. – Есть и такие, которые выпотрошат тебя просто потому, что им это нравится. Перекроят на свой лад, чтобы посмотреть, как тебе будет с лягушачьими жабрами или с утиным клювом.
– И что? Эти рабочие приделывают соснам кленовые ветки? Из того, что я видел, – они только рубят деревья да роют ямы. Слишком много деревьев и слишком большие ямы, но дело тут в жадности, а не в интересе…
– Знаешь, сколько лет этому лесу? Миллиард. А то и больше. Он стоял здесь от начала времен.
Наткет задумался.
– Ерунда, – сказал он. – Если не принимать во внимание потоп, то были еще оледенения, катаклизмы всякие, эволюция, в конце концов. Иначе бы ничего не пришлось рыть. По лесу бы до сих пор бродили стегозавры и летали гигантские стрекозы.
– Честер как-то рассказывал, что километрах в двадцати к северу нашел гнездо птеродактиля. Говорит, яйца были еще теплые…
Открыв рот, Наткет уставился на механика. Ну вот, опять! Еще одна нелепая отцовская байка. Наткет начал уставать – Краузе был то вызывающе серьезен, то начинал болтать всякую ерунду. В чем-то Николь была права, когда говорила, что ее отец сдал. Его мысли скакали, как десяток белок, играющих в пятнашки.
– И я ему верю…
– Да?
– Это из-за вращения Земли. Всяческие центробежные и центростремительные силы, вот в чем дело. Земля полна странных штук, ну а здесь их больше всего.
– Здесь? – переспросил Наткет. – Почему именно здесь?
– Потому что это, – Краузе сделал широкий взмах рукой, – Истинный полюс.
– Истинный что?
– Полюс, – повторил Краузе. – Точка. Знаешь же: Амундсен, Скотт, адмирал Берд, Кристофер Робин… Все хотели его найти.
Наткет откашлялся.
– По-моему… Ну, мне казалось, что его уже нашли. Все. Даже Кристофер Робин.
– Я и не спорю, – сказал Краузе. – Все они находили полюса. Их же много: Северный и Южный, магнитные, полюс холода и полюс попугаев – на любой вкус. Земля же круглая – проведи сквозь нее черту вот тебе и два полюса…
Наткета так и подмывало спросить, где находится полюс попугаев и в чем выражается его попугаевость, но он промолчал.
– Но Истинный полюс – один. Его открыл твой отец. Здесь.
Краузе топнул. Наткет невольно опустил взгляд, ожидая увидеть… Что? Торчащую из земли палку земной оси? Это полюс Честера Лоу, Честер Лоу его нашел? Естественно, под ногами не было ничего, кроме примятой травы.
От рассуждений Краузе повеяло дурным запашком герметических теорий и прочей дешевой эзотерики. Истинный полюс! Небось, если провести через него линию, перпендикулярную касательной к поверхности земли, то на противоположной стороне откроется местоположение Атлантиды?
Нет. Наткет встряхнул головой. Быть не может! Уж что не сочеталась с отцом, так это надуманная мистика. Ей не хватало юмора. Единственное, что могло привлечь Честера у масонов, – их смешные рукопожатия. Да и Большой Мавр мало походил на адепта теории всемирного заговора. Здесь что-то другое… Такое же глупое, как гнездо птеродактилей.
Впрочем, стоило отдать должное сообразительности отца. Вместо того чтобы искать полюс в бесконечных льдах, он нашел его на заднем дворе. Наткета всегда забавляла мысль, что в Арктике совершить кругосветное путешествие легко и быстро. Обошел вокруг флажка – и дело сделано. Подобная идея не могла не привлечь Честера. Но Арктика далеко… Неужели ради этого он выдумал свой полюс? Чтобы всякий раз, выходя из дома, совершать кругосветное путешествие? С таким подходом каждый день как приключение. И в чем-то отец был прав – все зависит от точки зрения. Только зачем эта дурацкая приставка «истинный»?
– И где же этот полюс? – спросил он. – Вот прямо у нас под ногами?
– Может, и прямо под ногами, – пожал плечами Краузе. – Может, за углом, а то и вовсе в лесу. Знаешь, что магнитные полюса постоянно меняют местоположение? Ползают, как улитки. Сегодня здесь, а через пару лет черт-те где. Птицы путаются. Говорят, мамонты вымерли из-за этого, заблудились во льдах. С Истинным полюсом та же беда.
– Но отец его все-таки нашел?
– Не нашел, а открыл, есть разница, – заметил Большой Марв. – Найти он его не успел. А может, и успел. Никто ж не знает, что случилось…
Краузе вздохнул.
– Я был последним, кто его видел. Честер заскочил пропустить стаканчик, перед тем как уйти. Сказал, что как никогда близок к разгадке, оставил сценарий, и с тех пор его не видели.
– Стоило бы догадаться, – сказал Наткет. – Теперь никто не узнает, вывели ли птеродактили птенцов и что такое Истинный полюс…
Большой Марв взглянул на него не без раздражения.
– Не ерничай. Истинный полюс – это точка, в которой невозможное достигает своего максимума.
Наткет поперхнулся. Что еще за нелепое определение? В самой формулировке заложено противоречие, сводящее ее на нет. Если следовать логике, такая точка невозможна.
Приняв выражение лица Наткета за замешательство, Краузе объяснил:
– Я только передаю слова твоего отца, он мог бы рассказать лучше и правильнее. Дело в том, что невозможное это не вещь, а процесс, то, что происходит с вещами. За подобные идеи Лавуазье отрубили голову.
– Невозможное-происходящее?
Краузе постарался придать лицу выражение всезнающей загадочности. Дохлый номер при его внешности.
– Если что-то не может произойти, это еще не значит, что это не происходит.
– Хорошо, – устало сказал Наткет. – Полюса, птеродактили – оставим. Лес-то здесь при чем и раскопки?
Краузе, для которого связь была очевидна, поскреб затылок. По лицу скользнула тень той тоски, которая встречается редко, разве что когда пытаешься объяснить трехлетнему ребенку основы квантовой механики. Подобное выражение кого угодно способно довести до белого каления – тут уже не только собеседник сомневается в вашем умственном развитии, а вы сами в нем не уверены.
– Потому что здесь все связано. Лес, холмы, побережье, полюс… Причины и следствия перепутались слишком давно, а распутывать их нет смысла. Одно влияет на другое, и они вместе – на третье. Пока их не трогать, держится хоть никудышное, но равновесие. Держалось. А раскопки… Это Архимед говорил: дайте мне рычаг и точку опоры, и я переверну землю?
