– Я на автобусе, – тихо сказал Наткет. – Приехал утром. Просто… Так получилось.
– Хм… – задумался Краузе. – А на отцовские похороны, значит, не получилось?
– А были похороны? – слегка раздраженно ответил Наткет. Он знал, что разговор рано или поздно коснется Честера, но не ожидал, что так скоро. И сразу в контратаку? Нападение – лучшая защита и ширма для комплекса вины. Со стороны наверняка выглядело именно так.
– Только не говори, что не знал – я лично посылал приглашение!
Наткет начал закипать… Быстро – словно атмосферное давление в домике на дереве оказалось несколько ниже нормы. Должно быть, из-за Краузе, который занял все свободное пространство.
– Хороши похороны – зарыли пустой гроб и покривлялись, ха! Мало того, что тела не нашли, так еще и устроили клоунаду. Весело было, да?
– Не горячись, – осадил его Большой Марв. – Получилось неплохо, хотя и без «Джамблей». Честер бы, правда, расстроился, он на тебя рассчитывал…
Наткет промолчал.
– Все-таки твой отец сам написал сценарий и гордился им. Мог бы на денек и засунуть куда подальше самолюбие и поискать у себя зачатки чувства юмора. В конце концов, это был твой отец. Кое-чем в жизни ты ему обязан.
– Вот именно, – процедил Наткет. – И есть разница между похоронами и цирком.
– Конечно, – не стал спорить Краузе. – И ты думаешь, Честеру бы понравилось, если бы все стояли с кислыми рожами да в черных костюмах? Он бы из гроба вылез и убежал куда глаза глядят.
– Только его не было в гробу, – напомнил Наткет.
– Ну и что? – Краузе одним глотком допил пиво и смял банку в кулаке. – Нет, не зря говорят, что природа отдыхает на детях гениев… Ты знал его восемнадцать лет, из которых большую часть только и мог, что пускать пузыри. Я все-таки гораздо больше. И поверь мне – Чес знал, что делал, когда писал сценарий похорон.
– А отец был гением? – сказал Наткет, сделав вид, что не заметил оскорбления.
– Угу. – Большой Марв достал еще одну банку, но открыл ее куда как осторожнее. – Чертовски умный парень, иногда даже слишком. Ветер в голове, вот как я это называю. Да что там ветер! Самый настоящий шторм, десять баллов – не меньше. Много идей и ни на полпальца усидчивости. Болтало его, что тот таз с мудрецами. А если вдуматься, он и был тем тазом…
– Да уж, – улыбнулся Наткет. – Усидчивости ему недоставало. Хотел всего и сразу, ни на чем не мог остановиться.
– Он был настоящим исследователем. Почти профессором. Ты знал, что ему предлагали место в Академии наук?
Краузе посмотрел на Наткета сквозь алюминиевое кольцо пивной банки, как в прицел. Место в Академии наук? За какие такие заслуги? Отец даже в колледже не учился… Большой Марв подмигнул.
– Это он сам рассказал? – догадался Наткет.
– Точно. Только он отказался – расхождения с официальной наукой. Он посвятил себя изучению Спектра, леса и побережья. И добился впечатляющих результатов.
– Он добился того, что пропал без вести, – буркнул Наткет.
– И этого тоже, – вздохнул Краузе. – Но это лишь следствие. Ты тогда маленький был и многого не понимал… Да и не думаю, что поймешь сейчас.
– С чего это? – возмутился Наткет.
Конечно, Краузе спас ему жизнь, но разве это дает ему право решать, что Наткет поймет, а чего нет? А это «что-то затевается»? Подобные многозначительные недомолвки Наткет терпеть не мог.
– Ладно, забудь. – Краузе махнул рукой. – Всему свое время. Может, потом поймешь, может, и нет. Не знаю, что лучше. Пойдем, лучше покажу тебе кое-что…
Они спустились с домика на дереве и прошли к гаражу. С жутким скрипом открыв железную дверь, Краузе щелкнул выключателем. От оранжевой лампочки, болтавшейся на перекрученном шнуре, света было кот наплакал. Одни длинные тени. Большой Марв отпихнул ногой металлический ящик с блестящими черными деталями и прошел в глубь гаража.
– Смотри, – с гордостью сказал он.
Наткет прищурился. Он думал, что в гараже окажется оборудование радиостанции «Свободный Спектр» – микрофоны, передатчики и что там еще полагается. Но в полумраке блеснул зеленой краской округлый капот автомобиля. Наткет замер с раскрытым ртом.
– Это же… – начал он.
– Точно, – кивнул Большой Марв.
Отцовский «Фольксваген-Жук»! Наткет узнал машину с первого взгляда. В детстве он терпеть ее не мог: крошечная и нескладная, с выпученными глазами-фарами, в которых застыло дебильное удивление, – не автомобиль, а детская игрушка или герой мультфильма. Да к тому же того салатного цвета, который можно описать только словом «веселенький». Наткет обрадовался «жуку» как старому приятелю, но в глубине души вновь зашевелилось смущение.
– Твое наследство, – сказал Краузе, постучав по крыше. – И на ходу. Я поставил усиленный движок, кое-что заменил и подлатал. Бегает как новенькая.
– Ага, – сказал Наткет, опасливо подходя к машине. У дальней стены он приметил и старый мотоцикл Краузе, пыльный и заросший паутиной.
– Уже не катаетесь? – спросил он. Механик поморщился.
– Не время. Игры кончились, все идет слишком быстро. На этой лошадке мне не угнаться…
– Ну почему, – сказал Наткет. – Сколько он выдает? Сотни полторы? Можно угнаться за чем угодно.
Он прижался к окну, заглядывая внутрь салона «жука». Стекло тут же запотело от дыхания, а Наткет так и не разглядел, что внутри. Интересно, а остались ли цветные коврики на сиденьях?
– Скорость – понятие относительное, – заметил Марв.
– Кажется, наоборот, – сказал Наткет. Он открыл дверь и сел на место водителя. В «жуке» было тесно – колени почти упирались в приборную панель. Наткет пробежался пальцами по холодному пластику руля. – Заправлена?
– Естественно, – сказал Большой Марв. – Раз в неделю гоняю по двору, чтобы не застаивалась. Машины в стойле чахнут.
Раз в неделю по двору? Наткет оглядел машину. Как он здесь помещается-то?!
Они вышли во двор. Краузе повернулся к лесу и замер, погрузившись в отрешенную задумчивость. Наткет молча стоял за спиной. Снизу казалось, что укрывшее холмы зеленое море дышит, вздымается и опускается с пугающей ритмичностью. Словно под холмами спало огромное древнее чудовище. Наткет вспомнил гигантского дракона, про которого рассказывал отец. Может, лес и был тем самым чудовищем? Наткет поискал взглядом просеку, но ничего так и не увидел.
– Для чего нужны лесорубы? – спросил Большой Марв.
Наткет дернул плечом.
– Рубить деревья, для чего же еще?
Механик тяжело вздохнул.
– И да, и нет. Конечно, рубить, но это не истинное предназначение.
