-Ну и где его искать? – Нина смотрела на высотное здание снизу вверх, высоко задрав голову.
-У него на втором этаже одеяльце было…
-Ой, Севка… Душа не на месте. Нужно быстрее забрать нашего мальчика из этого ледяного царства. Хорошо, хоть окна уже вставлены.
Сева достал ключ и отворил входную дверь в здание.
-И как он тогда внутрь попал, получается?
-Пацаны специально окно на первом этаже плотно не закрывали, чтобы парень мог зайти.
Они тихо поднимались на второй этаж, чтобы не спугнуть беглеца. Мальчика нашли на том месте, где и раньше его видел Сева. Он сидел на попе, плотно укутавшись дырявым одеялом. Его лицо было бледным то ли от холода, то ли от голода, то ли еще от чего-то и имело крайне болезненный вид. Уже слегка посиневшие губы сильно дрожали, а еще пока молочные зубы неустанно стучали друг о дружку.
Мальчик, заметив нежданных посетителей, вздрогнул и попытался подняться. Но сделать ему этого не удалось. Он уже больше суток ничего не ел, а перед этим всю неделю питался единственной буханкой хлеба, которую ему удалось купить на деньги, вырученные со сдачи жестянок. Рабочие стройки оставляли ему еду, но он отказывался брать «подаяние». Вот и голодал…
-Дядь, теть. Только не бейте, я уже ухожу! – пропищал низенький мальчик, на вид которому было около шести лет.
Нина чуть не завыла… А ведь столько людей бездетных! Почему каждый не возьмет себе малыша из приюта? Зачем заставлять деток страдать.
Мальчик сделал несколько шагов, после чего стал падать, обессиленный. Нет, он не терял сознание. Просто сил не было, чтобы продолжать идти вперед.
Сева подхватил ребенка, а Нина интуитивно стала мерить его температуру своей ладошкой. Убедившись, что температура вроде нормальная, облегченно выдохнула.
-Не горячий. Ладно, Сев. Давай домой его везем. Нельзя мальчику здесь оставаться.
Ребенок по-прежнему дрожал. Теперь еще и от страха. В детдоме старшие ребята часто пугали его историями о том, как дети пропадают без вести. Он не хотел пропадать… Он хотел жить. Только никому он не был нужен. Маму-пьяницу лишили родительских прав, когда ему было два. С тех пор постоянно жил в детском доме. Его дважды забирали «в семью». В семью, где он был не нужен. Его били, унижали, заставляли работать. Он был способом получения денег от государства, но никак не любимым ребенком.
А потом возвращали, как ненужную вещь. А два дня назад воспитатель сообщила, что его снова «забирают». Он не хотел опять становиться грушей для битья и стеной для рикошета матершиных слов.
-Куда вы меня ведете! – из последних сил прошептал мальчишка.
-Домой, - ласково ответила Ниночка… А мальчик отчего-то поверил. Потому что Ниночка напоминала ему настоящую мать, не ту, что его родила. А ту, которую он часто представлял и видел в своих снах.
Влюбиться с первого взгляда можно не только в мужчину или женщину. Влюбиться можно в своего ребенка. И даже если это не твой ребенок, но он нуждается в тебе, ты точно так же можешь его полюбить.
В тот момент Ниночка знала, что никому не отдаст этого мальчика. Понимала, что ей предстоит трудный путь по его усыновлению. Но она справится, она сильная. Тем более, когда нужна помощь слабому беззащитному ребенку.
-Нин! – Сева с Ниной смотрели на уже спящего Тему, имя которого узнали от него. Женщина специально приготовила для мальчика молочную кашу, боясь перегружать его желудок тяжелой новогодней пищей. Вымыли, отогрели, причесали, полюбили…
-Да, Сев!? – закрывая дверь в детскую, которая многие годы оставалась пустой, спросила Нина.
-Я давно сказать хотел, а теперь это даже необходимо. В общем, мне кажется, нам надо пожениться.
-Ты просишь моей руки только потому, что это нужно для усыновления Темочки?
-Нет, Нин, потому что я тебя люблю.
* * *
Карина с Ваней приехали на новогодние праздники в Россию, в родной дом.
-Как бы не было хорошо в гостях, дома намного лучше! – радовалась Карина родным стенам. Она никак не могла привыкнуть к заграничной жизни, но была готова на это, лишь бы быть рядом с мужем.
Первые несколько дней очень много гуляли, потому что сильно соскучились по родным местам, где провели счастливые моменты детства и юности.
А вот уже два дня безвылазно сидят в Ваниной квартире. Продуктов накупили заранее, вместе наготовили кучу еды и ждали новогодних салютов, как и в прошлом году. Только на этот раз решили, что все же выйдут на улицу.
-Карин, ты чего? – Ваня услышал, что жена тарахтит кастрюлями. Думал, она кушать села, а она…
-Да мне что-то борща так захотелось, нашего, русского… - облизнув губы, сообщила Ване девушка.
-Ну так в холодильнике ведь полно еды! – улыбнулся ее муж, подходя к ней близко-близко и приобнимая со спины.
-Ты не понимаешь, мне захотелось! Даже думать ни о чем не могу… В голове только борщ-борщ-борщ.
-Солнце? – Ваня аккуратно гладил ее животик. – А ты, случайно, не беременна?
-Я? – Карина часто заморгала. Бросила все дела по приготовлению борща и побежала в ванную, чтобы в срочном порядке сделать тест.
Пыталась прикинуть, когда ее навещали «гости». Определенно была задержка.
Из ванной вышла с положительным тестом в руках, растерянно смотря на мужа.
-Да? – обрадовался Ванька. Карина кивнула. – Да! – подбежал он к ней и поднял на руки, быстро закрутив в воздухе.
* * *
Маша лежала в послеродовой палате, держа на руках младенца и разглядывая его черты. Такой страшненький, весь сморщенный, но для нее – самый красивый.
С улыбкой вспоминала, как Миша упал в обморок, слыша ее крики во время родов. И ведь сам вызвался участвовать в партнерских родах. Уже сутки прошли, как она стала матерью, но ей до сих пор не верится.
-Машка! – донеслось откуда-то с улицы. –Маша! – снова услышала она громкий крик.
Аккуратно встала с кушетки, чтобы не разошлись наложенные швы, и подошла к окну.
Ее муж весь светился… В буквальном смысле. Был полностью обмотан гирляндой и весь сверкал. Маша улыбнулась, ну ведь дите малое.
-Маша, я же говорил, что романтичный! Я смог тебя удивить? – громко прокричал он. Женщина кивнула, продолжая смеяться в голос.
- Это папка твой! – подняла младенца чуть выше, показывая его Мише. – Надеюсь, на него ты будешь похож только внешне. – Чмокнула в щечку кроху.
-Маш, я прикалываюсь! – опять выкрикнул Миша. В этот момент к нему стали подходить многочисленные люди – с телевидения, его родители, Машкины родители. Каждый держал в руке светящиеся разноцветные фосфорные фонарики.
Встали в форме сердца, а как только сердечко сомкнулось, в его центре загорелась надпись «спасибо за сына».
